Лора Вайс - Амена (СИ)

Спустя несколько дней, когда страсти улеглись, и все вернулось в прежнее русло, я начала ходить в казармы и тренироваться, только теперь все было иначе. Минекая был поражен моими умениями и знаниями, поэтому больше не учил меня, он лишь давал своих солдат в соперники и смотрел за боем. Теперь могла сражаться наравне с мужчинами, периодически одерживая победу. Однажды я подошла к наставнику и сказала:

- Минекая? Я хотела бы вступить в ряды твоих воинов.

- Что?! – он даже поперхнулся, все же еще ни одна женщина не была среди солдат Мазарата. – Где такое видано, чтобы прекрасная дева стояла среди них? - и Минекая указал на скопище крианцев, что валялись в грязи и боролись.

- Поверь мне, это меньшее из того, что должно тебя волновать. Я многому научилась и не хочу растерять умений, разгуливая в шелковых нарядах и с венками на голове среди остальных дев. Это не мое, ты же знаешь. Тем более, отец вряд ли будет против.

- Что ж, твоя просьба для меня закон. Но, ты должна будешь тренироваться как все, никаких поблажек и девичьих манер.

- Согласна, – и я усмехнулась. – Ты все-таки забыл меня.

С тех пор я тренировалась как все, отчего чувствовала себя свободнее. Тренировочные сражения помогали избавиться от мыслей, которое продолжали одолевать по ночам. Прошло уже больше недели, как я вернулась, а Эфин даже и не попытался найти меня, хотя, возможно, оно и к лучшему, мне все равно нечего ему сказать. Но сердце продолжало болеть, ведь я все еще люблю его, несмотря на обиды. Мы многое пережили и не бросили друг друга в тяжелый момент, однако не сумели спасти своего счастья. Эфин предал нас, растоптал все, чего мы добились и просто исчез. Всё же номары не способны на любовь и уважение, как бы Эфин ни стремился создать новое общество, он все равно не изменит устоев своего народа, потому что сам не в состоянии быть другим.

Возвращаясь домой из казарм, думала о том, что будет дальше, пыталась представить свою дальнейшую жизнь, однако впереди видела лишь пустоту. Сколько же еще должно пройти времени, чтобы я все забыла и перестала страдать по тому, чего уже не изменить? Лишь Великой Скайре это известно, а мы все те же слепые детеныши, которых она ведет по уже уготованному пути. Я была подавлена, так как перестала видеть будущее, понимать его. Когда меня забрали и когда я жила у номаров, то все равно могла увидеть себя через несколько лет, мечтая или наоборот разочаровываясь, но сейчас передо мной ничего нет, ни единого образа, словно кто-то поставил стену. Все слилось в единую серую массу, и только постоянная работа облегчала состояние, но стоило вернуться домой и лечь спать, как серая масса снова спускалась и заставляла страдать.

Мне иногда снились сны, в которых я была рядом с Эфином, но он каждый раз оставался в стороне, тогда просыпалась с болью в груди. А ведь он сейчас счастлив и не вспоминает обо мне, я же, как глупая самка, привязалась к нему и не могу отпустить. Удивительно, насколько несправедлива жизнь. Когда я его сторонилась и избегала, он не находил себе места и постоянно сердился, когда же открылась, то он просто всадил мне нож в сердце, наверное, то была его месть.

Когда все же добралась до дома и прошла в свою комнату, то села у окна и начала слушать песни Тихих лесов, они манили к себе, обещая спокойствие и умиротворение, но мое единение с природой нарушил отец. Он вошел в покои и очень робко спросил:

- Я не помешал тебе? Могу ли войти?

- Конечно, сейчас у меня редко бывают гости, - я засмеялась, так как кроме редких визитов сестер больше никто не приходил.

Отец сел в кресло, что стояло рядом с моим и также посмотрел в окно:

- Чем тебе так нравятся Тихие леса?

- Не знаю, они всегда успокаивали.

- Амена? Я давно хотел спросить.

- Да, – я перевела на него уставший взгляд и слегка прищурила глаза.

- Почему Эфин отпустил тебя?

- Потому что я выиграла спор, - в этот момент отец приподнял брови, и на его лице появилась неуверенная улыбка. - Да-да, именно так. Он не такой и плохой, каким казался. Мы поспорили, и он дал слово, что в случае моей победы, отпустит домой, так все и вышло.

- А что с Фарном? – отец явно начал нервничать.

- А что у меня может быть с Фароном? Он проявил благородство и сопроводил в Мазарат.

- И все? Просто мне показалось, что он заинтересован тобой.

- Папа? Ты знаешь чего-то, чего не знаю я?

- Нет, что ты, – он откинулся на спинку кресла, и все та же неуверенная улыбка блуждала у него на лице. – Мне показалось, что ты ему нравишься.

- Возможно, номары любят женщин других видов. Мы провели много времени вместе, он учил меня, охранял, но он не тот, кто мне нужен. Я больше не хочу быть чьей-то прихотью, игрушкой или просто порывом, мне нужно значительно больше.

- Я тебя понимаю, - отец глубоко вздохнул, а в его голосе появились нотки печали. – Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за все, что я сделал.

- Папа, - я взяла его за руку. – Все, что произошло, это было не случайно и имело важные для меня последствия. Чтобы освободиться, мне пришлось пройти этот путь, я стала сильнее. А ты как Правитель защищал свой народ. Поэтому я больше не сержусь на тебя, главное, что теперь все будет иначе.

- Как иначе?

- Я сама буду распоряжаться своей жизнью, больше никаких договорных союзов или обменов. Минекая официально принял меня в свое войско, теперь я воин Мазарата.

- Как воин? – он не ожидал услышать такого, - но почему я не знаю об этом?

- Я надеялась, что ты будешь не против, поэтому уверила Минекая в том, что у него не будет проблем с этим. Пойми отец, я рождена, чтобы держать меч в руках. Ты же знаешь, кем были наши предки.

Тогда отец совсем замешкался и не знал, что ответить, а я продолжила:

- Критти были не просто кочевниками, они были захватчиками и Великими воинами, которых веками боялись такие как номары. В наших венах течет их кровь, мы стали слишком мягкими и запутались в своем прошлом, поэтому номары одержали верх, но если бы мы помнили о своих корнях, то никто бы не покусился на нашу землю. Я же больше не хочу быть одной из тех глупых дев, которые лишь умеют примерять наряды и собирать плоды Капры. Мы должны вернуть былую славу, во имя наших предков.

- Уже слишком поздно.

- Что значит поздно? Номары зареклись не трогать Мазарат, теперь у нас есть время, чтобы подготовиться.

- Я не хотел тебе всего рассказывать, но сейчас понял, что окончательно паду в твоих глазах, если не признаюсь, – он так нежно улыбнулся и впервые посмотрел на меня, как на своего ребенка. – Ты особенная Амена, в тебе всегда было что-то, что вызывало во мне восхищение и одновременно страх, но я заблуждался, и то был не страх, а предчувствие. Предчувствие Величия. Даже ребенком ты не переставала быть сильной, твои сестры другие, в них этого нет.