Джена Шоуолтер - Поработи меня нежно

— С нее нужно снять одежду, — произнес незнакомец. — Освободить от этой маски, чтобы она могла дышать.

— Подожди, пока мы не отнесем ее к машине, — голос Майкла стал прерывистым, несколько более торопливым. Он всегда сходил с ума, когда меня ранили. Даже пустяковая царапина расстраивала его.

Прошли минуты. Возможно даже часы. Не знаю, плевать. Я уже давно перестала следить за временем. Все, что у меня было — это надежные объятия моего спасителя, но вскоре они покинули меня, когда мое тело коснулось прохладной земли. Чьи-то руки резко дернули и сорвали с меня одежду, раны тут же запульсировали. Я ахнула, когда почувствовала ветер на своей обнаженной коже. В следующее мгновение с моего лица сорвали маску.

Кто-то втянул воздух, это была не я. Затем… тишина.

— Дерьмо, — выдохнул незнакомец, в его голосе слышалось… благоговение?

Пальцы нежно прошлись по моей скуле, затем по волосам, успокаивающе и мягко. Спать… я бы поспала еще немного.

Я упустила ЙенЛи. Я провалилась.

Снова и снова слова эхом отдавались в моём разуме.

Я упустила ЙенЛи. Я провалилась.

Его самодовольное лицо возникло в моих мыслях. Я потянулась за бластером, но лишь ухватилась за прохладные, мягкие простыни. Воспоминания о событиях на складе вернулись, прокручиваясь в мыслях, как старое видео. Звуки выстрелов. Кровь. Ослепляющая боль. Вот только почему я чувствовала себя опустошенной и свободной, словно ночной призрак, снующий от облака к облаку?

Образ ЙенаЛи дрогнул, затем исчез. Я бросилась за ним, но руки и ноги замедлились в движении, и я осталась на месте. Он рассмеялся. Он дразнил меня.

Ты неудачница, Иден. Неудачница. У тебя было задание. Всего лишь одно. И он ушел от тебя без единой царапины.

Когда много лет назад пришельцы впервые появились на Земле, люди пытались уничтожить их. Вместо этого, они почти уничтожили весь свой род, так мне рассказывали. Чтобы выжить, между нашими расами было заключено соглашение, что нашим агентам будет позволено убивать чужаков-захватчиков. Моя цель вне сомнений таковой и являлась. Мне следовало уничтожить его, а не отпускать восвояси.

Неудачница. Неудачница.

Слово звенело в голове и заставило меня проснуться. Мои веки распахнулись. Я задыхалась. Глубокий вдох. Глубокий выдох.

Я замерла на пару мгновений, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Меня окружали тени. Нет, погодите-ка. Тонкие лучики лунного света танцевали у окна, освещая кружевной полог и высокий, сводчатый потолок. Где это я? Я попыталась повернуть голову, чтобы осмотреться, но мышцы отказывались мне подчиняться, держа меня в положении «подбородок кверху». Собравшись с остатками сил, я попыталась снова.

По-прежнему ничего.

Что происходит? Почему я не могу пошевелиться? Во мне начала зарождаться паника, но вскоре ее сменила растерянность. Я услышала, как что-то пищало… бип-бип. Я учуяла резкий запах антисептика. Я почувствовала облегчение, ощутив под собой мягкость матраса. Больница. Должно быть, я в больнице.

Расслабившись, я облизала губы, понимая, что рот сухой и словно забит ватой. Пить. Мне так хотелось пить. Я прищелкнула языком, увлажняя пересохшие губы.

— Пить, — прохрипела я.

Никого не было рядом. Никто меня не услышал.

— Пить, — снова ахнула я.

Быть может, спустя мгновение у моей кровати появился мужчина. Я не смогла разглядеть черты его лица, только то, что он был высоким и мускулистым. Я ощутила исходящее от его тела тепло. Мне захотелось повернуться к нему, утонуть в нем. В самой его сути. Я задрожала.

— Где Майкл? — спросила я.

— Спит. Наконец-то. Вот, — произнес он, его глубокий, хрипловатый голос был мне знаком. Он протянул мне кружку с соломинкой.

Я жадно глотала, прохладная, сладкая жидкость текла по моему горлу. Никогда еще я не пила ничего настолько вкусного.

— Довольно, — сказал он и выдернул трубочку у меня изо рта. — Теперь спи.

Грубый приказ. Его тон не допускал возражений. Обычно я не очень обходительна с таким типом «делай-что-я-говорю-или-страдай-от-последствий» команд. Однако на этот раз я слишком устала, чтобы спорить.

Я прикрыла глаза. Последняя мысль, которая промелькнула в моей голове, что завтра я проинструктирую этого человека, как лучше всего со мной разговаривать.

— Проснись.

Сильный, волевой голос неотступно преследовал меня.

— Проснись.

Чья-то ладонь тряхнула меня, работая синхронно с голосом. Зло. Они были злом и заслуживали умереть ужасной смертью.

— Проснись, милая.

Я попыталась отвернуться и засунуть голову под подушку, но мои уставшие руки и ноги сопротивлялись. Это привлекло мое внимание, так что ничего другого не оставалось. Я махнула рукой. Ничего. Я вскинула ногу. Ничего. Меня охватила паника, и я попыталась открыть глаза.

— Это моя девочка, — произнес мужчина, в его голосе послышалось облегчение.

Резкий белый свет проникал в комнату, от него ничего не укрылось. Слишком ярко, подумала я, щурясь, по-прежнему напрягаясь. Но медленно, очень медленно, глаза привыкли. Мой взгляд был прикован к простой белой футболке, в которую я была одета и белой шелковой простыне, прикрывавшей нижнюю часть моего тела. Тогда я сузила глаза на своего незваного гостя. Майкл Блэк. Мой босс. Мой приемный отец.

Паника полностью отступила, оставляя после себя слабость, и я опустилась обратно на автоматически регулируемый матрас, мой позвоночник одеревенел.

Каждая линия обветренного лица Майкла источала беспокойство — от пронзительно карих глаз до его широкого, неулыбчивого рта. Его седеющие волосы, обычно прекрасно уложенные, беспорядочно падали на виски, а складок на его дорогущем костюме было больше, чем у новорожденного.

— Почему меня привязали? — спросила я, мой голос охрип. Ремни оказались крепче наручников, и я не смогла бы освободиться, не сломав при этом руку. Они были приспособлены к коже чужаков, приковывая пленника к месту.

— Ты вырывалась, раны продолжали открываться.

— Развяжи меня. Немедленно, — я отдала приказ, убедившись, что в моем тоне не было никаких эмоций. Я бы не проявила слабость. Не перед этим человеком, который совершенно не казался слабым. Но Майкл знал меня лучше, чем любой другой, и он знал, что мне ненавистно чувство беспомощности. Такой я никогда не была. Кроме того, я сомневалась, что у меня были силы двигаться даже под страхом смерти, так что ремни были лишними.

Он сделал так, как я и просила, нажимая на кнопку Идентификации личности и отключая лазеры, чтобы моя кожа отдохнула. Он откинулся на плюшевый стул, рядом с кроватью.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — ответила я, удивленная тем, что это действительно так. Не считая слабости и тупой боли в боку, я чувствовала себя неплохо. — Хотя, пить хочу. Ты достанешь мне немного воды с сахаром?