Раса проклятых (СИ)

«Колеблются. Не решаются сделать первый выстрел. Нужно подать пример», — простая цепочка мыслей, и Асура моментально перешёл к действиям. Он поднял правую руку над головой и щёлкнул пальцами. Пару секунд, ничего не происходили, но затем от седоволосого разнеслась видимая взгляду волна, разнёсшаяся на многие метры вокруг. Она повыбивала стёкла у ближайших небоскрёбов, и на землю полетели осколки, будто смертоносные, острые, как бритва снежинки. Но, вместо того, чтобы достигнуть асфальта, все они замерли в воздухе, повинуясь воле Асуры. S-01 махнул рукой, и в ту же секунду тысячи осколков на огромной скорости полетели в толпу людей. На глазах у зевак развернулась настоящая мясорубка: осколки превращали всякого на своём пути в изрезанную на кусочки кровавую кашицу, по улице разливалась целое озеро тёмно-красной жидкости. У Объектов, стоявших позади альбиноса, от такого ком встал позади горла, а когда он обернулся, сверкнув излучавшими безумное веселье глазами, всех бросило в дрожь.

— Чего застыли? — прорычал Асура и бросился вперёд, как бы предлагая остальным сделать то же самое.

Ситуация кардинально поменялась. До прохожих дошло, что же их ждёт. Поддавшись первобытному ужасу, они бросились бежать, куда глаза глядят, сбивая друг друга с ног во всей этой толкотне и без зазрения совести ступая по головам тех, кто упал. Водители бросали свои машины прямо посреди дороги, а некоторые, чтобы прорваться через застопорившуюся пробку, выезжали на тротуар. И не важно, что на пути «живая преграда». Паника, терпкий запах крови страха, повисший в воздухе, всё это подействовало на Объектов, подобно тому, как капля крови в океане действует на акул. Пробудились их охотничьи инстинкты.

Безумие захлестнуло улицы: Объекты, обделённые боевыми способностями, открыли огонь, в то время, как иные сосредоточили все свои способности на одной цели: уничтожить всё на своём пути. Людоеды тоже ни в чём себе не отказывали, а человекоподобные создания, зачастую, впервые публично продемонстрировали свой облик. Один Объект, до сего момента скрывавший 90% своего тела за различной одеждой, сорвал её с себя. Под ней скрывались угольно-чёрные, жёсткие перья, покрывавшие тощую фигуру с вытянутыми конечностями. Сделав мощный толчок ногами пернатый на удивление высоко подпрыгнул и развёл руки в стороны. Перья на них словно стали длиннее и плотнее, формируя самые настоящие крылья. Паря высоко над землёй он то и дело снижался, подхватывал задними лапами (ногами это уж точно нельзя было назвать) людей, а затем поднимал их на определённую высоту и сбрасывал навстречу асфальту. Религиозный человек, наблюдавший бы за всей этой вакханалией со стороны, сказал бы, что Ад сошёл на землю, и в чём-то он был бы прав.

Асура же шёл к Белому Дому, наслаждаясь каждой секундой того, что творилось вокруг. Он швырял машины, преграждавшие ему дорогу, через всю улицу, убивал всё живое на своём пути, и не дай Бог было кому-нибудь принять жалкую попытку дать ему отпор — тех ждала особенно мучительная смерть. Крики, боль, запах смерти, сгущавшиеся над головой тучи и то, как залитый кровью и внутренностями асфальт чавкал под босыми ногами, всё это ему нравилось.

«Вот она, смерть! Вот она, война! Великолепно!!!», — думал Первый Объект, и губы его вытягивались до предела в безумной ухмылке, а зубы превращались в клыки. — «Я дома!!!».

Остальные Объекты ушли вперёд, а Ник и Кэндис решили задержаться и остались позади, чтобы… Они и сами не знали, зачем. Наверное, они хотели оценить нанесённый урон, каждую смерть, и решить для себя, сможет ли их совесть это выдержать. У невидимки лицо словно окаменело, и невозможно было понять, что он чувствует, глядя на трупы, а цыганка, наоборот, не подавляла эмоции и тихо плакала. Не столько от жалости к людям, сколько от страха. Она осознавала, в кого они с Ником и Чадом превращаются, и от этого ей было очень страшно.

Вдруг на невидимку и сенсора с криком понёсся какой-то мужчина, весь в ссадинах и ушибах, с порванной одеждой, сжимавший в окровавленной руке осколок стекла.

— Проклятые монстры!!! — завопил он, и в голосе его звучала невероятная боль и злоба. Ник среагировал на автомате, и ещё до того, как он осознал, что происходит, невидимка выхватил пистолет и дважды выстрелил, попав мужчине в грудь. Последний остановился, выронил осколок и зашатался на месте. На его лице застыло выражение удивления. — Гореть вам… в Аду…

— Ник… Что ты наделал? — Тернер не понимал, в чем подруга его обвиняет, ведь он только что спас ей жизнь… А потом, мужчина упал, и невидимка увидел то, что скрывалось у того за спиной: метрах в десяти от Объектов лежал перевёрнутый минивэн, рядом с ним изувеченное тело женщины, а возле него сидел маленький мальчик и плакал.

— Мама… Папа… — глаза Николаса широко распахнулись. Вот, чего он боялся больше всего. Подобной ситуации и последовавшего за ним всепоглощающего чувства вины. Вдруг юноша направил пистолет на мальчишку.

— Н-ник, что ты делаешь?! — девушка в шоке смотрела на Тернера.

— Знаю… Ужасно, не правда ли? Это ведь всего лишь ребёнок, хах, — голос невидимки дрожал. — Вот только, выражение лица этого мальца… — Кэндис присмотрелась к мальчику и поняла, о чём идёт речь. Она никогда прежде не видела такой испепеляющей злобы, исходившей от ребёнка. — Лицо вроде этого не забывает. И не прощает. Пощажу его сейчас, и лет через пять нам это аукнется.

— Но это уже слишком!

— Нельзя быть героем и убийцей одновременно! Так не бывает! — Николас сорвался на крик. — Если хотим изменить мир, от человечности придётся отречься! — руки невидимки тряслись, он кусал губу до крови, чтобы успокоить нервы и заставить себя нажать на курок. Но, как бы он не старался, ничего не получалось. «Проклятье, малец! Не смотри на меня! .. Нет…Нет, не могу». Ник вздохнул и опустил пистолет, мысленно проклиная себя за мягкотелость. — Ты уж прости, малыш. Ничего личного.

— Я тебя убью, — процедил ребёнок сквозь зубы. Ник горько усмехнулся.

— Когда подрастёшь, найди меня, и попробуй… Буду ждать, — сказав это, Тёрнер просто развернулся и ушёл, а Кэндис последовала за ним.

Оставшись в одиночестве среди тел, мальчик начал рыдать. Почему это случилось? Чем его родители и все эти люди заслужили такое? За какие грехи их так наказывают? От этих мыслей ребёнка отвлёк звук приближающихся шагов. К нему подошла девочка с волосами пшеничного цвета, одетая в такой же балахон, как и остальные «чудовища». Блондинка наклонилась к мальчику, и он содрогнулся, увидев её небесно-голубые глаза. От них буквально веяло холодом и безразличием.

— Т-ты одна из них? — Лили кивнула.

— Смотрю, Ник пощадил тебя. Не удивительно. Он, со своей компанией, всё ещё слишком мягок. Я же, с другой стороны… — на мгновение, девочка задумалась. — Милосердие — не моя стезя, парень. В конце концов, ради этого и нужны друзья, верно? Порой, они могут запачкать свои руки, чтобы твои оставались чистыми.