Марина Cyржевcкая - Для кого цветет лори

Но он не двигается с места. Лишь смотрит.

Оникс облизывает губы, а касается кончиком языка напряженного ствола, проводит по выпуклым венам, все так же глядя снизу. И снова движение вверх – вниз. Облизывает, чуть медлит, заставляя его почти рычать, улыбается. И накрывает член губами, вырывая мужской стон…

— Оникс…

… Проснулся от собственного стона. Тело в испарине, губы сухие, и член напряжен так, что дышать больно. Эти сны сводили его с ума. И самое страшное, что он не хотел от них просыпаться. Иногда ему в голову даже закрадывалось желание надышаться запрещенным дурманом, что привозят контрабандисты из черных земель. Его дым погружает в сон, сладкий сон, который так реален. Этот сон все длится и длится, он может продолжаться сутками, пока тлеет палочка дурмана.

Пристрастившиеся к нему умирают от истощения, потому что не едят и не пьют, они грезят и подыхают с блаженной улыбкой на иссохшихся лицах.

А другие сходят с ума, отказываясь возвращаться в бренный мир и желая вновь оказаться в стране своих снов.

И Лавьеру казалось, что он в шаге от этих безумцев. Оникс снилась ему, и ему хотелось остаться в реальности сновидения. Там он был почти счастлив.

Ран выругался сквозь зубы, перекатился, встал с кровати, направляясь к купальне.

Надо выбросить раяну из головы. Слишком много дел, чтобы думать о ней. Или чтобы чувствовать.

***

— Итак, что я должен делать?

Дом Кристиана Нерра — двухэтажный и основательный был похож на своего хозяина – бывшего сумеречного, похороненного семь лет назад. Когда-то верховный аид империи лично «убил» пса. И был единственным, кто не только знал о его воскрешении, но и мог пройти преграду, окружающую огромную территорию в лесах Варясовой Впадины, принадлежащей «покойнику».

— Ты неплохо устроился, — Лавьер остановился напротив кабаньей головы, что скалилась на него со стены. Рядом косил стеклянными глазами дикий медведь.

— Не жалуюсь, — Кристиан налил в глиняную кружку вино. — Здесь точно лучше, чем в Цитадели. Или на службе у Императора. Что прежнего, что нынешнего. Ты же знаешь, мне честолюбия не досталось при раздаче. Я вполне доволен жизнью отшельника.

— Что знаешь об изменениях во дворце? — Лавьер продолжал рассматривать звериную пасть.

— Слухи, — усмехнулся Кристан. — Порой приходится выбираться в ближайший городок. Там разное болтают. Я предпочел бы узнать из первых уст.

Ран пожал плечами.

— Темный владыка превратился в мумию, престол занял Ошар, как мы и предполагали. Но мальчишка слишком слаб: ни силы, ни влияния, ни поддержки. Сам знаешь, кто стоит за его плечом.

Кристиан мрачно кивнул.

— Главное, чтобы наш владыка не породнился с какой-нибудь принцессой из Чиара, — обронил Кристан. — Тогда он получит и поддержку, и дополнительные войска.

Ран усмехнулся.

— Не породнится. По крайней мере в ближайшее время. Светлейший Ошар выбрал себе невесту. Раяну, сразившую темного тирана.

Кристан приподнял вопросительно бровь.

— Я думал, это вранье.

— Правда порой занятнее любой байки.

— Хм, — Кристан сделал глоток вина, прищурился. — То есть, свадьба будет?

— Несомненно, — Лавьер отвернулся от кабаньей головы и сел напротив Кристиана. — Ну а теперь к делу. Мне нужна твоя поддержка. А для начала перенос, Дух.

Кристиан нахмурился.

— Но с тобой это невозможно, мы ведь уже пытались. Твой темный дар не позволит, сожжет меня, как только я попытаюсь…

Лавьер налил себе вина, выпил одним глотком. Только Кристиану он и мог сказать эти слова.

— Это не проблема теперь. Моего дара больше нет.

Выросший в цитадели сумеречный пес не смог удержаться от изумления.

— Что?

— Я развернул его, чтобы спасти… кое-кого. И выгорел после этого. Полностью.

Кристиан медленно поставил на стол кружку. Выражать сочувствия он не стал. Ран Лавьер не выносил сочувствия и не нуждался в нем.

— Что же, в таком случае перенос может получиться. Когда начнем?

— Прямо сейчас. Для начала нужен кратковременный, на несколько минут. Давно не был во дворце.

Он усмехнулся, снял рубашку и сел на пол, сложив кончики пальцев.

— Сколько тебе нужно на вхождение в транс?

— Десять минут.

— Хорошо. — Кристиан кивнул. — Я жду. Ты помнишь, что для слияния нужен тот, кого ты знаешь лично и с кем хоть однажды был в физическом контакте? Достаточно прикосновения.

Лавьер кивнул и Кристиан отошел к шкафу, достал длинную холстину и нож.

— Кстати, тебе это удалось? — небрежно бросил, не поворачиваясь, разрезая ткань на длинные полосы. — Девушка выжила?

Ран не открыл глаза, но все же ответил, хотя Кристиан был готов услышать тишину.

— Да. Выжила. И скоро станет новой императрицей.

Дух развернулся, кинул на сидящего мужчину острый взгляд. Но больше задавать вопросов не стал. Он и так спросил слишком много, пользуясь правом старого друга.

Лавьер закрыл глаза, усмиряя бурю своего сознания. Безжалостно давя чувства, отсекая мысли, образы, воспоминания. Ничего не должно остаться внутри, ничего не должно отвлекать.

Через обозначенное время в голове стало пусто. Он открыл глаза, спокойно разрезал запястья и опустил руки.

— Ом. Хана отава. Саматхи. Сурах. Ом… Шаонта Рана. Арохаминтар….

Слова звучали в голове, но они не несли с собой образов, не были окрашены ощущениями. Пустые оболочки без сути, погружающие в транс с каждым толчком сердца, с каждым выплеском крови…

***

— Госпожа Оникс, Светлейший Владыка приглашает вас на прогулку в зимний сад.

Прислужница присела перед раяной, отвлекая от чтения. Оникс отложила книгу и встала из кресла.

— Я с радостью приму приглашение повелителя, — ответила она, поворачиваясь к двери.

И не солгала, ей действительно нужно было поговорить с Ошаром, а после поездки на площадь пять дней назад она его ни разу не видела. Владыка покинул дворец, а саму Оникс загрузили занятиями так, что ей некогда было вздохнуть. Кажется, дай госпоже Олентис волю, и она третировала бы раяну круглосуточно.

Даже сейчас Оникс читала список геральдических линий и пыталась разобраться в сложной иерархии империи.

Из ее скромной обители в горах жизнь придворных всегда виделась эдаким бесконечным праздником, но оказалось, что это тяжелый труд!

— Я готова.

Служанка кивнула и пошла впереди. За дверью их снова взяли в кольцо стражи. Оникс уже почти привыкла, что они сопровождали ее везде, куда бы раяна не пошла. Не прикасались, даже почти не смотрели, обшаривая взглядами пространство вокруг, но всегда присутствовали.

В зимнем саду дворца Оникс еще ни разу не была и сейчас застыла пораженная. За высокими арочными дверьми расположился кусочек лета. Воздух пах пряными травами и нектаром, от многоцветия многочисленных цветущих деревьев и кустов зарябило в глазах. Здесь даже порхали стайками бабочки и чирикали на ветвях крошечные птички. Раяна застыла восторженно возле ветки, рассматривая оранжевую пичугу с синими крылышками.