Эйлин Хантер - Отмеченная

Все было размыто в то время. Она смутно помнила, как вылетела из прихожей и пригвоздила женщину к земле. Теперь, когда она удерживала свои руки на Симоне, она хотела увидеть, как та истекает кровью. Это было предупреждение для тех, кто осмелиться сделать то же самое, напоминание о том, что человек, с которым она боролась, перешла границу.

Джексон принадлежит ей.

Слова «Я убью тебя» не прозвучали правильно. Вместо ее голоса эхом пронесся рык в ушах. Она не останавливалась, используя руки на горле Симоны, чтобы вдавливать ее в бетон. Ржавый запах крови заполнил ее нос, делая ее еще более голодной. Она не остановиться, пока от головы этой сучки ничего не останется.

Рука, скользнувшая вокруг ее живота, оттаскивала ее. Она боролась с нарушителем, зная, что она еще не закончила, сопротивляясь словно сумасшедшая. Ее хватка ослабла, когда рука твердо дернула со всей силы и сломала ее захват на Симоне. Она закричала, когда была поднята в воздух и от нее забрали ее добычу.

— Остановись, — потребовал Джексон, строго выговаривая слова ей на ухо.

Его голос был мощным, действуя на нее словно бальзам, успокаивая разбушевавшегося зверя внутри. Она перестала сопротивляться, когда посмотрела вниз и увидела когтистую руку в крови. Его боролась за дыхание, уровень вменяемости вернулся, воспоминания были смутными. Двое мужчин помогли Симоне встать на ноги, осматривая ее затылок. Когда способность видеть все в красном цвете пропала, она поняла, что просто-напросто спровоцировала свой первый бой.

Святое дерьмо.

Она никогда не применяла силу или насилие. Это была привилегия Рейчел. Но одна только мысль о другой женщине, прикасающейся к Джексону, разрушила ее контроль, превратив ее в кого-то, кого она не признавала. Она не могла поверить, что ответственна за разбитый рот Симоны. Постоянный поток красной жидкости сочился из раны на верхней губе женщины.

Один из мужчин, оказывающих помощь женщине, посмотрел на нее. Как Энди, он, казалось, признал что-то важное о ней. Получив странный взгляд Джексона, она не смогла его расшифровать, мужчина сказал:

— Похоже, у вас множество объяснений происходящего.

— Не для вас, — ответил Джексон, его рычание отправило вибрации вдоль ее позвоночника. — Забирайте свою дочь и уходите. Вы превысили свой прием.

Человек, который ничего не говорил, взял Симону на руки. Он подошел к большому внедорожнику и посадил ее на заднем сиденье. Он последовал его примеру, ожидая пока все не окажутся в безопасности внутри машину, прежде чем самому сесть в машину. Он оглянулся, прежде чем закрыть дверь, глаза были ярко-желтого оттенка. Автомобиль выехал. Красные задние фонари вспыхнули, скрываясь за углом здания.

Джексон не выпустил ее, стоя на том же месте.

— Если Гэвин еще не знает о твоей паре, — сказал Деклан, появляясь за их спинами, — он узнает об этом, прежде чем наступит ночь.

Джексон развернулся и посмотрел на своего Бэту. Чтобы полностью успокоиться, Хлоя обнаружила, что вся стая каким-то образом смогла преодолеть приказ своего Альфы. Не было сомнений в том, что они все видели, что произошло между ней и Симоной. Они изучали ее со смесью неодобрения, озабоченности и, как она думала, с намеком на гордость.

— Уорд не глуп, — проворчал Джексон и опустил ее на ноги. — Он заметил сходство. Я могу это сказать по тому, как он смотрел на нее, — Хлоя ахнула, когда Джексон повернул ее, положа пальцы на ее подбородок и заставляя ее посмотреть на его. — Мы собираемся поговорить о твоем нраве, малыш. Ты только что откусила больше, чем можешь прожевать.

Гнев вернулся, но, к счастью, она не чувствовала, что он смертелен. Она встретилась взглядом с Джексоном, не заметив, что радужка его глаз начала светиться.

— Не создавай такое дерьмо. Я не то, чем ты можешь командовать по своему желанию. Перестань обращаться со мной, как с ребенком. Мне не нравиться быть мишенью, так что перестань продавать мне дерьмо.

Джексон сжал челюсть, но он хранил молчание.

— Ох мужик, — смеялся Деклан. — Знаю, я уже полюбил ее.

— Это не смешно, — Шейн присоединился к разговору, преграждая путь остальным. — Все будут знать, что у нашей стаи есть Лупа и то, что она полукровка. Если дерьмо попадет в вентилятор, она пожалеет о том, что потеряла контроль над своим зверем.

О нет, он не сделает этого.

— Она, — сказал Хлоя, глядя на Шейна, — стоит прямо здесь. Если есть что мне сказать, говори.

— Он не оскорбил тебя, — сказал Элси мягко, медленно двигаясь к Хлое. — Он просто констатировала факт. Если сучки из других стай узнают, что ты наполовину человек, они могут оспорить твой статус Лупы. Это закон.

— Сразиться со мной? — это была новость, которую она не ожидала.

— На смерть, — пояснил Шейн. — Чтобы родословная оставалась сильной.

— Не беспокойся об этом, — Деклан взглянул на Шейна и закатил глаза. — Ты бы сам с удовольствием ударил бы Симону Уилсон. Женщины разговаривают, так что они узнают, что ты не слоенный тортик. Проблемы случаются в том случаются, когда женщина думает, что она выиграет бок на смерть. Ты джокер. Они будут держаться подальше.

— Тебе лучше надеяться, что они так поступят, — пробормотал Шейн и провел рукой по лицу. — В противном случае мы все окажемся по уши в дерьме.

— Как ты себе это представляешь? — спросил Деклан.

Медленно Шейн опустил свою руку и посмотрел на нее. Страх чувствовался словно кусок железа во рту. Беспокойство в глазах мужчины довели ситуацию до болезненной точки. Если эмоции исходили из Деклана или Клинта, она, возможно, может разогнать этот страх. Но не от Шейна. Она не знала его, но она поняла, что он не из тех, кто играет в игры. Это не помогало Джексону, который все еще молчал, позволяя своей стае признать уродливую правду.

— Джексон — наш Альфа — не будет стоять в сторонке и смотреть, как кто-то убивает его женщину. Это прямое попадание поставить все наши задницы под вопрос. Если дело дойдет до вызова на бой, ты не столкнешься с этим одна, — Шейн был уверен в этом, когда встречался взглядом с остальными, как будто хотел, чтобы его слова дошли до них. — Мы все истечем кровью.

Джексон вышел из машины и обошел ее вокруг, подойдя к пассажирской ее части к своей женщине. Она была притихшей после своей стычки с Симоной — смотря в окно, пока они ехали в кабине — несомненно, погрузившись в раздумья об откровениях Шейна. Он был так зол, что она подвергла себя опасности, что ему не удалось обсудить случившееся. Вместо этого он ждал, ожидая, когда его бурный нрав уляжется.

Было так трудно не прикасаться к ней, его желание росло вместе с луной. Господи, помоги ему, он хотел схватить ее милую попку и тр*хнуть ее так грубо, что ладони чесались, а член пульсировал.