Джена Шоуолтер - Соблазняй меня вечно

— Вот так, Мэйси.

— Не называй меня так. Зови меня… — в ту же секунду смысл слов дошел до нее, она втянула в себя воздух. Почему она хотела, чтобы он называя ее настоящим именем, в то время как сама отказывалась сообщать ему его? Сейчас она была Мэйси и она должна была оставаться Мэйси даже с любовником. Не то чтобы она собиралась сделать своим любовником этого парня…

— Ну, как тебя тогда звать?

— Эль… Мэйси, — черт побери! Она почти проболталась ему. Снова. Что за идиоткой она была?

Извращенной идиоткой, раз она считает человека, взявшего вверх над ее друзьями, таким чертовски чувственным, эротичными совершенно мужественным. Наркотиком, который избавлял от любого намека на комплексы Просто глядя на него ей хотелось погрузиться в ощущения. Ради других, не теряй бдительности.

— Тебе нравиться когда нежно или грубо, Эль-Мэйси? — промурлыкал он. Почему бы не то и не другое? Нож. Ей нужно получить нож.

— Я н-не знаю. Почему бы тебе самому не проверить это? — дюйм за дюймом она дрожащими пальцами скользила по его плечам, не останавливаясь, пока не достигла грубого материала его кобуры. Почти в ее руках… почти… Ее ладони нащупали гладкость материала и жесткость мышц, но никакой выпуклости, свидетельствующей о наличии оружия.

— Каково твое настоящее имя. Скажи мне. Пожалуйста. Он что, никогда не сдается?

— Я обещаю не говорить, — пробормотал он. — Даю слово. Но как я могу целовать тебя правильно, не зная, как тебя зовут? Пожалуйста.

Тем не менее, ей не хотелось, чтобы он оставил ее. Только после того, как у нее будет нож. И она действительно опасалась, что он оставит ее, если она каждый раз будет отказываться. Это, черт побери, было единственной причиной, почему она назвалась.

— Элия, — она не поняла, как произнесла это. Она не доверяла ему, но часть ее на самом деле хотела, чтобы он знал ее имя, вот почему она не солгала. — Теперь доволен?

Черт побери, где же нож?

— Элия, — он на мгновения закрыл глаза, словно смакуя звук ее имени. — Намного лучше. И теперь, когда этот вопрос мы закрыли… Ты это ищешь, Элия? — движеньем, столь быстрым, что она видела только размытые контуры, он выдернул лезвие из голенища своего сапога, и лезвие сверкнуло серебром прямо у самого ее носа. — Я переместил его во время нашей погони. На всякий случай. За последние два года я научился планировать на будущее.

Взвизгнув, она сильнее вжалась в холодную землю. Заледеневавшие камни впились в обнаженную спину, где ее жакет и футболка были разодраны.

— Если ты порежешь меня, то я…

То она что? Запьет кровью его чистую одежду? Как будто он не знал, что уже испачкан. Она была взвинчена.

— Я сказан тебе, не будет никакого кровопролития. Кроме того, мне нравится страсть и беспокойство, которое ты оказываешь своим друзьям, — сказан он, отшвырнув лезвие за пределы ее досягаемости. И тут он сбил ее столку, наклонившись и понюхав ее шею, его нос коснулся ее чувствительной кожи в том месте, где бешено бился пульс. — Я не буду наказывать тебя за это.

Еще одна дрожь охватила ее тело. Сконцентрируйся. Без ножа не было причин оставаться в этом положении. Ни единой разумной причины.

— Позволь мне встать, и я буду вести переговоры по поводу освобождения агентов, произнесла она, вспомнив, как до этого он предпринял попытку обмена. — То, чего ты и хотел.

— Время переговоров окончено, — интонации его голоса были темными, чувственными и животными Его взгляд опустился на ее губы. — Сейчас я считаю, что обещал тебе поцелуй.

— Не смей меня целовать, — слова были произнесены на автомате, они были бесчувственны. Страсть, как и страх, была для нее не лучшим чувством. Но часть ее, тем не менее, хотела, чтобы его рот накрыл ее. Взял все, что она могла бы дать ему и потребовать большего, вынуждая ее чувствовать, нуждаться, желать. Наконец-то. Как она долго об этом мечтала.

— Не резать тебя, не целовать тебя. Есть еще что-то, чего я не должен делать? — она в уме начала ставить галочки напротив списка, но он добавил: — Не важно. Я покончил с этой беседой.

И затем его гyбы поймали ее, а язык с жаром искал вход.

Она уперлась ладонями ему в грудь и толкнула. Вместо того, чтобы сдвинуться с места, он схватил ее запястья и прижал их над ее головой, вдавливая ее грудь в свою.

— М-м-м, хорошо, так хорошо, — и в то же время обхватил ладонью ее затылок, препятствуя тому, чтобы она отвернулась от его губ.

— Открой, — скомандовал он у ее рта.

Она покачала головой, хотя отказывать ему было для нее самой сложной вещью, которую когда-либо приходилось делать.

— Открой, — Бриан сильнее надавил своим подбородком, заставляя ее губы слегка разомкнуться.

Тем не менее, она оказывала сопротивление. Она может потерять контроль и в итоге он целовал бы незнакомца, возможно даже другого мужчину. Он будет в ярости, будет чувствовать отвращение и она не сможет за это винить его. Преисполненный решимости добиться своего, он изменил тактику. Давление ослабло, и он немного отстранился Мягко, очень нежно он провел языком по контору ее губ.

— Открой. Пожалуйста. Тебе понравиться то, что я сделаю. Я клянусь.

Не поддавайся, умолял ее разум, в то время, как сама она вспоминала все те ночи, что она пролежала в постели, желая так сильно, что ей хотелось умереть, и жалея, что близость настолько опасна для нее. Желая любовника, который смог бы доставить ей удовольствие, ничего не узнав о ее секретах. Она уже срывалась несколько раз, и она не могла позволил» себе это когда-либо снова. В первый раз она была расценена как урод. Вторая попытка закончилась борьбой за ее жизнь. Третья — и заключительная попытка — началась плохо, но закончилась успешно. Или она думала, что успешно, пока ее чуть не поймали и не заперли.

Бриан уже видел тебя в действии, он знает что ты можешь.

Но он — чудовище.

Ты — тоже.

Я — не чудовище!

Внутренний спор окончился М-м-м, он с каждой секундой пах все лучше, как корица и мед, полевые цветы и секс. Животный и грязный, ничего не сдерживающий секс. Тот, о котором она мечтала, все в одиночестве прикасаясь к себе, поглаживая одним пальцем свой клитор.

Должно быть, она неосознанно повиновалась ему и открыла рот, потому что внезапно его язык проскользнул мимо ее зубов, поглаживая, проталкиваясь, кружась. Каждое ее нервное окончание проснулось к жизни. Жидкое тепло заполнило все между ее бедер, и она задрожала.

— Сладко, — похвалил он. — Так сладко.

Заставь его остановиться, думала она, ошеломленная, когда обхватила его талию ногами и скрестила лодыжки за его спиной, выгнув спину. Его эрекция потерла новое сосредоточие всей ее жизни, и она задохнулась, потерявшись в невероятных ощущениях. Как она и боялась, она чувствовала, что ее внешность изменилась, тело ее стало более высоким, более округлым.