Дж. Уорд - Тени

Нисколько не тронет.

Небольшое утешение.

Великая вещь, эта жизнь.

И хорошие новости? Проблемы с женщинами очень долго не потревожат его: после подобного опыта он снова подружится с левой рукой. Целибат неплохо работал до этого, и айЭм с радостью вернется к истокам, образно выражаясь.

с'Экс полностью вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Что еще за война?

айЭм закатил глаза.

— Только не втирай мне, что Королева вынесла угрозу без твоего участия. Ты — генерал ее армии. Ее головорез. Я тебя умоляю.

— Могу заверить тебя, — пробормотал с’Экс, снимая капюшон, — что я бы сказал ей своё «нет». Мы — способные войны, особенно моя стража, в нашем распоряжении оружие, о которым вы даже не слышали. Но это не означает, что разумно — провоцировать гнев Рофа. Его репутация говорит за себя.

айЭм посмотрел на парня. При других обстоятельствах он бы поверил с’Эксу, но после того, как его провела майкен … точнее, Принцесса… он больше не был так уверен в своей интуиции.

— Они не выдадут моего брата вашим людям, — сказал айЭм. Потом перевел взгляд на Принцессу. — И за их спиной стоят симпаты. Не важно, чем вы угрожаете и что сделаете, куда направите войска и на кого нападете, Роф и Братья не выдадут его.

— Ты говоришь так, будто он мне нужен, — ее голос стал хриплым. — Это не так. Я не приму никого — в свое тело и в свое сердце.

Он пожал плечами.

— Было бы поэтично. Если бы ты не доказала, какой выдающейся обманщицей можешь быть.

Он решительно проигнорировал вспышку боли в ее взгляде. Черт, да она всего лишь расстроена, что ее поймали за руку.

Господи, если бы она вышла замуж за его брата, то ожидала бы, что их потрахушки продолжатся…

Прекрати. Просто завязывай с этим дерьмом, приказал он своему мозгу. Судя по длинному списку вещей, которыми он обоснованно мог изъедать себя, не было смысла добавлять к перечню всякие гипотезы.

— Как вы узнали об этом? — спросил с’Экс. — Об объявлении войны?

айЭм посмотрел на мужчину.

— Поступил звонок в дом для аудиенций. С неопределенного номера по неотслеживаемой линии, но, что более важно, так как никому в Колдвелле не известно о ситуации с моим братом и с’Хисбэ… или трауре Королевы… значит, звонок официальный. В сообщении было достаточно скрытой информации. Как они получили телефонный номер? Так это не секрет.

Интересно, как он использовал «они».

Да. Он начинал чувствовать себя вампиром, а не Тенью, вне зависимости от ДНК. С другой стороны, Роф и Братство предложили им еду, кров, дружбу и преданность.

с'Хисбэ были полны требований и цепей.

— Когда вы вернетесь туда, — сказал айЭм, — то можете передать им, что мы с братом больше не живем у вампиров. Роф с Братьями не в курсе, где мы. Мы исчезнем, и никто из вас… — он выразительно посмотрел на Принцессу — не сможет нас найти.

Еще один плюс в ее принадлежности к королевской семье?

Единственное, что разбивало ему сердце при мысли о побеге, единственная связь с городом исчезла.

Покинуть Колдвелл, покинуть Штаты, раствориться и нигде не светиться — наверное, так будет лучше для него.

Видит Бог, у них достаточно денег на целый век, даже если они больше никогда не станут работать. И как бы ни было больно расставаться с Королем, Братством и всеми домочадцами, но если это поможет избежать войны, то он был готов покинуть их.

Они с Трэзом исчезнут.

Навсегда.

***

Когда айЭм подошел к стеклянной двери, Катре удалось только внутренним криком удержать себя на месте и не броситься за ним. Все это казалось ужасным сном, весь вечер.

Он ушел, не оглядываясь назад. На нее.

И хотя она не могла винить его, ей все же хотелось плакать.

Закрыв глаза, она склонила голову, дыша в свои ладони.

— Только не говори, что ты в него втрескалась, — мрачно сказал с’Экс.

Заставив себя опустить руки и обратиться к палачу, она твердо посмотрела ему в глаза:

— Почему ты здесь? Ты не мог проследить за мной — я была осторожна.

Он отвел взгляд:

— Я хорошо знаком с этим местом.

— Ты бывал здесь раньше?

— Ты не единственная, кто время от времени стремится к свободе. За этими двумя числится определенный… должок, скажем так.

Больше с’Экс ничего не сказал, и она ощутила, что в нем жила боль. Сильная боль. И она задумалась, что, возможно, он оплакивал смерть своей дочери в этом месте, оплакивал потерю, предопределенную звездами.

Смотря на гордого мужчину, Катра чувствовала, как между ними образовывалась определенное родство. Она никогда бы не подумала, что он был несчастлив и недоволен своей долей, и возможно, все было наоборот. Но ему пришлось пожертвовать своей плотью и кровью ради традиций… и ради ее матери.

Точнее, его принудили к этому, из-за звезд.

— Мне жаль, — прошептала она

— Чего?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Редкий случай, чтобы мужчина вроде него отводил взгляд, но он опустил глаза.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Она сосредоточилась, понимая, что им пора уходить, и по нескольким причинам. Но она также четко осознавала, что она здесь в последний раз, в месте, хранившим столько воспоминаний. Хотя она знала айЭма всего несколько ночей, прошла… целая жизнь.

Покидая это место, она словно закрывала дверь перед единственным светлым пятном в жизни.

— Нам пора, — сказал с’Экс, словно прочитал ее мысли и чувства.

Без дальнейших разговоров, они накинули капюшоны, подошли к двери и вышли наружу. Ветер был настолько сильным и холодным, что она перестала дышать, и ушло мгновение, прежде чем она смогла сконцентрироваться и дематериализоваться. Но вскоре она уже летела вместе с с’Эксом на Территорию.

Они приняли форму в лесу у защитной стены. Ее никогда бы не пропустили через парадный вход в ее форме прислуги…

Что-то было не так.

Несколько стражников столпились у черного входа, оживленно жестикулируя.

— Оставайся здесь, — приказал с’Экс. — И не спорь со мной.

— Они не узнают, кто я.

— При условии, что никто не узнал о твоем исчезновении.

Но она же была осторожна.

Вот только… это мать раскрыла ее?

с'Экс сделал шаг вперед. Остановился. Развернулся и указал налево.

— Примерно через четверть мили есть тайный проход. Я встречу тебя там сразу. Как смогу вырваться.

Катра нахмурилась, ощутив внезапное желании защитить с’Экса. Палач Королевы был более чем в состоянии позаботиться о себе.

Только если не выяснится, что он помогал ей проникнуть внутрь. Тогда он окажется в смертельной опасности.

— Мне жаль, что я поставила тебя в такое положение, — сказала она.

— Сожаления — роскошь, которую мы не можем себе позволить. Иди в ту сторону. Я как-нибудь проведу тебя в твои комнаты.