Джена Шоуолтер - Соблазняй меня вечно

Она не стала делать вид, что не понимает о чем речь.

— Я изменюсь, если ты скажешь мне, где держат агентов. Я не слышала ни слова от них и стараюсь не спятить, представляя себе их т-трупы, — на последнем слове её голос дрогнул

— Они находились в подземной камере, недалеко от места, где мы стоим.

Это была правда. Он не имел ничего против того, чтобы рассказать ей об этом, так как они уже были перемещены в постоянное убежище.

— Я клянусь тебе, что они живы и здоровы, так будет и впредь. Они также чертовски злы, что тебя нет рядом с ними.

— Я… Я тебе верю. Это на них похоже. Спасибо, — испытанное ею облегчение было практически осязаемым. — A теперь, моя часть сделки, — она снова оглянулась вокруг. Когда Элия убедилась, что они наедине, она стала стройнее, прибавив пару дюймов роста. Ее длинные темные волосы скользнули по его запястью, усладив его своей шелковистостью. Ее глаза обладали настолько глубоким оттенком зеленого, что каждый раз, когда Бриан в них смотрел, у него возникало ощущение, будто он стоит посреди пышного, покрытого росой луга. Ее кожа была полупрозрачной, гладкой и, вероятно, чувствительной, раз она так откликнулась на его ласки. Возможно, ее можно довести до пика одними ласками. Во всяком случае, мужчина мог на это надеяться.

Вообще-то, мужчина мог надеяться на что-то гораздо большее. Даже сейчас, он все еще ощущал во рту ее вкус, ливневый ураган и страсть. Столько неудержимой страсти, что он практически утонул в ней. Он хотел в ней утонуть. Неважно, какую личину она бы надела — пусть даже это был бы мужчина (неожиданно, но он не стал бы задавать вопросы), на вкус она была все той же. И ему это нравилось. Она могла съесть его живьем своими маленькими острыми зубками, и он бы умер с улыбкой на устах.

— Прекрасно, — сказал Бриан. Одежда, правда, была сейчас слегка коротковата для нее, пусть и висела мешком в области небольшой окружности груди и более узкой талии, но, о-о-о, показывала ее в таком свете, что от созерцания он получал удовольствие.

По ее спине прошла дрожь, и она задела плечом его грудь.

— Спасибо.

Его тело задрожало от вновь вызванного желания — жгучего, предваряющего его готовность к ней. Если бы он не был осторожен, то его намерение подождать, пока она сама не попросит, разбилось бы вдребезги, и он попытался бы ее соблазнить. Здесь и сейчас. Пусть и при свидетелях. Даже сейчас, он распространял этот душисто-медовый бриз…

— Что ты собираешься со мной сделать? — хриплым голосом спросила Элия. Неужели она почуяла запах? Жаждала его? — Что ты собираешься сделать с другими агентами?

Проход в подземный тоннель раскрылся настежь, обнаружив Талона, взбиравшегося по импровизированным ступеням с металлическим ящиком в руках, и отрывисто отдающего приказы на языке Ракан другим несущим собственные объемные яиц па г

Элия потрясение выдохнула, увидев внезапно открывшуюся темную шахту.

— Это там, внизу, находится камера? — спросила она, позабыв о своих предыдущих вопросах. Затем она, должно быть, осознала, что еще кое-кто увидел ее настоящую внешности, потому что темные локоны начали светлеть.

— Не меняйся. Пожалуйста. Я не ожидал, что он появится так скоро, но скрываться сейчас — не сыграет тебе на руку. К тому же, он тебя не выдаст.

Прошло какое-то время, но затем ее волосы вернулись к своему богатому темному великолепию. Он благодарно улыбнулся в ответ и был вознагражден робким судорожным движением ее губ. Однажды он заставит ее смеяться. Однажды он… Забудет о своей цепи, если не отведет взгляд.

— Вам нужны еще люди? — спросил он Талона на Раканском. У него не было причин предоставлять Элии подобную информацию, скорее, множество причин ее не пред оставлять. — Я хочу, чтобы мы покинули это место как можно быстрее. Талон посмотрел на него, тряхнув зал отпетыми косичками.

— Нет, — ответил он. — Капни Сашер только что прибыли. Сказали, что больше не могут выслушивать агентов ИУП. Я пристроил их для транспортировки последних ящиков с оружием.

— Агенты ИУП все еще требуют своего освобождения*?

— Да. К тому же, они хотят знать, что мы сделали с их мертвыми товарищами, — в голосе Талона отчетливо слышалось недовольство, когда он произнес слово «мертвыми».

— Когда Каин и Сатшер вернутся, они могут рассказать, что мы их похоронили. Это была правда. Но Бриан был так же недоволен тем, что люди мертвы, как и его друг. Не было необходимости убивать агентов так ожесточенно и яростно. У них все было под контролем (да, некоторые из их людей были оглушены, но ни один не был ранен), так что не было необходимости начинать кровопролитие. Именно из-за этой бойни он приказал всем сжечь одежду и помыться, как только они достигли полуразрушенного, заброшенного дома. Без исключений. Даже пленникам.

— Говоря об ИУП, — начат Тапок — ни Каин, ни Сайлер за время пути не замешай никаких признаков их присутствия, ни здесь, ни там. Ты был прав. Лучшего времени для передислокации не найти.

— Хорошо.

— Что мне сделать с Марлеоном? Оставить его здесь, — что означало убить его здесь, — или взять его с собой? — что означало убить его там. — Я не знал, что с ним сделать, так что оставил его здесь, взаперти

Марлеон был воином-предателем, который проскользнул в тела нескольких агентов и взят над ними контроль, принудив их пристрелить самих себя. Он был изолирован всю неделю, пока Бриан обдумывал его наказание. Наказание, которое он не желал приводить в исполнение, ибо любил Mapлеона, как брата. Но иного пути не было. Он всего лишь откладывал неизбежное.

— Приведи его. Давно пора поставить его в пример другим.

— Считай, что это сделано, — взгляд Талона тот час же переместился на Элию. — Я знаю, что ты не желал вспоминать о ней, пока она была заперта, так что я не спрашивал о том, что грызло меня все это время. Теперь же, когда она с тобой… ты узнал, как она смогла превратиться в тебя?

— Еще нет, но я это выясню, — вздохнул Бриан.

— Перемена была поразительной. Я полагаю, ты оставишь ее себе, — свое последнее предложение Талон произнес с голодным блеском в золотистых глазах и на языке землян.

— Да, — слегка натянуто ответил Бриан.

— Не поделишься?

От этой мысли руки Бриана сжались в кулаки, и в нем поднялось непонятное чувство собственности. Элия тоже напряглась.

— Нет.

— Она…

— Моя.

Талон кивнул и усмехнулся, Элия что-то проворчала.

— Я так и думал. Прекрасно, — сказал Талон. — Мы прослушивали микротелефонные гарнитуры агентов, как ты и сказал, но женский голос в них замолчал. А этим утром, Торенс нашел и вывел го строя камеры, которыми они пользовались для обзора.

— О Боже, — бледнея, простонала Элия. — Камеры Ян забыла про них Они, должно быть, видели меня… как я… о Боже.