Дж. Уорд - Король

— Чтоб меня, нам нужно чаще бывать здесь, — простонал он, когда Бэт начала тереться о его руку, ерзая бедрами. — Какого черта мы не приезжаем сюда каждую ночь?

При мысли о том бардаке, что ждал их по возвращении в Колдвелл, страсть Бэт подостыла. Но потом он начал массировать ее пальцами, потирая шов джинсов о самое чувствительное местечко, а его язык входил в ее рот так же, как и он… эм, да.

Мда, вот так сюрприз, кто бы мог подумать… но все, начиная от того, что Роф был Королем расы, до покушения на его жизнь и Шайки Ублюдков, все исчезло из ее мыслей.

Он был прав. Почему они не превратили эти райские мгновения в нечто регулярное?

Отдаваясь на волю секса, она запустила руки в его волосы длиной до пояса, их мягкость противоречила жесткости его лица, силе его невероятного тела, железной воле. Она никогда не мечтала, как некоторые дурочки, о Прекрасном Принце, сказочной свадьбе или прочей чуши из диснеевских мультиков. Но даже не питая иллюзий и не планируя подписывать брачные документы, она бы никогда в жизни не представила себя рядом с Рофом, королем вампирской расы, даже если бы знала, что вампиры — не просто байка на Хэллоуин.

И вот она, по уши влюблена в прирожденного убийцу со словарным запасом портового грузчика, королевской родословной длиной в его руку, и самомнением, на фоне которого Канье Уэст смотрится не уважающим себя лузером.

Окей, он не был эгоцентриком… хотя, да, Тейлор Свифт он запросто утрет нос, но не потому, что был хэйтером, а потому, что выбирал рэп и хип-хоп.

Смысл в том, что ее хеллрен жил по принципу «либо по-моему, либо никак вообще», и его трон означал, что этот недостаток характера проистекал из раболепства как неписанного закона его земель.

К слову об идеальном шторме. Хорошие новости? Она была единственным исключением, единственная могла достучаться до него, когда Рофа «клинило». Это было справедливо для всех Братьев и их шеллан: все знали, что члены Братства Черного Кинжала — элитная группа воинов расы и упертые болваны, не отличаются легким характером. С другой стороны, едва ли захочешь видеть нытиков в первых рядах в войне с типами из Общества Лессенинг.

И тех гребаных Ублюдков.

— Я не дотерплю до кровати, — простонал Роф. — Мне нужно войти в тебя прямо сейчас.

— Так возьми меня на полу. — Бэт потянула его нижнюю губу. — Ты же знаешь, что делать, верно?

Еще рычание, за которым последовала кардинальная смена положения планеты, когда Бэт оторвали от пола и уложили на полированное дерево. Лофт, который Роф использовал когда-то в качестве холостяцкой берлоги, словно сошел с киноэкрана: высокий потолок, дизайн в стиле полупустого склада, черная матовая краска цвета Узи. Совсем не похоже на особняк Братства Черного Кинжала, в котором они все жили, и это главное.

Каким бы красивым ни было строение, порой начинаешь задыхаться среди золотой лепнины, хрустальных канделябров и антикварной мебели….

Треск.

С прекрасным звуковым сопровождением она рассталась с очередным предметом одежды… и Роф был очень горд: сверкая длинными, словно кинжалы, и белыми, как снег, клыками, он умудрился превратить ее шелковую рубашку в половую тряпку, разорвав ее и обнажая груди, пуговицы разлетелись в стороны.

— Вот об этом я говорил. — Роф снял очки и улыбнулся, сверкая зубами.

Нависнув над Бэт, он обхватил ее сосок губами, пока его руки опустились на пояс ее джинсов. Принимая все во внимание, он был весьма вежлив, расстегивая молнию и пуговицы, но она знала, к чему все шло…

Резким рывком он в тряпки порвал то, что раньше было двухнедельными лвайсами.

Ей было плевать. Как и ему.

О, Боже, как ей это нужно.

— Ты прав, прошло столько времени… — прошипела она, когда он потянулся к своей ширинке, расстегивая пуговицы, высвобождая эрекцию, при виде которой у нее до сих пор захватывало дух.

— Прости меня, — сказал он, схватив ее за шею и забираясь сверху.

Раскрывая для него бедра, она знала, за что именно он извинялся.

— Не извиняйся… Боже!

Обжигающая страсть, вот что ей было нужно… и то, как жестко он вбивался в нее. Его тяжесть обрушивалась на нее, кожа скрипела по половицам, когда он входил в нее, ноги напряженно сошлись за его спиной, чтобы он смог проникнуть еще глубже. Полное доминирование. Его огромное тело двигалось как поршень в эротичном ритме, который становился все быстрее и мощнее.

Как бы хорошо ни было, Бэт знала, как перейти на следующий уровень.

— Ты разве не умираешь от жажды? — протянула она.

Полная. Молекулярная. Заморозка.

Словно его окатили ледяной струей. Или сбил грузовик.

Он поднял голову, и его глаза засияли так ярко, что если посмотреть на пол рядом с собой, увидишь собственную тень.

Впиваясь ногтями в его плечи, она выгнулась под ним, наклоняя голову в бок.

— Не хочешь пить?

Он обнажил клыки и зашипел как кобра.

Укус был подобен ударам кинжала, но боль быстро утихла до приятного безумия, которое унесло ее в другое пространство. Она парила и одновременно не отрывалась от земли, со стонами запустив руки в его волосы, она притянула его голову ближе, пока Роф пил ее кровь и входил в ее лоно.

Бэт кончила… и он тоже.

Вот это да.

Боже, сколько длилась засуха? Месяц, не меньше… не слыхано для них… она осознала, как сильно они оба нуждались в этом. Слишком много помех от дел вокруг. Слишком много стресса. Слишком много отравляющего дерьма, которое не оставляло времени только для них двоих.

Ну, разве у них была возможность основательно поговорить после того, как Рофа ранили в шею? Да, конечно, были определенные «О-Боже-мой», «Ты жив!», «Ты выкарабкался!»… но она все равно вздрагивала каждый раз, как доджен открывал бутылку вина в столовой или когда Братья играли в бильярд в свободное время.

Кто же знал, что шары залетают в лузу с тем же звуком, с каким пуля вылетает из пистолета?

Она не знала. Пока Кор не решил засадить свинца в яремную вену Рофа.

Она совсем не искала таких ассоциаций…

Слезы без причины заполнили ее глаза, покалывая ресницы и скатываясь по щекам, когда очередной раунд наслаждения вспыхнул в ее теле.

А потом перед взором встала рана Рофа.

Красная кровь на его бронежилете. Красная кровь на его майке. Красная кровь на его коже.

Настали опасные времена, ужасная реальность больше не была бугименом в ее мысленном шкафу, а криком ее души.

Красный — цвет крови для нее.

Роф на мгновение замер и поднял голову.

— Лилан?

Открыв глаза, она запаниковала, боясь, что когда-нибудь не сможет увидеть его, что это лицо, которое она искала в каждой комнате вне зависимости от часа, визуальное подтверждение его жизни станет недоступным ей.

Но ей нужно было лишь моргнуть. Моргнуть, моргнуть… и он снова с ней, четкий.