Дж. Уорд - Тени

айЭм подошел ближе и осторожно улыбнулся Селене — за что Трэз был ему благодарен. Затем он наклонился и прошептал:

— Больше ничего нельзя сделать. Противовоспалительные не работают, и последний рентген выявил изменения, которых не было при первом приступе. Суставы — или что там должно быть на их месте — на снимках ярко белые, с плотностью как у металла. Такого раньше не было. Ее жизненные показатели плохи, и становятся еще хуже, хотя мы вкололи все необходимое, чтобы помочь ее легким и сердцу работать. Они считают что… это конец.

Трэз кивнул, а затем на какой-то момент наклонился к лицу Селены.

— Она готова уйти, — выдавил он. — Она сказала мне об этом. Есть… что-то… что мы можем…

Мэнни переступил с ноги на ногу.

— Мы можем ей в этом помочь. Если она уверена.

— Она уверена.

айЭм снова наклонился близко и прошептал что-то еще.

Трэз глубоко вздохнул.

— Селена, ты хочешь увидеться с сестрами? С Фьюри? С Директрикс? Они все здесь. Они ждут в коридоре.

В ответ она закрыла глаза. Один раз. И держала их закрытыми, пока его не стала накрывать паника.

Но она снова открыла глаза. Она все еще была с ним.

Слезы текли все быстрее, и ему хотелось сосредоточиться еще сильнее, чтобы попытаться проникнуть в ее сознание, но он не мог. Он был, как выжатый лимон, и слишком эмоционален, убит горем. И он каким-то образом все равно понимал, чего она хочет, так или иначе.

— Ты не хочешь, чтобы они видели тебя в таком состоянии.

Моргнула.

— Ты любишь их и хочешь, чтобы они знали, что ты будешь по ним скучать.

Моргнула два раза.

— Ты хочешь, чтобы я попрощался с ними от твоего имени.

Два раза.

— Хорошо, моя королева.

Затем последовала странная пауза.

Позже, когда он c одержимостью будет вспоминать, что произошло в это мгновение, каждый час, каждый нюанс трагедии, произошедшей в комнате… кто находился в ней, каждое изменение на ее лице и каждое слово, что он сказал… он останавливался на этом самом моменте. Он словно смотрел в дуло пистолета перед выстрелом в упор.

— Я люблю тебя, — сказал Трэз. — И всегда буду.

Он нежно погладил ее лицо, молясь, чтобы она могла чувствовать его прикосновения. Он не знал, так это или нет, ее кожа становилась тревожного серого тяжелого цвета.

Поменяв руку, и теперь держа ее правой, левой он похлопал в воздухе, словно ища…

айЭм, как всегда, был рядом, он с силой схватил его ладонь, поддерживая его.

Он не собирался делать это без поддержки родного брата.

— Хорошо, — произнес Трэз, — Мы готовы.

Мэнни подошел к капельнице, держа в руке шприц с какой-то жидкостью.

— Сначала инъекция седативного препарата.

Трэз подался вперед на стуле, который кто-то подвинул ему. Наклонившись близко-близко к ее уху, он сказал:

— Я буду любить тебя вечно…

Он повторял слова, пока не сбился со счета. Он просто хотел, чтобы это было последнее, что она услышит.

— Последняя инъекция, — сказал кто-то. Может быть, это был Мэнни, а может быть, кто-то другой.

Трэз зашептал все быстрее и быстрее. И быстрее.

— Я буду любить тебя вечно любитьтебявечновечновечно…

Мгновенье спустя, он замолчал.

Не понял, когда точно.

Но ее уже не было.

Откинувшись на спинку стула, он смотрел в ее все еще открытые глаза. Такие же красивые, как всегда… вот только жизни в них уже не было.

Та волшебная искра, которая когда-то горела в них, погасла навсегда.

И ее душа, оставшаяся без жизнеспособного приюта, покинула ее.

Тишина и покой смерти были словно пустота, вакуум, черная дыра, засосавшая всех и все вокруг, и так сильно, что жизни других людей словно замерли, на мгновение парализованные огромной, заразительной мощью.

Трэз уткнулся лбом в смотровой стол и опустил обе руки, что поддерживали его — ее и его брата. Затем он обнял свою любовь, и взревел от столь сильного горя, что стекла взорвались по всей комнате, стеклянные двери шкафов повыпадали из рам, даже экраны компьютеров и медицинские люстры раскололись на сотни мелких осколков.

Он готовил себя к этому страшный моменту с тех самых пор, как нашел Селену у кладбища в Святилище, подсознательно пытаясь взять себя в руки, словно пробуя горе, как можно было бы проверить, горячая ли печная горелка, или насколько токсичен запах.

Реальность была хуже, чем он представлял себе в самых пессимистичных сценариях.

В действительности, он был просто еще одним осколком стекла в комнате.

Абсолютно разбит и не подлежал восстановлению.

Ну, теперь он знал, каково это — видеть собственными глазами, как дорогого тебе человека сбивает автомобиль на полной скорости… вот о чем думал айЭм, глядя на брата.

Эмоции Трэза заморозили клинику, воздух стал таким холодным, что дыхание паром выходило изо рта, и одежда ничуть не согревала. Подняв глаза, айЭм увидел, что все три врача также были в тяжелом состоянии. Мэнни потирал глаза пальцами, Элена достала платок из кармана своей униформы. Джейн терла лицо ладонями.

айЭм сел на колени и размял спину брата руками. Он не знал, раздражало ли это прикосновение или помогало — скорее, ни то, ни другое — его просто не заметили.

В конце концов, Трэз судорожно вздохнул и откинулся назад.

На расстоянии вытянутой руки стоял стол со стопкой бело-синих салфеток. айЭм взял одну и протянул ее брату.

Но Трэз даже не обратил на нее внимания.

Мужчина потер лицо ладонями и сделал несколько глубоких вдохов. Затем откинулся на спинку стула и уставился перед собой.

— Я хочу заняться приготовлениями, — произнес он хрипло.

— Займешься, — ответил айЭм, и когда медперсонал недоуменно приподнял брови, ответил: — У меня есть все, что нужно. Я положил это в раздевалке пару дней назад.

Он сделал это прежде, чем отправиться на Территорию, на случай, если вдруг не вернется обратно.

Хотя, это было довольно глупо. Если бы его взяли в плен, он бы все равно не смог сказать кому-то, где все это лежит.

— Ничего, что он воспользуется этой комнатой? — спросил айЭм, хотя это была, в общем-то, совсем не просьба.

— Не вопрос, — ответила Джейн. — Он может быть уверен, что его никто не побеспокоит.

— Спасибо. — айЭм тронул его колено. — Я сейчас вернусь, хорошо? Принесу все необходимое.

— Спасибо, приятель, — ответил Трэз мертвым голосом.

айЭм поднялся на ноги, и, услышав хруст собственных суставов, подумал, что провел довольно долгое время, сидя на кафельном полу.

Он не осмелился посмотреть на Селену. Это было чертовски тяжело.

Подойдя к Мэнни, он по-мужски обнял парня, а затем мягко приобнял Джейн и Элену.

— Спасибо за вашу заботу.

Мэнни покачал головой.

— Если бы только от нее была польза.

— Иногда, — айЭм пожал плечами — Ничего нельзя сделать.