Дж. Уорд - Король

Почти вечность он ждал эту спрятанную, потерявшуюся в соснах тропу, которая, наконец, решила показаться в пятидесяти ярдах впереди.

Как и обещал телефон Эрика, они проехали по Северному шоссе прямо да парка «Адирондак», мимо места под названием «Лэйк Плэсид», мимо самой горы, учитывая то, что осталось за ними, все подходило под описание.

«Гор Маунтин».

И он где-то читал про лыжный курорт «Киллингтон»? Отдых как раз по нему.

Дорога выдалась невероятно долгой. Часы и часы, каждая миля под шинами Рейнж Ровера — как бесконечный бег с препятствиями.

— Слава яйцам, — пробормотал Эрик, вывернув руль, и они вылетели на жалкий участок земли.

Этот спуск больше подходил для коз, и, к счастью, превосходная сила сцепления Ровера превратила их «Гудиэр» во вполне сносные копыта. Но это была бесконечная отсрочка, настолько, что Эссейл даже решил, что они не туда свернули. Хотя Бенлуи был у них в руках, за ним не заржавеет дать некий приказ — в случае, если он не свяжется с похитителями в определенное время, то пленники подлежат уничтожению.

Эссейл поставил локоть на дверь и положил лицо на раскрытую ладонь. Его сводил с ума тот факт, что Марисоль была женщиной. Мужчины могли быть жестоки к представителям своего пола… мысли обо всех вещах, что они могли сотворить с женщиной, были ночным кошмаром, который, он надеялся, не воплотится в жизнь.

— Быстрее, — выдавил он.

— Чтобы остаться без амортизатора? Нам нужно спуститься с этой груды камней.

Эссейл было зарычал, но показался конец тропы. Внезапно и без фанфар появилось одноэтажное бетонное здание, такое же очаровательное, как собачья конура, и прежде чем они подъехали, он открыл замок и выпрыгнул…

В этот самый момент дверь дома широко распахнулась.

И до самой своей смерти он не забудет то, что предстало его взору.

Марисоль была раздета ниже пояса, ее парка лохмотьями развевалась позади нее, когда она выпрыгивала в ночь. Освещенная и ослепленная фарами, она сияла красным цветом, кровь стекала с ее ног и торса, ее лицо было мрачным, когда она направила пистолет прямо перед собой.

— Марисоль! — закричал он. — Не стреляй! Это Эссейл!

Он поднял руки высоко, но она не могла увидеть его.

— Это Эссейл!

Она, запнувшись, остановилась, но не опускала оружия, моргая от близорукости.

— Эссейл..?

Ее голос надломился от отчаяния, которое будет преследовать его всю жизнь: вспоминая ее вид, еще многие годы он будет слышать, каким тоном она произнесла два слога его имени.

В своих кошмарах.

— Марисоль, милая Марисоль… я пришел за тобой.

Он хотел сказать Эрику выключить свет, но не знал, кто еще был в доме и преследовали ли ее.

— Марисоль, иди ко мне.

Увидев, как дрожала ее рука, когда она поднесла ее ко лбу, ему захотелось подбежать к ней. Но, казалось, она не отличала реальность от своего воображения. И с пистолетом она была такой же опасной, как и уязвимой.

— Марисоль, я обещал твоей бабушке, что спасу тебя. Дорогая, иди ко мне. Иди на мой голос.

Он вытянул руки в темноте.

— Эссейл… — Когда она сделала шаг вперед, Эссейл понял, что она хромала. Сильно. Но, разумеется, часть крови принадлежала ей.

— Ей понадобится медицинская помощь, — сказал он громко. Черт подери, где они найдут ей врача?

Если она умрет по дороге домой…

Сколько крови принадлежало конкретно ей?

Когда она сделала еще один шаг и следующий, и за ней никто не выбежал, он понадеялся, что не вся кровь на ее теле принадлежит ей.

— Иди ко мне. — Услышав, как сорвался его собственный голос, он буквально почувствовал на себе шокированный взгляд Эрика из внедорожника. — Милая…

Марисоль прикрыла глаза дрожащей рукой, и это по неясной причине заставило его остро осознать, что она была раздета.

Горло сжалось, словно рука — в кулак.

К черту.

Эссейл затолкал пистолет за пояс и бросился вперед, встречая ее раньше, чем на полпути.

— Эссейл… это правда ты? — прошептала она, когда он подошел ближе.

— Да. Прошу, не стреляй… милая, иди ко мне.

Когда из ее горла вырвалось рыдание, он схватил Марисоль и прижал к своей груди, дуло ее пистолета уперлось прямо в его грудину, если она спустит курок, то убьет его на месте.

Она не сделала этого.

Рыдая, она вверила себя его силе, и он оторвал ее от земли, когда девушка вся съежилась. Она почти ничего не весила, и по неясной причине именно это ужаснуло его больше всего.

Поэтому он лишь мгновение радовался воссоединению… нужно было обеспечить ей безопасность.

Он сгреб ее на руки и побежал к пуленепробиваемому Роверу, к тем фарам, словно они были божественной безопасной зоной.

Эрик и его брат угадали, что нужно для полного идеала. Они выпрыгнули из машины и оставили задние двери открытыми… убрав с заднего отсека Бенлуи, держа мужчину подальше от их видимости.

Марисоль не нужно знать о его присутствии.

Положив свою женщину на заднее сиденье, Эссейл достал сложенный спальный мешок, а также воду и батончики «ПауэрБарс», которые принес для нее. Прикрывая ее наготу, он обнимал ее, пока девушку сотрясала дрожь.

— Марисоль, — сказал он, отстраняясь. — Ешь. Пей. Эрик, мой кузен, отвезет тебя…

Она впилась ногтями в его предплечье, даже сквозь плотный свитер.

— Не бросай меня!

Он прикоснулся к ее красивому лицу.

— Мне нужно закончить здесь, это недолго, нужно кое-что уладить. Встретимся на дороге. — Он отвернулся. — Эрик! Эвэйл!

Мужчины подошли… и на мгновение он чуть сам не уселся за руль.

Но нет, впереди была месть, и именно он сведет счеты.

— Милая, посмотри на моих родственников. — Когда он отодвинулся, чтобы они могли показать свои лица, он обрадовался, что они были того же цветотипа, а черты их лиц так сильно походили на его собственные. Воистину, их троих можно ошибочно принять за братьев. — Они отвезут тебя в безопасное место и жизнь за тебя отдадут. Я присоединюсь к вам позже. Я недолго, клянусь.

Ее паникующий, опустошенный взгляд метался по сторонам, будто она отчаянно пытался удержать себя в руках.

— Езжай, — прошипел Эссейл, посмотрев на здание. — Езжай!

И все же он не смог отвернуться от Марисоль. Она подверглась насилию, и, судя по тому, что ее раздели…

Эрик сжал его предплечье.

— Кузен, будь спокоен. Мы будем обращаться с ней как с нашей драгоценной сестрой.

Даже Эвэйл заговорил, впервые за все время:

— Кузен, она в хороших руках.

Эссейл мгновение ощущал единство с мужчинами, слова признательности застряли в горле. В итоге он мог лишь поклониться им.

Потом он опять наклонился к джипу.

— Я недолго.

Повинуясь инстинкту, без сознательной мысли… он поцеловал Марисоль в губы.

Моя , подумал он.