Дж. Уорд - Клятва Крови

Он издал странный звук, не разжимая губ, который мог означать что угодно, от «Ага» до «Ерунда».

— Ну, тогда… — пробормотала Элиза.

По неясной причине темные окна маленького коттеджа придавали уютному месту холодный и пустой вид.

Она не хотела оставлять его здесь одного.

Но что ей оставалось?

— Что ж, хорошего дня…

Прежде чем она успела сойти с крыльца, Акс схватил ее и притянул к себе. Но не поцеловал. Он просто крепко прижал ее к своей груди. О, и она обняла его в ответ.

У нее возникло впечатление, что он очень давно не обнимал никого. Она также понимала, что он не хотел ее отпускать.

Позднее она поймет, что это объятие было лучше любого обещания крышесносного секса.

А потом она исчезла.

***

После ухода Элизы, Акс очень долго стоял на ступенях перед коттеджем отца. Мозг скакал в черепной коробке, как дикая лошадь, произошедшее между ним и Элизой выходило за рамки его стандартных отношений с женщинами… черт, да с кем угодно… и это встревожило его до глубины души.

Очень давно он не чувствовал связь с другим человеком.

И да, ему не понравилось свое нынешнее состояние… слова Элизы о себе застряли в его мыслях, проигрываясь по кругу, вызывая всевозможные эмоции, без которых он бы прекрасно обошелся. Очень плохо, что единственное, что Акс смог придумать — это ввязаться где-нибудь в драку. Он умел драться. Знал, что делать, куда бить, как уклоняться… черт, он знал все это еще до вступления в учебную программу.

То, что произошло перед камином?

Понятия не имел, что с этим делать. С этим и с последствиями.

Раньше было так просто смотреть на Элизу как на сексуальный объект. Сейчас же она стала личностью в его глазах.

Когда Акс, наконец, вернулся в дом, желудок загрохотал от голода, но, во-первых, есть было нечего, и, во-вторых, он был привычен к пустому брюху. Закрыв дверь, он собирался принять душ, а потом лечь на боковую, но недалеко зашел в своим намерениях. По неясной причине ноги привели его в кухню, к двери в дальнем углу, к скрипучим старым ступеням, ведущим в подвал.

Он ненавидел гребаный подвал.

Спустившись вниз, Акс в кромешной тьме протянул руку к фонарю на крючке.

Зажигая фитиль керосиновой лампы, он почти надеялся, что тот не оживет…

Свет был желтым, как огонь, и статичным, словно исходил от луны.

И когда Акс посмотрел на рабочее место отца, ожили призраки прошлого.

Он сделал глубокий вдох, чувствуя запах древесных опилок, покрывавших земляной пол, как снег медового цвета.

Хотя здесь уже как два года ничего не делали.

Вытянув руку с фонарем, он подошел к столу с изрытой поверхностью и бесчисленным количеством инструментов. Позади стола на гвоздях, забитых в голую стену, висели чертежи и наброски. На столе лежали бруски дерева, которые никогда не окажутся в руке мастера, и незаконченные фигурки — кролики, птицы, белки и цветы, которые словно изо всех сил пытались вырваться из своих оков.

Напротив стояли стеллажи, на которых отец выстраивал законченные работы, полки напоминали лесную сказку: прекрасные создания резвились в миниатюрном лесу, всевозможные представители фауны сидели, припав к земле, перекатывались, бегали и прыгали среди крошечных, замысловатых деревьев и идеально-выстроганных валунов.

Было ненавистно смотреть на все, что смог сделать его отец.

Он был мастером своего дела, его работам место в музеях или в частных коллекциях.

Но все они пылились в подвале.

Акс хотел поджечь их. Спалить дотла.

Как же это убого: мужчина проводил здесь круглые сутки, изо дня в день, делая это дерьмо в надежде впечатлить женщину, бросившую его в поисках лучшей жизни, если та надумает вернуться.

Но она не вернется, — Акс всегда хотел сказать отцу.

И оказался прав.

Его отец был благородным мужчиной… необразованный, но с доброй душой. И в соответствии со своей природой, он не пытался справиться с предательством, теряясь в алкоголе и жестокости, не стал шляться по другим женщинам, не унижал мальчика, которого бросили вместе с ним. Вместо этого он просто лишился жизни, превратился в призрак, который бродил из комнаты в комнату и в итоге обосновался в подвале.

Акс ненавидел его за эту слабость.

И да, часть его до сих пор ненавидит.

Но трагедия, случившаяся в ночь набегов, испоганила этот праведный гнев… добавив к психозу, с которым он и так жил 24/7, вину и ненависть к себе.

Боже, зачем он сюда спустился?

Саркастичное «да неужели?» всплыло в голове.

Акс проигнорировал тот факт, что споткнулся на пути к лестнице, и он забрал фонарь с собой, оставив наверху, у двери на кухне.

Чувствуя необходимость отвлечь внимание на что-нибудь, что угодно кроме своих безобразных чувств, Акс потянулся к кожаной куртке и достал телефон. Но он не знал, кому позвонить или написать.

Не Элизе, это он знал наверняка.

Но он не успел зайти в свой полупустой список контактов.

Кто-то оставил ему голосовое сообщение, с незнакомого номера.

Включив сообщение, он нахмурился… но, прослушав первые слова, понял, кто звонил.

Аксвелл, добрый вечер. Это отец Элизы. Вы могли бы оказать мне дополнительную услугу, я буду признателен, если вы позвоните мне завтра вечером, через час после заката. Буду ждать нашей встречи. Спасибо.

О чем, черт возьми, речь?

Из ниоткуда, вибрируя, всплыла его зависимость, Акс всегда считал ее отчасти раковой опухолью, отчасти — драконом, ревущим на задворках сознания.

Хорошие новости? По крайней мере, он перестал думать об Элизе. Плохие новости?

Один раз почувствовав зуд? Он нарастал, вынуждая Акса предпринять что-нибудь… а после того как он завязал с героином, ему помогало ли одно средство…

В руке зазвонил телефон, и электронный звук пролетел по тихому дому оглушительно, словно выстрел.

Акс ответил сразу же.

— Ново.

— Привет.

На той стороне трубки было шумно, и он нахмурился. Прибавляя громкость.

— Ты где?

— В клубе. Ну, в той европейской помойке, в которую постоянно ходит Пэйтон.

— Ага.

Он убрал телефон от уха и посмотрел на время. Также отметил, что батарея садилась. Черт, он забыл зарядить его в ресторане… когда живешь без электричества, то учишься воровать киловатты где только можно.

Когда его сокурсница ничего не сказала, он нахмурился:

— Напилась и тебя нужно забрать? Ты же знаешь, я без колес.

— Нет, хотела спросить.

— Что?

— Хочешь потрахаться?

Брови поползли вверх от удивления. И на мгновение он представил, как женщина приезжает к нему, и они жестко трахаются во всех комнатах гребаного дома, ломая мебель, врезаясь в стены, позволяя камину затухнуть, потому что жара их тел будет достаточно, чтобы не околеть.

— Это «да»? — протянула Ново низким, сексуальным голосом, который должен был сработать лучше ее рук на ширинке.