Кейт Бакстер - Последний настоящий вампир (ЛП)

- Ты моя , Клэр. - Он глубоко вошел в нее, да так, что она ударилась головой о стену и тихо всхлипнула. - Моя. - Сильнее. Глубже. - И я уверен, что любой мужчина, который подумает претендовать на тебя, узнает об этом.

- Да! - Как она вообще могла думать о каком-то другом мужчине? Михаил был центром ее Вселенной, это была сила, которой невозможно сопротивляться. Его мышцы дрожали под ее прикосновением, сгибаясь и освобождаясь. Вены вздулись на его шее, так он бешено трахал. - Я хочу попробовать тебя, Михаил. Испить из тебя. Я должна!

Она не могла объяснить этот позыв, но также не могла ничего сделать, чтобы побороть его. Михаил торжествующе зарычал, когда поднес свое запястье ко рту и прокусил. Он прижал запястье ко рту Клэр, она впилась зубами в его плоть и начала сосать. Его бедра бешено двигались, и первые теплые брызги соленой меди наполняли рот Клэр, стекая в горло на пороге потрясающего и умопомрачительного оргазма.

Она вцепилась руками в его руку и удерживала запястье у рта, впиваясь зубами в плоть от глубокого сосущего голода. Губы Михаила отстранились, показывая острые пики его клыков за мгновение до того, как он сомкнул челюсти. Шок от тепла затопил ее, когда его член пульсировал с каждой волной оргазма. Каждый мускул, каждая жилка, которая связывала их тела, ощутила абсолютное облегчение, когда глубокий, удовлетворенный рык вырвался из его горла.

Клэр кончила одновременно с ним, ее второй оргазм был мощнее первого. Ее тело трясло от силы, и кожа Михаила треснул под ее зубами, когда она укусила его запястье сильнее, чтобы увеличить приток крови.

Она уплывала с каждым мощным спазмом внутренних стенок. Полностью покинув тело, она плыла на облаках восторга. Она была не более чем клубком нервов и ощущений, паутинкой без формы.

Казалось, прошли года, пока единственным звуком в маленькой квартире было их смешавшееся дыхание. Она посмотрела на запястье Михаила, и открытые раны закрылись у нее на глазах, полностью зажив, кожа снова стала гладкой и безупречной, как несколько минут назад. Клэр посмотрела Михаилу в глаза, они были почти полностью серебряными, на радужке был едва заметен след ярко-синих ирисов.

- Твой ротик так симпатично выглядит, окрашенный моей кровью. - Гортанный голос заставил его все еще эрегированный член сжаться внутри нее. Он склонился к ней и снова медленно поцеловал. Осторожно. Когда он пробовал ее губы и скользил атласным языком, это вновь наполнило ее приливом тепла.

- Михаил, - прошептала она в его губы. Ее слова ей не принадлежали, скорее всего, что-то глубоко внутри нее, чего она не понимала, заставляло произносить эти слова. - Я хочу большего.

Клэр приняла его вену и завершила их кровную связь. Это было неожиданно, могло быть только после ее обращения, и то, что она попросила его об этом, нарушило его шаткое самообладание. Истощить ее будет проще простого, пока его член все еще был похоронен в скользком жаре ее киски. И когда ее сердце перестанет биться, он снова даст ей вену, вызвав переход, одновременно наполнив ее своим семенем.

Зверь в нем вырвался на поверхность, требуя, чтобы опустошить ее. Потушить пламя ее человеческого существования, потому что это может спровоцировать что-то новое и дикое, дав жизнь вампиру, которым она станет.

- Клэр, не проси меня об этом. - Его клыки покалывало в деснах, и его накрывало желание укусить ее. Испить ее досуха, пока он трахал ее. - Не тогда, когда твоя дочь так близко, между нами и так много нерешенных вопросов.

Клэр так резко дернулась назад, что ударилась головой о стену. Она нахмурилась, когда посмотрела ему в глаза.

- О чем ты говоришь?

Он прижал ее к себе, тепло ее тела было успокаивающим бальзамом на его коже.

- Твой ребенок. В квартире рядом. - Он пригладил волосы Клэр и пропустил шелковую прядь сквозь пальцы. Возможно, небольшое количество крови, которое она забрала у него, повредило ее разум. Лента паники развернулась внутри него, и он опустил ее на пол, глубокое чувство утраты, которое он ощутил, только усиливало его страдания.

Так же растерянно, неодобрительно нахмурившись, Клэр убрала ноги с его талии. Михаил аккуратно поставил ее на ноги, и она прислонилась к стене, ее руки по-прежнему лежали у него на плечах.

- Ты думаешь, что Ванесса - моя дочь ? – выдохнула она, чуть не смеясь. - Мне было бы четырнадцать лет, когда она родилась!

Теперь настала очередь Михаила путаться.

- Ты не отрицаешь, что у тебя есть ребенок. И ты сама сказала, что отец твоего ребенка – мудак.

Клэр покраснела.

- Я говорила о тебе . Такое пещерное отношение иногда сводит меня с ума!

Он был отцом ее ребенка? Но девочка не была его дочерью... Шестеренки медленно крутились в голове Михаила. Он, спотыкаясь, сделал шаг назад, потом еще один. Коллектив зашевелился в его голове, в сочетании с неидентифицируемым ароматом, который окутывал Клэр. Его взгляд пробежался по всей длине ее тела, задержавшись на почти неразличимой округлости низа ее живота. Этой полноты раньше там не было. Ее грудь, хотя и была округлой, на самом деле стала тяжелее, чем две недели назад.

- Для того, у кого за плечами века прожитых лет, ты немного тормозишь, не так ли?

Яркая улыбка осветила черты ее лица, когда руки потянулись к животу. Михаил опустился на колени перед ней, приобнял ее и прижался щекой к ее утробе.

- Мой ребенок, - пробормотал он. - Ты носишь моего ребенка?

Клэр провела пальцами по его волосам, будто успокаивая его.

- Это мальчик, - прошептала она. - Не спрашивайте меня, откуда я это знаю.

Его ребенок. Его сын.

Эмоции наполнили грудь Михаила, и он подумал, что сейчас лопнет. Клэр никогда не принадлежала ему больше, чем в тот момент.

- Ты скрылась от меня...

В ее голосе звучало много эмоций, когда она прижалась к нему.

- Мне было страшно. Я запуталась. И путаюсь до сих пор. Я не понимаю, что я чувствую и почему. Ничто не имеет смысла, кроме того, что я хочу тебя, Михаил. Я никогда не чувствовала ничего более истинного или прямолинейного за всю мою жизнь.

- Я жил на протяжении веков. Воевал. Пускал кровь. Искал удовольствия, когда хотел. Видел искоренение моего народа и лежал беспомощным, погребенным, неспособным ничего сделать, черт побери. Я страдал. Но я никогда не любил. Только сейчас, только в этот момент, я знаю, каково это – любить по-настоящему. - Он прижал ладонь к ее животу. - Я люблю этого ребенка. Я люблю тебя.

Клэр выскользнула из его рук, ее мягкая кожа скользнула по его, когда она прошла мимо него в маленькой гостиной. Его взгляд следовал за ней, как магнит притягивал металл, он восхищался ее узкой талии, ее бедра стали шире, а зад прекрасно округлился.