Джена Шоуолтер - Соблазняй меня вечно

Он нахмурился, глядя на нее сверху вниз.

— Изменись.

— Нет, — ее веки открылись и его собственные золотые глаза смотрели на него снизу вверх.

— Изменись, — он не за что не поцелует сам себя. И, о да, он собирался ее поцеловать. Ничто не сможет остановить его, даже голос в его голове, требующий, чтобы он был нежен с этой женщиной.

— Нет!

Он облизнул губы. Если она обладала его внешним видом и его способностями, несомненно, она так же обладала и его слабыми местами. Однажды, во время сражения с толпой зараженных Раканских женщин он был укушен в бок. Место никогда не заживало полностью и любое прикосновение к нему могло поставить его на колени. Даже сейчас от травмы чувствовалась легкая боль.

Зная, где именно трогать, он сунул руку под ее разорванную рубашку и ущипнул это место. Она закричала от боли.

— Изменись.

— Нет, — сказала она, но на этот раз это больше походило на всхлип.

Он не мог уступить. Он усилил щипок.

— Боль прекратиться в тот момент, когда ты изменишься.

— Прекрасно, отлично, да, но я должна успокоиться сначала. Ладно? Спокойствие, спокойствие, — пока она пела, ее веки закрылись, и она восстановила свое шаткое дыхание. Ее тело расслабилось. Медленно, очень медленно ее лицо стало изменяться, длинный нос сократился, ресницы становились длиннее, бледнее, щеки округлились. Ее волосы изменились от золотистого, до блондинистого. Разочарованный, он покачал головой.

— Я хочу видеть черноволосую девушку.

Она шокировано моргнула.

— Ч-что?

— Черноволосая девушка с зелеными глазами. Я хочу видеть ее.

— Как ты…Нет. Не важно, — зарычала она, вдруг изо всех сил пытаясь освободиться. Ей удалось высвободить одну руку, и она нанесла ему три быстрых удара в нос, прежде чем ему удалось остановить ее.

Он взвыл, поймав ее за запястье. Маленькая ведьмочка. Это нужно прекратить. Немедленно.

— Время причинения боли закончилось, Мэйси. Теперь ты собираешься поцеловать меня и сделать мне хорошо.

УСПОКОЙСЯ, УСПОКОЙСЯ, УСПОКОЙСЯ, НАПЕВАЛА ПРО СЕБЯ ЭЛИЯ. Трудно, но надо хотя бы попытаться. Почти невозможно. На ней сверху сидел мужчина, прижав ее к земле, и он каким-то образом знал, как она выглядит. Не как Мейси. Не как другая внешность. А Элия. Как же он узнал, как она на самом деле выглядит, если она никогда не показывалась ему? Как?

И как ей может нравиться то положение, в котором она находится? Я — твой хозяин, сказал он так, как будто она действительно принадлежала ему. Вместо того, чтобы наслаждаться весом его тела, ей нужно было выцарапать ему глаза, скормить их ему, а потом позволить себе хорошенько выплакаться под бутылку вина.

Выплакаться, громко всхлипывая и вытирая сопли, потому что в любом случае тот факт, что она наслаждалась этим мужчиной, пугал ее. Даже в тот первый раз, когда она впервые приняла чью-то внешность — когда толстый лысеющий мужчина затащил Элию в заброшенный склад, чтобы потрогать ее так, как ни один человек не должен трогать ребенка, и она чувствовала, что она растет, полнеет и преобразовывается, — она не была испугана.

Тот мужчина позволил ей убежать; этот же не освободит ее, пока не получит от нее то, чего он хочет. Она чувствовала это. Именно такими были настоящие воины, а он был воином каждой клеточкой. Уж ей ли не знать, придавленной его крепким телом. Но она не могла сдаться. Он был убийцей, ее врагом и он не испугался ИУП. Может быть потому, что он разделался с агентами так легко.

Но он наверняка не смог бы победить Мию, которая, вероятно, уже была на пути к ней. В чем она заверяла себя уже в тысячный раз. Так где же, черт возьми, командир?

На самом деле не имеет значение, сейчас или позже, сказала она себе. В конце концов, ИУП все равно поймает его. Они всегда ловили свои цели. И когда они поймают его, он скажет им, что видел, как она изменялась; расскажет им, кем она, на самом деле, является.

О Боже. Она будет уничтожена. Зачем ждать, пока она расцарапает глаза Бриана, чтобы разреветься? ИУП тогда обратит свое внимание на нее. Она должна будет бежать, на нее будут охотиться как на зверя — то, чего она больше всего боялась. Она уже никогда не сможет скрыться.

Разве все будет настолько плохо? — внезапно заговорил ее разум. Ты не сможешь принять на себя жизнь еще одного человека.

Она была довольна, будучи Мэйси, да, но было чувство вины, которое она отрицала, ну, в общем, его было легче отрицать, чем признать. По правде, она боролась с этим чувством каждый проклятый день. Черт, она каждый день все больше и больше теряла кусочек себя, и вызванное этим обстоятельством отчаяние примешивалось к вине. Она ненавидела то, что живет жизнью, которая для кого-то была прервана. Ненавидела, что ее подруга Брайд, если она до сих пор жива, не сможет найти ее, потому что у нее не хватало мужества, чтобы жить как Элия.

Не думай об этом сейчас. Сбеги!

Она взбрыкнула и напряглась в руках своего похитителя, неумышленно поймав в ловушку их тела, соединяя их жар, грудь к груди, бедра к бедрам. Сладостное небо, это так приятно было ощущать, отчего необходимость в свободе только возрастала. Если ему удастся заставить её желать его, несмотря на страх и неприязнь, он разрушит ее жизнь.

— Слезь с меня!

Его глаза закрылись, а губы медленно изогнулись в удовлетворенной улыбке.

— Ты пытаешься оттолкнуть меня, но в то же время крепко обхватываешь мои плечи, удерживая. Чего же ты действительно хочешь, женщина? Чтобы я слез? Или чтобы я взял тебя?

Черт побери, она на самом деле удерживала его. Как давно она позволяла себе столь тесный контакт с кем-либо? Такой жаркий, восхитительный контакт? При нем все ухудшается, ты отвлекаешься и начинаешь желать того, чего ты никак не можешь себе позволить. Нахмурившись, она отпустила его, продолжая все время извиваться под ним.

— Прочь, я хочу, чтобы ты слез с меня!

— Продолжай двигаться. Не прекращай борьбы, — его член был твердый и толстый, и каждый раз когда она выгибалась, оказывался сильно прижатым к местечку между ее ног. — Я слезу, я обещаю.

Если бы они были голые, он уже был бы внутри нее. И ей бы это понравилось.

Отлично. Она только все усложняла — для них обоих. Она притихла, тяжело дыша, и он застонал от разочарования. Все тот же странный медовый аромат окутал все вокруг них, словно они бездельничали на летнем лугу дикой жимолости, а не в мрачном ледовом лесу.

Она глубоко вдохнула, чтобы отдышаться и ее голова слегка затуманилась. Так хорошо. Пахло так хорошо. Зачем бороться с ним, когда она могла поцеловать его так, как ей хотелось того ранее? Она могла бы восхититься этими мускулами, насладиться каждым дюймом его порочного тела.

Ох!

— Просто… позволь мне уйти, — ясно, что она не сможет победить физически. — Пожалуйста, я позволила тебе уйти. Сделай то же самое для меня.