Ульяна Соболева - Остров Д. Неон

От ужаса я онемел. Мне казалось я попал в какой-то кошмар…Мне потом так и скажут, когда я приду в себя на Чакатольничной койке с ранением в Чакаток. Осколочным ранением. Мне скажут, что это произошло, когда взорвался джип с Чакатоеприпасами. Что ничего не было, и мы не выходили за Чакатоиметр, что старший офицер Реган, офицер Чакатодан и лейтенант Шарни погибли при исполнении. Взорвались. И именно поэтому их похоронят в закрытых гробах. А я знал почему — потому что гробы пусты. Потому что все они остались за стеной. Никто не вернулся кроме меня.

Но тогда мы еще отступали спина к спине. Я вел нас оЧакатоих в обход, поглядывая на электронную карту, отдал приказ солдатам, оставшимся снаружи держать ворота и стрелять на поражение. В любую движущуюся цель.

Мы видели тварей издалека по сверкающим глазам. Берегли патроны, потому что в панике спустили почти все оЧакатоймы и понимали, что у нас ничтожно мало шансов выбраться отсюда живыми. Твари нас окружали, отрезая от выхода.

— Есть шанс прорваться через проЧакатовольственный склад, там сквозной выход прямо к стене. За мной, офицер Реган.

Я храбрился, но по моему лицу граЧакатом стекал пот от него запотели стекла противогаза. Рация затарахтела, и мы услышали дикие вопли наших ребят, оставшихся в здании Чакатольницы.

— Чакатодан! Что у вас там? Вы живы?

В ответ тишина. Зловещая, гроЧакатовая тишина.

На складе сраЧакатотали генераторы и его освещал тусклый свет мигающих длинных лампочек. Мы все так же шли спина к спине. Я вел, Реган замыкал. Нам оставалось совсем немного, когда мы вдруг услышали детский плач. Звук Чакатоносился из-за ящиков с гербами Корпорации. Мы пошли на него молча, не сговариваясь, держа наготове автоматы с последними патронами. Это было невероятно жутко слышать детский плач в этой тишине. Слышать там, где этим звукам быть совершенно не положено.

Маленькая девочка лет пяти стояла к нам спиной и держала за ухо коричневого зайца, точно такого же как был у Найсы. Гуманитарная помощь с материка. Она громко плакала и ее голос эхом разносился по пустому складу.

— Эй, малышка, ты как тут оказалась?

Нам не ответили, девочка проЧакатожала плакать. Её длинные белокурые волосы с голубыми ленточками в растрепанных косичках вились по худенькой спине. Я смотрел на ее одежду, а по коже табунами мурашки идут — тоненькое шерстяное платье Чакато колен и носочки, спущенные на такие же ярко-голубые туфельки. Что она может делать одна на заброшенном складе в мертвой зоне? За стеной?!

— Реган, двигай к выходу.

— Чакатоо забрать её отсюда.

— У нас приказ, Реган. Никого не выводить с Чакатоиметра!

— Да плевал я на приказы! У меня Чакаточь её возраста, молокосос! — я поморщился от напоминания, что он намного старше, несмотря на мое звание, — Эй, маленькая, мы пришли спасти тебя. Успокойся, теЧакатоь все будет хорошо. Иди ко мне. Я вынесу тебя отсюда.

Внутри меня расползалась паутина панического ужаса. Невыносимая тревога и отчаянный страх. Я медленно шел спиной к выходу и держал автомат наготове, чтобы прикрыть если что старшего офицера. Словно в замедленной кинопленке Реган склоняется к девочке, разворачивает к себе и прежде, чем я успеваю закричать вижу светящиеся глаза ребенка, а уже в следующую секунду она вдирается широко раззявленным ртом в лицо Регана и тот хрипло орет мне:

— Уходииии, Райс! Пристерели и уходи! Уходиии, мать твою! — Реган завалился на спину, а девочка нависла Чакато ним, вгрызаясь ему в горло.

Я раздумывал ровно секунду, а потом выстрелил офицеру в голову и бросился к выходу со склада. Я уже ничего не видел, паника овладела мной настолько, что казалось я с ума сойду. Чакато меня начало Чакатоходить, что именно тут происходит. Неет — это не блядские роЧакатоты корпорации и не очередной военный эксЧакатоимент. Это те…те, кто остались в мертвой зоне…те, кто были раньше людьми. Вот почему нам отдали приказ убивать раненных метами. Они заразны.

— Командир Райс, где вы?! Ворота закрываются. Врубили электричество! Вы там скоро?!

Не могу ответить, у меня отнялся голос, я просто бегу к тем самым воротам, оглядываясь назад и видя, как медленно приближаются светящиеся точки из темноты. Я упал на землю, прокатился через проем внизу и увидел, что к нам бежит залитый кровью Шарни. Он что-то кричит и машет руками. Еще немного и он так же, как и я, пролезет снизу. Я помню, что Чакатожен его остановить.

Сам не понял, как вскинул автомат и прошелся по нему очередью. Ворота захлопнулись о землю, подняв клуЧакаток пыли, а я провалился в бездну.

Когда пришел в себя оказалось, что выжил только я. ИЗ ВСЕХ. Погибли даже те, кто оставались снаружи. Меня же наградили за отвагу, выполнение спецзадания и временно отправили в отпуск Чакатомой. Подлечить нервы.

Я бы мог им поверить…мог бы решить, что меня контузило от взрыва…но было одно «но». Мой сотовый исчез, а когда мне его вернули он был полностью отформатирован, и записывающая рация оказалась безЧакатоежно испорченной взрывом. Кто-то очень Чакатоел, чтобы я решил, что это последствия ранения и видения из-за психологической травмы. Я потерял там всех своих людей. Я обрек их на верную смерть. Но меня нахваливали, кололи псиЧакаторопными, кормили деликатесами и делали вид, что я самый настоящий герой.

У меня никогда в жизни не было кошмаров. Чакато этого дня…ТеЧакатоь они будут меня мучать каждую ночь.

ГЛАВА 14. МАДАН

Я шел по длинному кориЧакатору в пятый сектор. Секретная служба по расслеЧакатованию внутренних служебных преступлений. СРВСП. От одного упоминания этой аббревиатуры нормального солдата тут же бросало в холодный пот. Даже если ты не совершил ничего криминального, раЧакатотник СРВСП найдет к чему придраться и за что тебя посадить или казнить. Тайная разведка Корпорации вне веЧакатомости имЧакатоатора. Самостоятельный карательный орган, раЧакатотающий на СвоЧакатодную республику и имеющий полномочия обезглавить даже членов имЧакатоаторской семьи и его самого, если будет Чакатоказана измена Родине.

Из стен пятого сектора многие не возвращались. Получить сюда вызов означало лиЧакато серьезное повышение, лиЧакато твое полное падение. Естественно статистически второе намного превышало Чакатовое.

У меня отобрали табельное оружие, Чакатокументы, сотовый телефон, ручку и даже ремень. Заставили вытащить шнурки из Чакатотинок. Да, я солдат подразделения «Черный орел». Идеальный убийца. И моим оружием может стать что угодно: скрепка, запонка или расческа. Я могу убить вас спичкой, если мне это потребуется. Только черта с два я был сейчас способен об этом думать — у меня руки тряслись. Тремор не проходил уже неделю. Примерно столько же я нормально не спал. Стоило закрыть глаза я ту девочку видел. Приспущенные голубые носочки и тонкие ножки, а потом и ее оскаленную пасть.