Джена Шоуолтер - Темнейшее прикосновение

Он просит о возможности отдаться ей… полностью? Ничем не сдерживая? Без одежды между ними?

Будто ей нужно время для размышления. Она погладила его по щеке. Торин подался навстречу ее прикосновению, наслаждаясь ощущением и ее теплом.

— Я хочу тебя, Торин. Всего тебя.

Облегчение читалось на его лице, когда он поцеловал ладонь Кили.

— Раздевайся, ложись на спину и закрывай глаза.

Без взгляда ее нежно-голубых глаз, который медленно уничтожал его, Торин ожидал, что напряжение внутри него исчезнет хоть ненадолго. Но этого не произошло. Быть рядом с ней все равно, что подключиться к розетке. Сила текла через него, а понимание обжигало. Это не изменится никогда.

— Я собираюсь прикасаться к тебе так, как всегда мечтал.

Ничто не сдерживало его.

— Ммм. Да.

Он снял перчатки. Она выглядела словно прекрасный холст, ее женственное тело лежало на его кровати, и Торин пожалел, что не мог начать сразу отовсюду. Ему пришлось сжать челюсть, чтобы не издать восторженного стона, он провел кончиками пальцев по ее лбу, потом по носу. Ее теплое дыхание ласкало его кожу. Это так интимно и эротично. Удивительное ощущение, связь. Затем провел по ее полным губам, наслаждаясь их мягкостью. По подбородку, шее, плечам. Скользнул вниз по рукам возлюбленной и переплел свои пальцы с ее. Мурашки побежали по ее коже, и Торин получал удовольствие от этого ощущения.

Кили потянулась к нему, тоже надеясь потрогать его. Он взял ее за запястья и завел руки над головой.

— Схватись за спинку кровати

Если она прикоснется к нему, Торин потеряет концентрацию.

Он подождал пока Кили послушалась, затем провел пальцами по всем ее чувствительным местам. Их оказалось много, и Торин обожал их все. Обожал каждый дюйм ее тела. Прикасался своими руками… своим ртом. Она словно сладкая вата таяла во рту, и возбуждала каждую его клеточку.

— Торин.

Он обхватил ее груди, наблюдая как напрягаются ее соски. Такие сладкие маленькие бриллианты. Его рот наполнился слюной, но пальцы Торина опустились ниже и обвели пупок. По ее животу прошла дрожь, а дыхание участилось. Кили не сняла трусики, и он скользил пальцами около ее влажного центра. Она выгнулась и застонала.

Он беспощадно дразнил ее, очерчивая края материала. Кили покрутила бедрами, пытаясь заставить его прикоснуться там, где ей больше всего хотелось. Но Торин всегда уворачивался, и вскоре «влажный» стал «промокшим». Затем наградил любимую, сдвинув трусики и глубоко погрузил палец, ощущая не только ее тесноту и тепло, но также и готовность к нему.

Она вскрикнула, затем еще раз, когда он вытащил палец.

Ее веки приподнялись, а глаза блестели от дикой, безрассудной нужды.

— Торин.

Пусть увидит, как он посасывает свой палец. Пусть станет свидетелем того, с каким наслаждением пробует ее на вкус.

Ее движения бедрами стали яростнее.

— Не будь эгоистом. Дай мне попробовать вкус твоих губ.

— Пока я всюду не дотронусь до тебя, то буду таким эгоистом, как мне хочется… и тебе это понравится.

Медленно он провел рукой по ее ногам вверх, затем вниз, останавливаясь, чтобы погладить ее колени, а потом и лодыжки, прежде чем прикоснуться к кончику каждого пальчика. Тело Кили словно карта сокровищ, и каждую точку следовало бы отметить крестиком. Неважно где Торин касался, каждое ее нервное окончание реагировало и воспламенялось.

— Торин. — От ее учащенного дыхания его душа трепетала. — Пожалуйста.

Он стянул рубашку, и Кили замурлыкала, одобряя. Торин подался наверх и прижался своим ртом к ее. Язык Кили жестко встретился с его, и это добавило топлива к уже бушующему пеклу. Он прижался к ее красивой груди, даже не пытаясь сдерживаться. Но затем понял, с какой радостью она встречала его свирепые движения.

Ее зубы вцепились в его язык и губы. Торин сильно ущипнул ее за сосок и она закричала.

— Да, о, да, да! — пока извивалась под ним, ее мягкость стала идеальной колыбелью для его твердости.

Он втянул воздух, думая, что это должно быть самая сладкая мука, какую когда-либо приходилось испытывать. Аромат ее возбуждения затронул все его чувства, от чего его рот вновь наполнился слюной.

— Я прикасался и целовал тебя, ты так реагировала на это, — сказал Торин. — Но далее я попробую тебя так, как всегда мечтал.

Раздалось прерывистое мурлыканье.

— Не уверена, что выживу.

— Постарайся. — Он многообещающе усмехнулся и вылизал себе путь вниз… вниз по ее изгибам. Начал с ее грудей, поцеловал великолепные соски, остановился у пупка, чтобы поиграть с ним.

— Схватись руками за изголовье, — приказал он. — Я серьезно. Не отпускай.

— Не посмею. — Она задрожала. Такое пьянящее зрелище. — Что мой воин хочет, то получает.

Он раздвинул ее ноги, чтобы колени касались матраса… и она стала полностью беззащитна перед его прихотями. Или точнее, Торин стал полностью беззащитен перед ней. Ее трусики пропитались влагой.

С удовлетворенным рычание он сорвал ткань с нее и оставил обнаженной… идеально обнаженной. Для него. Затем долго лизал ее и с закрытыми глазами смаковал сладость и тепло.

Прерывистый призыв к большему сорвался с ее губ. Он должен угодить, не мог ни в чем отказать ей, хотя его собственное желание бушевало внутри. Он еще долго лизал, прежде чем его язык скользнул внутрь, как пальцы до этого, и как вскоре погрузится в нее его член. Потом Кили дико заметалась, что-то бессвязно бормоча, а ее мед стал наркотиком, которому Торин не мог сопротивляться, и затем всосал бутон ее возбуждения.

Ее крик удовольствия эхом отразился от стен.

Испытывая боль, она не произнесла ни звука, но зато стонала от удовольствия. Он улыбнулся, когда всосал сильнее. Ее пальцы зарылись в его волосы, подгоняя.

— Требовательная маленькая принцесса.

Ему это нравилось. Но ему все еще приходилось сдерживаться.

Она застонала, пытаясь опустить его голову вниз.

— Торин! Ты не закончил!

— Руки.

Одно слово. Один приказ. Но Кили поняла и послушалась. В миг, когда она вновь ухватилась за изголовье, он вернулся к незавершенному делу, полизывая и посасывая, даже кусая.

— Хорошо. Так хорошо.

Ее бедра зажали его голову, давление, свидетельствующее о ее нарастающем желании. Но Торин понимал, что Кили делала. Пыталась вновь обрести контроль. Он знал свою девочку и осознавал, что она не хочет контроля, не по-настоящему, не здесь, поэтому вновь раздвинул ее ноги, удерживая в таком положении. Кили дрожала от нестерпимого желания и умоляла о большем, взять ее сильнее, жестче, и Торин подчинился… погружаясь глубже в мир, где преобладала чувственность.

Он погрузил в ее сердцевину палец, и она кончила, сжимаясь вокруг него и выкрикивая имя Торина снова и снова. Затем вставил еще один палец, проталкивая глубже, продлевая оргазм, заставляя его продолжаться. Лизал ее, сосал, вытаскивая и погружая пальцы… пока Кили не рухнула на матрас тяжело дыша.