Дж. Уорд - Тени

Трэз никогда не писал такого в сообщениях. Значит, он на самом деле чувствовал глубокую признательность.

айЭм помедлил с ответом. Потом ответил: «Был рад помочь. Увид-ся дома».

Он собрался убрать телефон в куртку, но потом помедлил. «Я проверю дела».

Последние пару лет он отправлял такое смс тысячи раз. И, на самом деле, он этим и собирался заняться. Он хотел проверить ресторан и клубы… как они работали, нужно ли там чего.

Именно этим ему нужно было заняться. И как раз это не позволит ему отправиться в ту чертову хижину.

Пора выдвигаться.

Без свидетелей он дематериализовался к припаркованному БМВ Х5, которым пользовался вместе с братом. Мгновение спустя Порше выехал через боковые ворота, и айЭм последовал за ним на расстоянии, пересекая пустую парковку в два акра площадью… и Мэнни следом, на скорой.

Всю дорогу в особняк из головы айЭма не выходил образ брата и Селены, как они танцевали в свете фар словно подростки.

Слишком плохо, что они жили в романе Джона Грина.

Сколько ночей им осталось? — гадал он.

Дерьмо, насколько извращенно было так думать, но часики тикали. С каждым прожитым часом, было более, а не менее вероятно, что Селену охватит новый приступ.

И что потом, черт подери, ему делать со своим братом?

Господи Иисусе, Трэз станет неуправляемым.

Наедине с подобными радостными мыслями, он потерял счет времени и прежде, чем понял, сколько успел проехать, они уже поднимались по укрытой мисом дороге в гору, к особняку, Мэнни на скорой держался позади.

К счастью, Селена никогда не узнает о мерах предосторожности, которые они предприняли.

Они бы обломали весь кайф. Иначе никак.

айЭм старательно соблюдал дистанцию, когда они приблизились к последнему повороту на особняк, давая Трэзу время завести Селену в дом. Когда он, наконец, оказался во дворе, то обогнул фонтан и припарковался рядом с ГТО Рейджа. Которому не долго осталось стоять на улице. Брат всегда загонял его в гараж на зиму.

Порше Мэнни был припаркован у основания лестницы, крыша поднята, ключи, без сомнений, уже направляются к доктору, чтобы он тоже смог загнать его на подземную парковку тренировочного центра.

айЭм заглушил двигатель БМВ. Вышел и запер его, хотя необходимости не было.

И застыл.

Подняв взгляд на ночное небо, он наблюдал, как дыхание вырывается из его рта, растворяясь на ветру. Изображение Трэза и Селены словно собака клыками вцепилось в его мозг, память отказывалось сдвигаться с места… и нет, ему было стыдно признаваться, потому что он думал обо всем, что его брат мог потерять, или потому что дергался о том, что не знал, как оторвать брата от асфальта, когда все закончится печальным образом.

Но вместо этого, он гадал…

Дерьмо, он гадал, каково это? Прижимать женщину к своему телу? Чувствовать ее запах своим носом, ощущать под своими руками ее плечи, талию, бедра? Он хотел знать, каково это — поднять ее лицо к себе и…

Так, ему нужно завязывать с этим.

Потому что не видать ему этого. Не сейчас. Ни через полчаса, если он отправится в хижину. Ни через неделю, месяц или год…

И словно по наводке налетел морозный ветер. Будто вселенная хотела подчеркнуть ждущие его холод и одиночество.

Его внимание привлек стук открывшейся двери в вестибюль. Ему нравился Мэнни, но он не хотел, чтобы парень вышел к своей тачке и обнаружил его…

Это был не добрый доктор.

Трэз вышел из дома. Спустился по лестнице. Пересек дворик.

Дерьмо.

айЭм положил руку на телефон, на случай, если придется звонить… да кому-нибудь.

— Эй, с ней все в по…

Брат сжал его в медвежьем объятии.

— Огромное спасибо за этот вечер.

Поначалу, айЭм не сообразил, что ответить. Они с братом не любили всякие обнимашки.

— Очень признателен, что ты был там. Это много значит для меня.

айЭм прокашлялся.

— Ну. Я…

Трэз просто сжал его в крепком объятии.

айЭм осторожно обернул вокруг него руки. Движение казалось таким странным, но когда он, наконец, обнял парня в ответ, то почувствовал, как тот задрожал.

Мне жаль, дружище, — мысленно обратился он к брату. Я не хочу для тебя ничего из этого.

Холодный ветер продолжал дуть, и спустя некоторое время они отступили друг от друга.

Трэз успел скинуть куртку и сейчас затолкал руки в карманы брюк.

— Я получил твое сообщение. Чувствую себя скверно из-за того, что повесил все на тебя.

— Все нормально.

— Не нормально.

— Трэз, тебе нужно быть с ней, заботиться о своей женщине. Это самое важное. Все остальное — просто слова.

Темные глаза уставились в точку над плечом айЭма. А может, куда-то над ухом.

— Серьезно, я не знаю, почему ты тратишь свое время со мной, — пробормотал айЭм.

— Я хочу для тебя большего.

— Меня вполне устраивает работа в «Сале».

Брат посмотрел ему в глаза.

— Я не об этом говорю, и ты меня понял.

айЭм присоединился к клубу парней-с-руками-в-карманах.

— Довольно разговоров. Иди к своей женщине.

Трэз был жестким ублюдком, способным легко отметать все возражении и доводы. Но айЭм, как всегда, умел достучаться до парня.

Мужчина развернулся, но преодолел только половину пути до особняка. Прежде чем остановиться и оглянуться назад.

— Не трать всю жизнь на меня, хорошо? — Трэз покачал головой. — Я этого не стою, а ты достоин большего.

айЭм закатил глаза.

— Перестань думать. Иди уже.

— Спроси себя, что у тебя останется, когда я уйду. И если ты будешь честен с собой, то, думаю, ответ тебе понравится не больше, чем мне. И избавь меня от все-будет-в-порядке. Мы не настолько наивны.

— Почему ты отвлекаешься на это? Трэз, я серьезно.

— Отвлечение не причем. Это — то самое дерьмо, что поедает тебя живьем, когда любишь кого-то.

На этой ноте Трэз пошел вперед, преодолел каменные ступеньки и скрылся за дверью в вестибюль.

айЭм закрыл глаза и прислонился к внедорожнику. Ему ни к чему сейчас милый монолог брата в своей голове. Нисколько.

Руки Селены онемели.

Стоя за столом на кухне особняка Братства, Селена пыталась открыть банку «Колы» и поняла, что ее пальцы отказываются поддеть ушко. Вместо того чтобы дернуть металлическое кольцо, они просто скользили мимо.

Несмотря на ворох предостерегающих звоночков в голове, Селена пыталась сохранить самообладание, напоминая себе, что провела целых три часа на холоде и без перчаток.

Несколько раз согнув пальцы в неплотный кулак, Селена подула на них, затем потрясла кистями. Пощелкала костяшками. Постаралась не кинуться на поиски других проблем, происходящих с ее телом.

Даже больные с ее недугом могли страдать от легкого обморожения.

Селена снова вернулась к банке «Колы», ее сердце колотилось, пока она отстранено наблюдала, как в еще одной попытке тянется к крышке. Селена беспристрастно рассматривала свои руки и пальцы, словно те были присоединены к чужим кистям и двигались по воле чужого разума.