Дж. Уорд - Тени

Трэз вскинул руки.

— Хорошо, ладно. Я продолжу жить. А сейчас могу я одеться, чтобы мы могли спуститься в клинику…

— Трэз. Не лги мне.

Остановившись, он повернулся к Селене, его великолепное тело напряглось до предела, под гладкой, лишенной волос кожей подергивались мускулы бедер и плеч.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Что ты позволишь людям помочь тебе. Тебе это понадобится… я бы нуждалась в этом, если бы ты…

— Позволю! Ладно! Я даже встречусь с Мэри, буду носить на груди гребаный значок «Я скорблю», черт побери. Довольна? А сейчас мы можем, мать твою, прекратить говорить об этом.

Когда Трэз прикрикнул на нее, Селена в изнеможении закрыла глаза:

— Трэз…

— Ты сказала, что не можешь себе представить, как покинешь меня, так? Что ж, я даже думать не могу об этом. Я не думаю о… я отказываюсь даже создавать в голове, — он ткнул пальцем в голову, — реальность, в которой тебя здесь нет. Так что я не только не могу представить себе как, черт возьми, я буду себя чувствовать, но и, безусловно, не могу поклясться, даже гипотетически.

— Лучше тебе начать думать об этом, — резко сказала она. — Лучше тебе начать готовиться. Говорю тебе прямо сейчас: конец близок.

Казалось, он сдулся, несмотря на то, что роста и веса в нем осталось столько же.

— Не говори так.

— И я хочу, чтобы ты нашел другую женщину, когда-нибудь в далеком будущем. Я хочу, чтобы ты… — На этом ее голос надломился от боли такой сильной, что она могла поклясться, что от этого останется кровавое пятно в центре ее рубашки. — Я не хочу, чтобы следующие девять сотен лет ты спал в одиночестве.

Когда она замолчала, Трэз почувствовал такую опустошенность, что, спотыкаясь, отступил и упал на кушетку.

— Я думал, ты меня любишь, — сказал он голосом, совершенно не похожим на его.

— Люблю. Всем своим…

Трэз потер грудь.

— Тогда зачем все это. Почему ты хочешь, чтобы я пошел и нашел какую-то другую женщину…

— Трэз, послушай меня. — Но он ушел, скрывшись в своих мыслях, где Селена не могла достучаться до него. — Трэз, я действительно тебя люблю, именно поэтому…

— Тогда зачем ты вообще упомянула, что хочешь, чтобы я был с другой женщиной? — Он был раздавлен, его взгляд пробегал по ней снова и снова. — Почему ты этого хочешь? Вообще когда-либо? Это осквернение всего, что я думал, мы чувствуем друг к другу.

— Трэз…

— Я связался с тобой. Ты знаешь это. Зачем ты говоришь связанному мужчине, что он должен выйти на улицу и заняться сексом с кем-то еще?

— Ты упускаешь суть.

Дерьмо, все должно было пройти не так. Предполагалось, что он поклянется ей, и примет ее разрешение близко к сердцу так, что через миллион лет, когда он пойдет дальше и все, что они значили друг для друга, станет не таким болезненным, он не будет чувствовать себя виноватым, найдя кого-то, с кем будет счастлив.

С ее стороны это было бы правильным.

— Наверно, тебе лучше уйти, — глухо сказал Трэз.

— Что?

Он вытер глаза.

— Уходи. Просто уйди отсюда. — Трэз кивнул по направлению к двери. — Я был готов пройти с тобой абсолютно через все, что угодно, но не через это. Ты не хочешь моей любви, все нормально. Я понимаю. Для тебя это было всего лишь парочка классных ночей, а сильные эмоции имеют тенденцию все загрязнять и делать вещи более важными, чем они есть на самом деле. Но ты не можешь и дальше оставаться со мной здесь.

Селена потрясла головой, словно это могло помочь придать смысл его словам.

— О чем ты говоришь.

— Я не виню тебя. Док Джейн сказала тебе, что я спас тебе жизнь, поэтому ты, должно быть, чувствуешь огромную благодарность, которую можно спутать с любовью. Я понимаю…

— Стой, что… я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Но я не могу оставаться рядом с тобой. Говоришь, что не хочешь, чтобы я уничтожил себя? Отлично, тогда хорошим началом станет твой уход отсюда.

Вспыхнувшая нелепая паника сжала голову тисками.

— Трэз, ты не слушал, что я говорила. Ты понял все совершенно не так, неправильно. Я люблю тебя…

— Не говори этого, — рявкнул он. — Не говори мне этого…

— Я скажу все, что захочу, — крикнула она в ответ. — Будь я на твоем месте, забеспокоилась бы о своем слухе.

— О, мои уши в порядке, дорогая. Просто женщина, которую я люблю и боготворю больше, чем все остальное в мире, говорит мне, что хочет, чтобы я пошел и поимел кого-то другого. Может, прежде чем ты умрешь, тебе следует написать в Холмарк и предложить эту хрень для Дня Святого Валентина, это чертовски романтично.

Сейчас настала ее очередь вскакивать.

— Я не хочу этого! Ничего из этого не хочу! — В ее голосе послышались истерические нотки, но она ничего не могла с этим поделать. — Думаешь, я счастлива , говоря тебе все это, думая об этом! У меня осталось один Господь Бог знает сколько ночей, а я трачу эту ночь, сидя на этом гребанном стуле и уставившись в дерьмовую книгу, которую даже не читала, представляя себе, что ты вешаешься в ванной комнате после моей смерти! Или напившись, направляешь свою машину в дерево! Или уходишь в загул, который длится не десятилетие, а столетие!

Селена покрутила пальцем у своей головы.

— Эти мысли, я не хочу их! Думаешь, я хочу говорить тебе это? Иисусе, Трэз, я люблю тебя! И не хочу, чтобы у тебя когда-нибудь появилась другая женщина, вообще никогда ! Хочу, чтобы ты сидел в уголочке и скорбел обо мне до самой смерти, не хочу, чтобы ты видел солнце или луну, или наслаждался едой, или тебе снились хорошие сны! Я хочу, чтобы мысли обо мне не давали тебе покоя остаток твоей жизни, до тех пор, пока куда бы ты ни пошел, с кем бы ты ни говорил, что бы ты ни видел, было призраком меня, потому что в таком случае я буду знать, что ты не забудешь меня!

Трэз вытянул руки.

— Селена, я…

— Ты хочешь знать какова смерть? Я скажу тебе что это, смерть — это когда живущие забывают о тебе. Как ты пахнешь и выглядишь, как звучит твой голос, как ты смеешься! Даже если и существует жизнь после смерти, моя смерть означает, что ты пойдешь дальше без меня до тех пор, пока не вспомнишь цвет моих глаз или длину моих волос…

Случилось так, что именно она превратилась в Лукаса.

Неожиданно, перед ее взором все побелело, и, потеряв контроль, Селена дотянулась до ближайшей лампы, сдернула ее со стола и швырнула через всю комнату в направлении окон, бросок оказался такой силы, что шелковый абажур, отлетев, стукнулся о люстру, свисающую с середины потолка.

Раздался оглушительный треск. Все было сломано, осколки стекла поблескивали повсюду, из-за чего Трэзу даже пришлось поднять руку, чтобы прикрыть глаза.

Селена расплакалась.

— Я не хочу, чтобы ты шел дальше без меня.

Когда ее душа раскололась на половинки, Трэз прыжком оказался возле нее. Он попытался обнять ее, но Селена замолотила по нему кулаками.