Джена Шоуолтер - Соблазняй меня вечно

Удивительно, но он, казалось, не возражал. Наоборот, это, вроде как, ему даже понравилось, когда он выдохнул:

— Еще.

Она сделала это, не в силах сдержаться. Она выгнулась, внешность изменилась на кого-то меньше ростом и округлее. Они застонали вместе, когда его язык вернулся в ее рот, более горячим и жестким, он посасывал ее теми движениями, которые мог бы совершать на клиторе женщины, облизывая и смакуя каждую каплю влаги. Их зубы сжались одновременно, когда он привлек ее ближе. Ее все еще твердые соски вдавились в его грудь, потерлись об нее.

— М-моя рубашка, — она хотела попросить его разорвать остатки ее одежды, но ей было сложно произносить слова. Она испытывала боль, о, она испытывала боль и эта боль требовала все ее внимание. Прикосновения, скольжение. Что-то еще. Кроме того, она чувствовала, как волосы на ее голове стали короче, ноги — длиннее, и что-то напряглось между ее ног, — и это был не Бриан.

Не было времени даже задохнуться от ужаса. Из-за ее внезапного укола страха мужская внешность мгновенно изменилась. На сей раз ее волосы стали длиннее, цвет ее кожи изменился с загорелого на бледный, ее тело стало пышнее. Резко она снова изменилась. Женщина по-прежнему, но выше, стройнее. Она ухватилась за Бриана, нуждающаяся. Он не прервался, когда у нее вырос член. Он даже не прекратил целовать ее.

— Я знал, что хотел бы темные волосы, — его крепкая хватка на ее затычке ослабла, его рука скользнула на ее лицо, задержавшись в ее волосах, коснувшись ее пульса, затем опустившись к груди. Он обхватил ее.

Одновременно с осознанием того, что он принял ее, пришло неконтролируемое, неразбавленное желание. И святой черт, у нее было много неизрасходованного желания Этого прикосновения, столь нежного, столь невинного, уже было не достаточно.

Больше, поду мата она.

— Мне нужно… мне нужно…

— Тебе нужен я, — он задрал ткань, обнажив ее пупок, ее лифчик, который он также сдвинул, и ее грудь. Ее живот подрагивал, пока он рассматривай ее. Холодный ветер крутился вокруг них, но она чувствовала только жар. Только потребность.

— Симпатично, — он говорил так, словно находился в каком-то трансе. — Как ягодки. Розовые, готовые. Мои.

Он гладил ее кожу, обнаженную кожу на сей раз. Да! Как только он коснулся ее соска, ущипнул его, она потеряла связь с реальностью, выгибаясь, извиваясь, готовая просить. Было только изумление, удивление, удовольствие. Столь горячее, столь сосредоточенное, опаляющее до костей.

— Да, да!

— Мне кажется, я могу вечно касаться тебя.

— Лизни, — скомандовала она. Что-то текло в ее венах, столь цепкое, что она была словно опьяненная этим. Это желание, да, но так же и… что? Его запах? Он был сильным, пьянящим, головокружительным, возможно, именно он и вызывал эту сладкую порочность? Именно он уничтожил ее отчаяние? Ее больше не волновало то, где она была, кем она была или сколько раз она изменилась. Удовлетворение было единственным, что имело значение.

Ее тело уже не принадлежало ей. В этот момент, оно принадлежало ему. Бриану. Ему, чтобы стать таким, как ему нравится. Ей не было слышно, на самом деле шито не остановит ее в желании кончить.

— Возьми меня, — сказала она, только сейчас поняв, что он не повиновался ей. Он все еще смотрел на нее сверху вниз, напряженность светилась в его глазах. — Лизни.

— Мне кажется, мне никогда не надоест смотреть на тебя.

— Это здорово. Но ты смотри и касайся одновременно, — отозвалась она. Он усмехнулся

Наконец его губы сомкнулись вокруг одного ее соска, язык обвел его. Хриплое дыхание вырвалось из ее губ, и она задвигалась вдоль его члена вверх-вниз, скользя, скользя, все еще отчаянно, так отчаянно. Он всасывал, сильно. Она вскрикнула, впервые в жизни почти воспарив в небеса. Счастливо, охотно купаясь в удовольствии, в потребности избавиться от постоянной боли между нот.

— Больше, — потребовала она. — Сильнее.

На сей раз он повиновался быстро, дав ей то, чего она хотела. Она прикусила нижнюю губу, жалея, что это была не его губа. Не его рот, не его язык. Или, возможно, его член, толкающийся в её рот, наполняющий ее. Ее язык облизывал бы толстую головку, всасывал бы, всасывал, пока он бы не иссох, пока… Кто ты? Вспыхнуло в ее голове. Кто это чувственное существо, которым ты стала?

Его пальцы оставили ее грудь только затем, чтобы опуститься к поясу ее штанов. Через несколько секунд он собирался пробраться через ее трусики прямо к ее сосредоточию. Он почувствовал бы ее влагу. Он вводил бы в нее свои непослушные пальцы, один за другим. Он начал бы ими двигать, подводя ее к краю.

Да, да. Это именно то, чего она жаждала. Не было никакой возможности бороться с этим желанием. Этот туман. Да, туман Именно этим оно и было. То, что плыло по ее венам, помутив ее рассудок и погрузив ее в огонь. Это было блестяще, восхитительно. И неправильно.

Неправильно?

— О-остановись, — удалось ей выпалить. Безумие должно было прекратиться. И если бы ей только удалось остановить его на минуту, она смогла бы выяснить, почему это было неправильным.

В ту же секунду он замер. Он задыхался, когда их взгляды встретились.

— Ты хочешь этого, — прорычал он низким горловым голосом. — Ты хочешь меня.

— Нет, — сказала она и более громко повторила: — Нет!

Это были не ее телодвижения, а кого-то другого. Кого-то, кого он создал.

«Сделай это снова», — подумала она. Каким-то образом он изменял ее, заставляя забыть о беспокойстве в удовольствии. И, хорошо, да. Какая-то часть ее подозревала, что это было ошибкой. То, что она просто хотела его больше, чем когда-либо хотела другого. Но это было неправильно по многим причинам, поэтому она просто обязана его остановить.

— Я могу чувствовать твое желание. Ты желаешь мужчину.

— Не тебя, — Тебя, только тебя. Черт побери. Будь настойчивым!.

— Я желаю женщину.

Выбери меня! Настойчивый, помнишь?

— Не меня.

Желание было смешано с раздражением и гневом, и все три чувства были направлены на нее. Именно сейчас он выглядел пугающим, напоминая ей о воине, который напал и победил ИУП всего лишь в течение нескольких минут.

Теперь она чувствовала стыд. Теперь она чувствовала вину, которую она уже никогда не сможет забыть. Какая женщина будет лизаться со своим врагом в то время как ее друзья находятся в плену?

— Ты отказываешь нам обоим, Элия.

Мышцы ее живота сжались, но она вынудила себя сказать:

— Я не знаю тебя, ты мне не нравишься. Конечно, я отказываю нам обоим.

— Очень хорошо, — он вскочил на ноги, подтянув ее за собой. Он хмурился. — Со временем ты узнаешь меня, и я тебе понравлюсь. Это приказ.

— Однажды я уже не повиновалась тебе, — или, возможно, все же повиновалась. Детали произошедшего были столь же затуманены, как и ее голова. — Что заставляет тебя думать, что я это сделаю теперь?