Джена Шоуолтер - Темнейшее прикосновение

— В самом деле. Я…, — он напрягся, посмотрел на свои руки в перчатках так, как будто они были детьми, ослушавшимися своего отца, и опустил их, — Мы на моей территории, принцесса. У меня для тебя есть некоторые правила.

Правила?

— Ты шутишь, верно? Я не подчиняюсь никому, кроме себя, и то не всегда. — Кто-то еще наткнулся на нее. На этот раз мужчина.

Торин нахмурился и толкнул его.

— Извинись или умрешь.

— И-извините, мэм. Мне так жаль, — парень отпрыгнул.

— Мэм? — закричала она, надеясь скрыть внутреннее плавление, вызванное ожесточенной реакцией Торина. — На мне что — бабские джинсы? Я так не думаю!

Торин снова ожесточенно посмотрел на ладонь. Затем нахмуренное выражение лица вернулось, он сплел свои пальцы с пальцами Кили и потянул ее за собой, начав идти по тротуару. Шок! Прямо сейчас он держит меня за руку. Мы действительно держимся за руки. Ну типа, наши пальцы сплелись вместе и все такое.

— Правила, — сказал Торин, — Ты не смотришь на других мужчин. Ты не говоришь с ними. Ты не испытываешь к ним желание.

Да. Да. Да. Не надо казаться слишком сговорчивой.

— Почему?

— Не хочу разбираться с еще одной вспышкой чумы.

А чума могла бы возникнуть из-за… того, что он бы приложил свои руки к тому, кого бы она возжелала… искалечил бы их?

Торин ревнует. Какое многообещающее начало.

— Все будет так, как ты скажешь.

— Черт возьми, конечно, будет.

Улыбка бала из-за неадекватной реакции, да?

— Так куда мы идем?

— Куда-нибудь, где я смогу зарядить свой сотовый и позвонить моему другу Люциену. Он переместит меня домой.

Вспышка паники…

— А как же я?

— У тебя не должно возникнуть проблем, чтобы последовать за нами.

…была потушена волной облегчения.

— Конечно, не возникнет. Я же — Красная Королева.

— Да. Да. Супер-сила. Ты будешь вести себя лучше всех на свете.

— А разве я не всегда себя так веду?

— Я серьезно, Кис.

— Да, ты серьезно оскорбил меня, и, возможно, ты хочешь передумать.

— Не причиняй вреда моим друзьям.

— Клянусь, я бы и не захотела.

— Я знаю, но…

— Не заканчивай это предложение, — отрезала она, — Я могу посчитать, что твои задания не стоят моего драгоценного времени.

Пауза. Он уже и сам себя прервал.

— Извини.

— У тебя не извиняющийся тон.

Он вздохнул, и гнев, казалось, ушел.

— Извини. Действительно извини.

Слишком легко. Было бы лучше, если бы он поспорил с ней об этом. По крайней мере, немного. Потому что этими тремя словами, он просто дал ей понять, что ее способности были тем, чего он больше всего от нее хотел, а возможно, и единственная причина, по которой он терпел ее.

Завоевать его сердце? Был ли у нее этот шанс на самом деле?

— Только… не важно насколько все ухудшится, — сказал он, — пожалуйста, не разрушай мой дом.

Он хоть чуть-чуть верил ей? Земля затряслась.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет, — он развернулся к ней, в глазах блестела угроза, — Принцесса, я пытаюсь предостеречь тебя от войны с моими друзьями. Вот и все.

Нет, он просто пытался избавить себя от выбора на чью сторону встать.

Как сделала и я?

Вряд ли то же самое!

— Мне казалось, ты сказал, что они сойдут с ума ради меня.

Он провел рукой по своим волосам.

— Они должны будут. Но…

Но. Всегда но.

— Забудь Повелителей. Я хочу от тебя больше, чем защита. — Когда-то она приветствовала его готовность быть ее защитником, даже рассматривала это, как знак его любви. А сейчас? Она видела это тем, чем оно могло быть на самом деле. Способ защитить свои инвестиции.

Он смягчился, но незначительно.

— Поверь. Я знаю. Ты ясно дала это понять.

О нет, он не произнес это.

— Ты только что сделал мне выговор за то, что ты сам тайно желал, и тебе не хватило смелости попросить об этом? Если так, то я тебя выпотрошу.

Его плечи поникли в знак поражения.

— Это был не выговор. Это причина, по которой мне было так трудно все эти чертовы четыре дня.

О.

О!

О? Серьезно? Это все, что у меня есть?

— Вопреки тому, что ты можешь подумать, — продолжил он, угрожающий тон вернулся, — я совсем не наслаждался, вынуждая тебя заболеть, проверяя дотянешь ли ты до конца.

— А ты думаешь я наслаждалась, сгорая в лихорадке, выхаркивая свои легкие и выворачиваясь наизнанку, выблевывать внутренности? — ее гнев вернулся также быстро, взвинтившись на более высокий уровень. Земля опять затряслась. Спокойствие. Осторожно. Вокруг невинные. — В отличие от тебя, я считаю, что возможность быть с тобой того стоит.

— Нет, ты считаешь, что твое удовольствие гораздо важнее, чем мое чувство вины.

Суровые, неприятные слова.

Но еще и справедливые. Потому что они были правдой. Прежде она никогда не думала в таком контексте — ее желания против его переживаний. Но, может быть, теперь следует.

Она попыталась убедить себя: по крайней мере он заботится о моем благополучии. Но это был не такой уж утешительный приз.

— Прекрасно, — сказала она, — Ты не можешь справиться с этим. Я приняла к сведению. Наша сделка расторгнута.

— А вот сейчас придержи коней, — рявкнул он.

— Я все равно помогу тебе, — она почти выплюнула эти слова, и его облегчение было ощутимым. Заботится о ее благополучии? Я вас умоляю. Правда внезапно стала совершенно очевидной. Для него она была — и была всегда — рабочей лошадкой. И ничем больше. — Ты будешь должен мне кое-что. Не сексуального характера. Я озвучу это позже.

Его дыхание сделалось частым и поверхностным.

— Хорошо, — бросил он.

— Хорошо, — бросила она в ответ, — А теперь, иди, звони своему другу, пока я не забыла, что мы партнеры и не вышла из себя.

— Мы бы этого не хотели, так ведь? — Насмешка в его голосе, — Принцесса получит то, что хочет, или пострадают все.

Прежде она бы поныла о его спокойствии вопреки ее настроению. Как глупо.

— Знаешь, я изо всех сил сохраняю самообладание. Темперамент — это мое упущение.

— Что я знаю, так это то, что ты используешь свои эмоции в качестве оправдания. Ты можешь контролировать себя, но ты просто решила этого не делать. И как, черт возьми, ты можешь стоять и наказывать меня, как ты его называешь, своим темпераментом, в то время как он достигает опасного уровня?

Глупые мужчины с отличными рассуждениями были неприятны.

— Что ж, а еще я решила не оставаться возле тебя ни секундой дольше. Как тебе это?

И прежде, чем она успеет сделать то, что не сможет исправить, она переместилась в подземный дом, который тайно приобрела после того, как переехала к Гадесу.

Каждая девушка нуждается в убежище. А мне сейчас оно нужно больше, чем когда-либо.

Несмотря на все, Торин сказал, что еще хочет работать с ней, вся эта дискуссия походила на резкий отказ, а Кили их уже пережила слишком много.