Татьяна Серганова - Эквей. Одна из пяти

Я действительно была рада их видеть. За тот месяц, что мы пережили и виртуально общались, они стали моими, хоть и не близкими, но верными подругами. Теми, кто совсем мне не завидовал, а наоборот, отлично понимал, через что приходилось проходить каждый день и в какой кошмар превратились наши, ранее такие спокойные и размеренные, жизни сейчас.

— Те две ещё не прибыли, — доверительно сообщила Вероник, падая на мою кровать и сладко потягиваясь. — У тебя такая же каюта, как и у нас, прям один в один.

— А что ты ожидала? — Грета неуверенно улыбнулась и села рядом, откинув на спину длинную русую косу. — Мы же пять победительниц, у нас всё должно быть самое лучшее, хоть и одинаковое. Ох, до сих пор не верится, что этот кошмар закончился. Что больше не будет жадных журналюг, новых родственников, вдруг ниоткуда появившихся на горизонте, старых и забытых друзей. Тишина и покой.

— Ага, а потом, когда вернёмся, опять всё начнётся по-новой. Поэтому предлагаю не возвращаться.

Я посмотрела на Нику и улыбнулась.

— Прятаться будешь?

— Нет, замуж выйду… или как ты там говорила… э… Воссоединюсь с каким-нибудь красавчиком, хотя по тем голограммам, что ты прислала — они там все красавчики. Так вот соблазню одного из них и останусь на Эквей.

— Глупости, — фыркнула Грета. — У них своих женщин хватает, зачем им ты.

— Нет, не глупости! Их женщины забитые зверюги, укутанные в жуткие тряпки, с этими татушками на теле, они же настоящей красоты не видели, а тут я… с такой фигурой, с такими ногами, да они будут биться за право стать моим мужем.

— Я так понимаю, мой совет по поводу одежды ты проигнорировала.

— Ой, Лекс, не зуди. Как по мне, всё это глупости. Зачем наряжаться и быть такими же как все? Им нужна изюминка, новое веяние и мы его им устроим… настоящую сексуальную революцию.

— Смотри как бы тебя не казнили прилюдно на площади.

— Грета права. Не стоит нарываться на скандал.

— Какой скандал, — Вероник отмахнулась и резко вскочила с кровати. — Я приехала отдыхать на три месяца. И эти три месяца я должна кутаться и скрываться? Нет, спасибо, вы как хотите, девочки, но я против.

— Может ты и права, — внезапно поддержала её немка. — Кутаться сильно не надо, но и открывать свои прелести, — Грета красноречиво указала взглядом на свой пятый размер, — тоже не следует. Нужно выбрать золотую середину. И никаких мини юбок и ярких топов, не надо шокировать эквейское общество, Ник.

Француженка картинно надула пухлые губки и закатила глаза.

— Ох, ну и зануды же вы. Ладно, ладно, не собираюсь я заниматься эпатажем. Меня вот больше интересуют те две другие Победительницы.

— Чего ты к ним прицепилась? — я подошла к столику и налила нео-воды.

— Как чего? Что мы о них знаем? Да ничего, кроме того, что у них куча денег, а значит это жуткие, вредные снобы и зазнайки, нам впятером ещё предстоит прожить вместе минимум три месяца, а с учётом перелёта ещё больше.

— Нас трое — их двое, я думаю, мы справимся, — вмешалась Грета. — Ты слишком переживаешь по их поводу… В конце концов не только мы летим на Эквей, тут сотни полторы других туристов.

— Да. Действительно. И все они миллионеры и богачи, хорошо хоть нам выделили отдельный этаж.

— Ой, и не говори, куча толстосумов и мы — три нищенки.

— Мне больше нравится вариант с Золушками. До отлёта осталось два часа. Не знаю, как вам, девочки, а мне что-то страшно… Вроде бояться нечего, но всё равно как-то не по себе. Я же никогда никуда не уезжала так далеко, даже за пределы планеты не выбиралась, а тут… страшно…

— Всё нормально, Грет, мы все вместе, значит, всё будет хорошо, — я улыбнулась как можно жизнерадостнее, хотя у самой на душе не кошки скреблись, ягуары скакали по натянутым нервам.

— Правильно, — Вероник села на подлокотник и крепко обняла поникшую подругу. — А вместе — мы сила.

— Трепещи Эквей? — попыталась улыбнуться немка.

— Ха! Трепещите эквейты!!!! — радостно воскликнула та. — Мы скоро начнём охоту.

Глядя на молоденькую подружку, самую младшую из нас, я не могла сдержать смех. Впервые за долгое время я искренне смеялась. Но я вынуждена была спустить её с небес на грешную Землю.

— Сомневаюсь, что у тебя что-то получится. За все три столетия, что Эквей состоит в Альянсе, они никогда не брали в жёны девушек других рас. Да, секс и постель были, есть и будут, но не больше. Мы для них всего лишь… девушки для утоления естественных потребностей.

— То есть физически мы совместимы?

— А почему нет? Так же как с остальными представителями Альянса.

— Но ни одного межрасового брака? — продолжала допытываться Вероник.

— Ни одного. Так что вынуждена тебя огорчить, Ника, у тебя ничего не выйдет. Да и подумай сама, ежегодно сотни богатых и очень обеспеченных девушек и женщин прилетают отдыхать на Эквей с такими же грандиозными планами, и как видишь — ничего. Хотя говорят, секс с ними просто божественный.

— Ты разбиваешь ей сердце, — мягко улыбнулась Грета. — Да, куда нам тягаться с этими идеальными красотками. Они столько денег выбросили на создание своего идеального имиджа, так сказать, а мы — самые обычные.

— Ну и ладно, — вздохнула, признавая свое поражение, девушка. — Не очень-то и хотелось, подумаешь.

Перед отлётом мы разошлись по своим жилым отсекам, чтобы связаться с семьей и попрощаться, ведь ещё неизвестно, когда получится вновь выйти на связь.

Я всё-таки расплакалась. Вместе с мамой мы рыдали в три ручья, а папа с младшим братишкой, растеряно переглядывались, продумывая тактику поведения, чтобы остановить поток слёз и стенаний.

— Алексия, будь осторожна, там другой мир, другие правила и нравы… береги себя, — произнёс отец, приобнимая при этом маму, пытаясь отвлечь её от трогательного процесса расставания.

— Всё будет хорошо, пап, ты же знаешь, я девочка умная, со всем справлюсь. Всё будет хорошо. Часто звонить я не смогу, только по возможности. Люблю вас.

— А мы тебя. Веди себя хорошо, сестрёнка.

— А ты не спали мою квартиру.

На этой оптимистичной ноте мы попрощались.

Взлёт прошёл нормально, я даже испугаться не успела.

Через два часа, когда я лежала на кровати, пытаясь прочесть текст на эквейском (с каждым разом у меня получалось всё лучше и лучше), прозвучал сигнал на ужин.

Переодевшись в просторную жёлтую юбку с огромными ромашками и белый топ, я нерешительно выглянула из каюты и увидела идущих мне навстречу девчонок.

— А мы за тобой, — натянуто улыбнулась Грета, хотя глаза её слегка покраснели от слёз. Видимо прощание с родными и для неё прошло так же тяжело, как и для меня.

— А я за вами. Ну что идём?

В огромном зале ресторана уже собралась куча народа и от блеска бриллиантов и фальшивых улыбок начали слезиться глаза. Человек тридцать учёных (их нетрудно было узнать по скучающим постным лицам, прилизанным прическам и огромным, на всё лицо, очкам — это же надо так испортить зрение, что даже восстановление не помогает) тоже были не особо рады нашему приходу. И, конечно же, все нас узнали, иначе, чем объяснить вдруг наступившую оглушающую тишину и сотни глаз, что откровенно нас разглядывали.