Лили Сэйнткроу (Сент-Кроу) - Вызов (ЛП)

— Ни за что, Анна! Я не доверяю тебе.

Ее глаза искрились, и кровь, сбегающая по подбородку, была не просто струйкой.

— Ты не... оставила меня... там, — маленькие красные капельки разбрызгались. — Иди. Сюда.

Я посмотрела на дверь. Кип прислонился к перемычке, продолжая следить за коридором. Было чисто, но надолго ли?

— Не оставлять тебя с сама-знаешь-кем не то же самое, что давать свою кровь, Анна, — малайки были такими тяжелыми, болтаясь в кулаках. — Я не собираюсь подходить к тебе ближе и тем более не собираюсь...

Она упала в обморок. Близнец, за которого она все еще держалась, чертыхнулся, она тяжело упала на его колени.

— Миледи, — прошептал он, и на одно мучительное мгновение его лицо выглядело как у трехлетнего. — Не покидайте нас.

Желудок тяжело перевернулся. Я знала, что собиралась сделать что-то невероятно глупое, но это не имело значение. Шансы, что Братство достигнет нас, или нас, делающих полезный прорыв к выходу, были чертовски малы.

И только Бог знал, что случится, если Сергей достанет из груди копье.

— Эй, — я обернулась. Блэйн смотрел на меня. — Помоги мне поднять малайки.

— Может... — он облизнул губы. Даже его язык был слишком бледным. Он также потерял много крови. — Миледи, может, вы сможете... поделиться силами с миледи?

Я пожала плечами.

— А что, как вы думаете, я собираюсь делать? Высасывать из нее кровь? Ни в коем случае. Она может взять немного из меня, потом Грейвс сможет вытащить меня отсюда, пока вы будете вытаскивать ее. И если это имеет значение, я бы держала ее подальше от Братства. Они довольно взбешены.

Не то что бы я думала, будто Брюс и остальные смогут сделать что-нибудь одной из их драгоценных светочей, но Анна играла с ними, как с дураками. Я была бы идиоткой, если бы создала впечатление, будто она может просто вернуться обратно и снова начать играть в свои маленькие игры. Тем более с тех пор как я рассматривала вариант просто исчезнуть; я не хотела закончить тем, что меня будет преследовать группа ее преданных дампиров, ради Бога!

Это заставило меня чувствовать себя грязной. Грязной и глубоко внутри уставшей, как, думаю, чувствуют себя всегда все взрослые.

Как они терпят это?

Плечи Блэйна опустились. Он помог мне всунуть малайки обратно в чехлы; я посмотрела вверх и обнаружила, что Грейвс закрыл глаза, его адамово яблоко дрогнуло, когда он с трудом сглотнул.

— Эй. Господи, ты в порядке?

Еще один взрыв. На этот раз он звучал ближе. Насколько большое место, где мы пойманы в ловушку? Это комплекс складов, а не один склад? Если мы находились в Джерси, этот могло бы быть любое из сотни мест. Как они нашли меня?

Сколько здесь находилось членов Братства, умирали ли они или получали травмы, пытаясь добраться до меня? Или до Анны? Был ли там Кристоф? Вина больно ударила меня прямо в живот.

— Хорошо, — Грейвс закашлял. Плащ висел на нем, как на чучеле, немного развеваясь, когда он двигался. — Делай то, что собираешься делать, Дрю. Потом давай снесем этот стенд с мороженым!

Моя улыбка, наверное, была предательской и неестественной, но она помогла. Немного.

— Следи за мной, хорошо? — не было никакого смысла хранить это в секрете.

Он приоткрыл глаза, и вместо ярко-зеленого, они были цвета мха. Но он смотрел на меня, уголок губ поднялся в безмолвном рычании, и один из тех моментов общение прошел между нами — звук, похожий на шуршание фольги.

Пока я дышала, его взгляд был прикован ко мне, и я кивнула. Шатко выдохнула, глаза покалывало из-за горячих, бесполезных слез. Я вытряхнула желание плакать. Это не принесет ничего чертовски хорошего.

Тяжело было находится рядом с ней. Я продолжала видеть ее лицо, искаженное, когда она кричала и выстрелила в меня из автомата. Я продолжала слышать последние слова, которые она сказала моей маме.

«Не позволяй носферату кусаться».

Она напугала меня до чертиков. Даже раненная, даже истекающая кровью, я была уверена, что она припрятала что-нибудь в рукаве.

Стрельба становилась ближе, странно отзываясь эхом. Дар продолжал пытаться закрыться в голове и показать мне, что сюда спускалось, но я была слишком уставшей. Мне требовалась вся энергия, чтобы стоять вертикально, и кроме того, я не хотела ничего знать. Если я грязно умру, когда Сергей и подкрепление вылетят сюда, предпочитаю, чтобы это было сюрпризом.

То есть в идеале, конечно, лучше не умирать. Но вероятность этого уменьшалась и уменьшалась.

Анна задыхалась. Под кровью и синяками у нее был нездоровый цвет, что-то бледное и желто-серое. Слабый призрак ее отполированной красоты все еще цеплялся за нее, и это было даже хуже. Она изо все сил пыталась вдохнуть и выдыхала с шипением, которое разрывало мою грудь, потому что я помнила этот звук, исходивший от бабушки, в больнице, в ночь, когда показалась ее сова, и единственный человек, который никогда не покидал меня, навсегда ушел из этой жизни.

Почему ты делаешь это, Дрю? Есть лучший способ доказать, что ты не такая, как она.

Кроме того, что такого способа не было. И я ненавидела себя уже за то, что думала так.

Надо же!

Я медленно опустилась на колени.

— Анна, — я тяжело сглотнула, надеясь, что Грейвс не закрыл глаза. Надеясь, что он смотрел. — Тебе надо укусить меня. Я, мм. Нет никакого способа...

Ее высунутая рука схватила меня за волосы и потянула. Я издала короткий крик, опрокидываясь, а ее пальцы — тонкая, удерживающая сталь. У нее была моя голова, и я не знала, где она нашла силы. Ладони ударились о пол, но было слишком поздно.

Потому что мой нос зарылся в пропитанную кровью шею. И голод пробудился с рычащим ревом, окрасив все вокруг меня в красное.

Сладкая. Она была такая сладкая!

Я отталкивала голод вниз, держа его в страхе, теперь уже в течение длительного времени. Кристоф сказал, что я сильнее этого. Но это не так. Не прямо сейчас, с туманов вокруг меня, богатым медью, и все тело болело, а трансформация взрывалась на моей коже шипящей волной. Мои губы, прижатые к холодной шее Анны, открылись, и клыки свободно скользнули.

Я пыталась оторваться. Ее пальцы, железно-твердые, сомкнулись на моем затылке.

— Будь ты проклята! — прошептала она. — Пей! Пей, чтобы спасти всех их!

Я не слушала. Как если бы кто-то держал нос котенка в тарелке с молоком. Нос голодного котенка.

Нет. Не голодного.

Жаждущего котенка.

Клыки легко скользнули в ее кожу, и поток горячего парфюма наполнил мой рот. Анна говорила что-то, шепча на каком-то иностранном языке, и дар превратил это в слова.

— Ненавижу тебя, — говорила она. — Ненавижу тебя, Рейнард, и ты заслуживаешь этого.

Это вызвало у меня отвращение. У нее даже был неприятный вкус. Знаете, что парфюм имеет приятный вкус, потому что пахнет вкусно? У него был неприятный запах; на вкус как алкоголь и акриловая краска.