Диана Гэблдон - Огненный крест. Книга 2. Зов времени

Все замолкли, задумавшись о масштабах – и тщетности – подобного плана.

– Вряд ли он надеялся, что сработает, – хрипло сказал Роджер, и в его голосе прозвучала безнадежность.

Джейми покачал головой. Взгляд его голубых глаз был направлен куда-то далеко-далеко.

– Не надеялся. Вот что он написал тут в конце. – Джейми осторожно коснулся страницы. – Что тысячи людей погибли за свою свободу и еще больше погибнут в будущем. Что он, дорожа кровью своих предков, пройдет тот путь, по которому шли они, и погибнет в борьбе – о большем такой воин, как могавк, не может и просить.

Иэн позади меня вздохнул, а Брианна склонила голову, и яркие волосы скрыли ее лицо. Роджер с мрачным видом повернулся к ней, но я видела не их, а мужчину с раскрашенным черным лицом, который дождливой ночью пробирается сквозь лес, держа в руке факел, горящий холодным огнем.

Кто-то дернул меня за юбку, и видение исчезло. Рядом со мной стоял Джемми и тянул меня за руку.

– Что это?

– Что… а, это! Это камень, милый, красивый камень, видишь? – Я протянула ему опал.

Джемми взял его обеими руками и плюхнулся на пол, чтобы рассмотреть.

Брианна утерла нос рукой, а Роджер откашлялся с таким треском, будто рвалась ткань.

– Чего я не пойму, – мрачно сказал он, показывая на дневник, – так это какого черта он писал на латыни?

– Здесь объяснено. Он учил латынь в школе – может, это и настроило его против европейцев, – усмехнулся Джейми, глядя на младшего Иэна, который состроил гримасу в ответ, – и подумал, что если будет писать на латинском, то его дневник сочтут за молитвенник и не обратят на него никакого внимания.

– Ганьенгэхака так и подумали, – вставил Иэн. – Однако старая Тевактеньон сохранила дневник, и когда я… ушел, она отдала мне эту книжечку и велела передать ее тебе, тетя Клэр.

– Мне? – Я нерешительно протянула руку к дневнику и коснулась открытой страницы. К концу чернила стали заканчиваться, кое-где буквы были пропущены. Интересно, он выбросил ручку или сохранил ее, как бесполезное напоминание об исчезнувшем будущем? – Думаешь, она знала, что здесь написано?

В светло-карих глазах Иэна засела какая-то тревога. Раньше, будучи шотландцем, он не скрывал своих чувств.

– Она знала что-то – что именно, я не в курсе. Она сказала только, что я должен принести тебе эту книгу. – Иэн поколебался, переводя взгляд с меня на Брианну, а затем на Роджера. – Это правда, сестра? То, что ты рассказала про будущее индейцев?

Брианна посмотрела ему прямо в глаза и кивнула.

– Боюсь, что да, – прошептала она. – Мне очень жаль, Иэн.

Он лишь кивнул в ответ и потер переносицу костяшками пальцев, но меня это заставило задуматься.

Иэн не бросил своих родных, однако Ганьенгэхака тоже были его семьей. Несмотря на все то, что заставило его уйти от них.

Я хотела спросить Иэна про жену, как вдруг услышала Джемми. Он высунулся из-под стола со своим трофеем, с которым уже несколько минут вел оживленную, пусть и невразумительную беседу. Его голос вдруг изменился и зазвучал обеспокоенно.

– Горячо, – сказал Джемми. – Мамочка, ГОРЯЧО!

Брианна с встревоженным видом встала со стула, когда я услышала шум. Такой высокий звенящий звук, как будто водишь мокрым пальцем по хрустальному бокалу. Роджер выпрямился и испуганно посмотрел на Джемми.

Брианна, наклонившись, вытащила сына из-под стола, и вдруг что-то треснуло, как будто раздался выстрел, и звон исчез.

– Боже правый, – довольно спокойно, учитывая обстоятельства, произнес Джейми.

Осколки мерцающего огня торчали из книжной полки, книг, стены и плотных складок юбок Брианны. Один фрагмент пронесся мимо головы Роджера, задев ухо, и по шее теперь стекала тонкая струйка крови.

Блестящие точечки усеяли стол – острые иглы пронзили снизу дерево толщиной в дюйм. Иэн вскрикнул, вытащив крошечный осколок из икры. Джемми заплакал. Снаружи яростно залаял Ролло.

Опал взорвался.

Было еще светло, и пламя свечи оставалось почти незаметным – лишь дуновение тепла в лучах вечернего солнца. Джейми задул тонкую свечку, от которой зажигал эту, и сел за стол.

– Ты не почувствовала ничего странного, когда отдавала камень малышу, саксоночка?

– Нет. – Я все еще не оправилась после взрыва, и этот странный шум по-прежнему звучал у меня в ушах. – Он был теплым на ощупь, но в комнате все было теплым. И звука этого камень не издавал.

– Какого звука? – с непониманием посмотрел на меня Джейми. – В смысле, когда он взорвался?

Теперь уже я настороженно глянула на Джейми:

– Нет, перед этим. Разве ты не слышал?

Джейми покачал головой, и меж бровей пролегла морщинка. Я посмотрела на остальных – Бри и Роджер, оба бледные и напуганные, кивнули, а Иэн тоже покачал головой – взгляд у него был заинтригованный, но непонимающий.

– Я ничего не слышал, – сказал он. – На что это было похоже?

Брианна хотела ответить, когда Джейми жестом остановил ее:

– Подожди-ка, девочка моя. Джем, рыжик, ты что-нибудь слышал перед хлопком?

Джемми уже успокоился, но все еще сидел, съежившись, на коленях у матери и сосал большой палец. Он посмотрел на дедушку большими голубыми глазами и кивнул, не выпуская палец изо рта.

– А камень, который тебе дала бабушка, он был горячий?

Джемми бросил на меня полный укоризны взгляд и снова кивнул. Я почувствовала себя немного виноватой, а от мысли о том, что могло бы случиться, если бы Бри вовремя не схватила малыша, чувство вины стало мучить меня еще сильнее.

Мы вытащили из дерева почти все осколки и хрупкой горкой сложили на столе. Одним из них мне ободрало кожу на костяшке, и я засунула палец в рот, чувствуя металлический привкус крови.

– Господи, они острые, как битое стекло.

– Это и есть битое стекло. – Брианна крепче прижала к себе Джема.

– Стекло? То есть опал был ненастоящий? – удивился Роджер, доставая один из иглообразных осколков.

– Конечно, настоящий, но опал – это стекло. Очень твердое вулканическое стекло. У камней кристаллическая структура, которая и делает их красивыми, не зря же они называются драгоценными. У опала по сравнению со многими другими камнями структура очень хрупкая. – Брианна, уже не такая бледная, по-прежнему крепко прижимала к себе сына. – Я знала, что его можно разбить кувалдой или еще чем-то, однако никогда не слышала об опале, который разбивается сам, – кивнула она на собранные в кучку сверкающие осколки.

Джейми вытащил большой обломок и, зажав между пальцами, протянул мне.

– Положи его себе на ладонь, саксоночка. Теплый на ощупь?

Я осторожно взяла зазубренный кусочек камня. Он был тонкий, почти невесомый, и прозрачный, переливающийся яркими оттенками голубого и оранжевого.