Кристина Лорен - Возвышенное

– Нам что, правда, нужно ее ждать? Мне скучно.

Колин кивает.

– Я хочу, чтобы он пошла с нами.

В ночь перед возвращением Люси он ездил на велосипеде до полного изнеможения, и именно тогда Колин почувствовал себя в здравом уме, словно смог подчинить свою тревогу.

Именно такими безумными и опасными вещами они с Джеем и занимались, и не важно, был ли он на велике или на доске, – все было размытым, и он сосредотачивался только на одном: как дышать. Чем безумнее он был, тем спокойнее себя чувствовал. И с этим парадоксом ему приходится жить. Только сейчас он хочет, чтобы в этот момент Люси была рядом.

– Радует, что Люси клевая, иначе у меня не было бы шанса надрать тебе задницу, – говорит Джей. – Так куда мы пойдем? Сделали новый трек для смертельных прыжков, но на прошлой неделе там было до фига выпендрежников и школьных «звезд», так что этот вариант отпадает.

Колин рассеянно теребит шнурки на кроссовках, вспоминая ночь с Люси на берегу озера, как ее ноги по колено были погружены в холодную воду. Кажется, ей нравится вода: пруд, озеро, ее бредовый сон про подводную темноту.

– Думаю, озеро уже достаточно замерзло. А уж там вряд ли будет кто-либо еще. Готов исполнить пару трюков?

Джей соглашается, наклоняется и возится со своим велосипедом, пока Колин в груде чистого белья ищет, что бы надеть потеплее.

В дверях появляется Люси, одетая в только что украденную форму. На ней жуткие брюки болотного цвета, и теперь понятно, почему их было легко стащить: вряд ли кто-то из девушек стал бы их носить. Ее черные ботинки на шнурках были по колено, волосы собраны на макушке в небрежный пучок и стянуты ярко-красной резинкой. Он не имеет понятия, где она все это нашла, но сейчас она была похожа на панк-рокершу, пытающуюся быть паинькой. Он все еще не мог поверить, что она здесь, и как сильно он рад ее видеть. Странно иметь девушку, которую ты не можешь толком поцеловать, хотя это ничто по сравнению с тем, какое это облегчение, что она вернулась.

– По-моему, твой наряд не подходит под стандарты школы, – говорит он, дергая ее свитер, который она едва накинула, словно насмехаясь над холодной погодой.

Она дразняще улыбается.

– Администрация вправе заметить это и неофициально исключить.

Он смеется. Люси бродила по кампусу почти два месяца, за исключением тех десяти дней, когда пропала, но ни один учитель и слова не сказал о ее присутствии, не говоря о ее вопиюще не соответствующих установленному дресс-коду ботинках.

Она смотрит на велосипедные кроссовки в его руке.

– Куда мы идем?

– На твое любимое место, к озеру.

– Ну да. Чтобы… кататься на велосипедах? – она скептически смотрит на них.

Улыбаясь, он поворачивается к выходу и тянет ее за собой.

– Доверься мне, это будет весело.

ОНА

С тех пор, как они с Колином гуляли по тропе вокруг озера, и когда она обнаружила, что теперь знает гораздо больше о месте своего убийства, Люси не приходила туда в течение нескольких недель. Поэтому она, воспользовавшись временем, пока Колин с Джеем готовили свои велосипеды, бродила и осматривалась. В этих краях зима была в разгаре, и все вокруг выглядело одновременно бесплодным и мягким. Все укрыто белым снежным покрывалом, ветви деревьев политы сверкающей бело-голубой ледяной глазурью. То время, когда она проснулась, сбитая с толку, среди огненных красок осени, было чертовски давно.

Она находит то место, где это произошло, и почему-то удивляется, что не осталось никаких следов. На земле нет ни отпечатка от лежащей тут девушки, ни очерченного мелом ее контура. Вот тут она упала, вот здесь она сейчас, и вот оно – время, чтобы продолжать тут быть.

Возвратившись к озеру, она находит Колина и Джея, скользящих по льду.

– Подождите, – говорит она. – Вы будете кататься по озеру?

– Ага. Это же лед, – говорит Колин, подпрыгивая на своем велосипеде. Шины взвизгнули, подтверждая его слова. – Он прочный.

– Вы оба спятили?

– Безусловно, – отвечает Джей.

Прежде чем она успевает ответить, Колин успокаивающе поднимает руки вверх.

– Нет-нет, честно, это безопасно. Здесь лед не меньше трех дюймов толщиной, и мы это делали не раз.

Он явно ожидает, что она ужаснется – любой, кто услышит такое, ужаснется – но Люси нет. Ей всего лишь любопытно. Три дюйма не звучит как немало, и она поддается ощущению странного подъема. Она почти уверена, что если посмотрит на свои руки, то увидела бы алую кровь, текущую по вновь упругим венам. Сидя в сугробе на берегу, Люси наблюдает, как два парня оставляют змеистые следы шин на тонком хрустящем снегу на ледяной поверхности.

Она раньше никогда не видела Колина таким. Ей нравится, как он свободен и погружен в это, как позволяет велосипеду быть жестким, в то время как движения его самого полны гибкости и текучести, скользя ногами на педали и опираясь на силу велосипеда на резких поворотах. Он пишет ее имя на тонком слое снега, затем подпрыгивает на передней шине в двух шагах от набережной озера и приземляется, чуть приседая на педалях.

– Попробуешь? – спрашивает он.

Быстро мотая головой, она отвечает:

– Нет.

Он смеется и снова встает на педали, осторожно целуя ее в щеку. Он смотрит на нее, словно удивлен. Сейчас идет снег, смешанный с ледяной крупой; а он ощущает себя здесь, не как обычно. Когда он уходит, Люси прижимает пальцы к коже, сохраняя его прикосновение.

В это время Джей делает из утрамбованного снега пандус, и они по очереди с него спускаются. Скрипит лед, где они приземляются рядом со следами шин, интуитивно при этом меняя угол прыжков, чтобы на льду не образовалось провала.

Несмотря на их осторожность и очевидное мастерство, Люси опускает взгляд, не в состоянии смотреть на них. Вместо этого она фокусируется на том, как ее кожа бликует странным голубом светом. На ее руку приземляются крошечные кристаллы льда и словно тонут в ней, становясь ее частью. Проезжая мимо нее, Колин снова целует ее, выпуская облачко пара, которое исчезает рядом с ней.

– Я прыгнул! – громко кричит Джей с середины озера.

Колин рвется вперед, поворачивает и стремительно несется вниз с пандуса. Затем он прыгает и летит по воздуху; это тело изгибается, и в одно мгновение она видит, как его глаза в эйфории прикрываются, представляет себе, каково это было бы: видеть его лицо в таком состоянии ближе к ней. Его руки согнуты и крепко держатся за руль, когда он выравнивается и приземляется. Колин победно вопит и едет назад, когда в прыжке взлетает Джей. Снова и снова они спускаются со снежного пандуса, и каждый их поворот и прыжок все более смелый, приземление более устойчивое, а их щеки на морозе становятся все более пылающе-красными.