Диана Гэблдон - Огненный крест. Книга 2. Зов времени

– Вы говорите о Каллодене?

Роджер смотрел на огонь, вспоминая тот день, когда Клэр впервые рассказала им с Брианной о камнях и о Джеймсе Фрейзере. Она говорила, что у них был шанс избежать уничтожения кланов…

Он поднял глаза на тестя.

– Убив Чарльза Стюарта?

– Да. Вот только ни у меня, ни у нее рука не поднялась.

Глаза Джейми были закрыты, но он беспокойно ворочал головой, – похоже, ему становилось хуже.

– Я до сих пор думаю: что нас остановило тогда? Благородство или трусость?

– Или что-то еще, – вдруг сказал Роджер. – Вы не можете знать. Я уверен, если бы Клэр попыталась отравить его, что-нибудь обязательно помешало бы. Еду уронили бы, ее съела собака или кто-то другой… ничего бы не изменилось.

Фразер медленно открыл глаза.

– Так ты думаешь, всем правит судьба? А у человека нет свободы выбора? – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – Когда ты пришел за Брианной, а потом еще раз – за ней и ребенком, ты не сам принимал решение? Тебе суждено было так поступить?

– Я… – Роджер осекся, сжав руки на коленях. Сквозь запах горящего дерева вдруг пробилась вонь трюмов «Глорианы». Потом он расслабился и даже усмехнулся. – Нашли время философствовать.

– А может… – почти неслышно произнес Джейми, – другого времени не будет. Прежде чем Роджер успел возразить, он продолжил: – Если нет свободы выбора, значит, нет ни греха, ни раскаяния, верно?

– Господи, – пробормотал Роджер, зачесывая пятерней волосы со лба. – Начали с Соколиного Глаза, а закончили Святым Августином.

Джейми, погруженный в свои мысли, не обратил на него внимания.

– Мы с Клэр свой выбор сделали: не стали убийцами. Мы не смогли пролить кровь одного человека. Значит ли это, что теперь на нас вся кровь Каллодена?

– Конечно, нет! – Взволнованный Роджер вскочил на ноги и стоял, шевеля палкой в костре. – То, что случилось у Каллодена, – не ваша вина. Кроме вас там были еще Мюррей, Камберленд, вожди кланов… Не может один человек отвечать за все!

– Значит, ты полагаешь, что мы спасены или прокляты с нашего рождения, и ничто не в силах это изменить? Ты же сын священника! – Джейми тихо рассмеялся.

– Да, – ответил Роджер, испытывая одновременно неловкость и непонятную ему самому злость. – Я хотел сказать… нет. Если что-то уже случилось, как можно это изменить?

– Только ты думаешь, что оно уже случилось.

– Я не думаю, я знаю!

– Да, ты пришел из другого времени, и для тебя все это уже в прошлом. Значит, ты не можешь ничего изменить. Но для меня все еще впереди, и я могу.

Роджер потер лицо руками.

– Получается… – начал он. И вдруг осекся. Не такая уж безумная идея. В последнее время ему вообще стало казаться, что весь мир сошел с ума.

– Наверное, – сказал он устало. – Только Бог знает, – а я нет.

– Ладно, скоро мы проверим.

Что-то странное прозвучало в голосе Джейми, и Роджер бросил на него настороженный взгляд.

– Вы о чем?

– Ты думаешь, что я умру через три года, – спокойно ответил Фрейзер. – Если это случится сегодня ночью, значит, ты ошибаешься. То, что должно произойти, – не произойдет. Выходит, прошлое можно изменить.

– Вы не умрете! – сердито рявкнул Роджер, с вызовом глядя на тестя.

– Приятно слышать, – ответил Фрейзер. – Думаю, пора хлебнуть виски. Открой мне флягу, а то пальцы совсем не слушаются.

Руки Роджера тоже тряслись. Вряд ли в таком состоянии рекомендуется пить спиртное, но сейчас это уже не имело значения.

– Прилягте, – хрипло сказал он, когда Джейми вернул флягу. – Я еще дров принесу.

Ему хотелось побыть одному. Сухих веток пока было достаточно, но он все равно ушел во тьму, стараясь не упускать из виду пылающий костер.

Он много ночей провел в одиночестве, под бескрайним небом, от которого захватывало дух. Продрогший до костей, он ворочался на постели из сухих листьев, чтобы согреться, и никак не мог уснуть, терзаемый муками выбора.

Выбор был очевиден, но дался ему нелегко. С одной стороны – Брианна и все, что с ней связано: любовь и опасности, сомнения и страхи, с другой – уверенность в том, что ты есть и где твое место. Он бросил все ради своей женщины… и ребенка, который тоже мог быть его.

Он сделал выбор. Черт возьми, он сам сделал выбор! Ничто его не заставляло. Чтобы быть с Брианной, ему пришлось измениться, тоже по собственному решению. И он сам решился поцеловать Мораг… Роджер скривил губы, вспомнив, чем обернулся для него этот незначительный жест.

В глубинах памяти тихий голос произнес:

«…не имеет значения, кем ты родился. Важно, что ты совершил и кем стал».

Кто написал эти слова? Монтень? Локк? Один из тех умников эпохи Возрождения, которые любили рассуждать о судьбе и личности? Что бы они сказали о путешествиях во времени? Потом Роджер вспомнил, где прочитал эти слова, и по спине побежали мурашки.

«Это гримуар ведьмы, которую звали Гейлис. Я взяла ее имя, потому что не имеет значения, кем ты родился. Важно, что ты совершил и кем стал».

– Хорошо, бабушка, – дерзко заявил он. – Но ведь и ты ничего не смогла изменить.

Из лесу внезапно донесся хохот, и волосы у него на затылке встали дыбом. Нет, вопль пантеры…

А ведь у Гейлис получилось. Она не смогла возвести Чарльза Стюарта на трон, но кое-что ей удалось. Если подумать… Она и Клэр родили детей мужчинам из другого времени, и это многое изменило…

Роджер присел на поваленный ствол. Кора оказалась холодной и влажной. Конечно, он ведь и сам появился на свет только потому, что Гейлис Дункан решила взять судьбу в свои руки! Если бы она не родила ребенка Дугалу Маккензи, если бы не ее выбор…

А намерения способны что-нибудь изменить? О чем они вообще спорили с Джеймсом Фрейзером?

Он встал и подошел к костру, вглядываясь в темноту. Фрейзер лежал на своем месте – неподвижная, сгорбленная фигура.

Роджер старался шагать потише, но хвоя захрустела под ногами. Джейми не пошевелился. Его глаза были закрыты, по лицу расползлись красные пятна, губы и веки опухли.

Роджер опустился на колени и потряс тестя.

– Эй, вы еще живы?

Шутка не удалась – страх слишком явно прозвучал в его голосе.

Фрейзер приоткрыл один глаз.

– Угу, – пробормотал он. – Но не рад этому.

Больше Роджер не уходил. Он вытер лицо Джейми влажной тряпкой, предложил виски – тот отказался, – а потом сидел рядом с неподвижным телом, настороженно прислушиваясь к каждому хриплому вдоху.

Если произойдет худшее, а другие охотники не вернутся, ему придется Фрейзера похоронить. Он не мог ни унести тело, ни оставить его на растерзание хищникам.

Роджер осмотрелся. Казалось, камни, кусты и деревья, окружающие его, не принадлежат этому миру. Их очертания дрожали и изменялись в неровном свете костра, а ветер, проносясь мимо, завывал словно дикий зверь. Может быть, вот там, где торчат острые зубцы переломанного надвое ствола, он сможет выкопать неглубокую могилу, а потом скинуть на нее дерево…