Марина Cyржевcкая - Лекс Раут. Чернокнижник

— Поздно! — прохрипел я. — Ловцы уже здесь!

— Ловцы? — глаза девушки стали как два огромные синие блюдца. — Но как… зачем?

— Вот дура, — я стер сажу с лица и накинул плащ, закрывая свою нательную живопись, разодранные штаны и рану на ноге.

— Попробуем прорваться? — обернулся к напарнику.

— Не выйдет, — он принюхивался, считая чужаков. — Их там десяток, а ты ранен. Я их, возможно, раскидаю, но нас засекут, Лекс.

Я грязно выругался, и Одрианна снова что-то протестующе пискнула. Армон подошел к окну и встал за занавеской, незаметно выглядывая наружу.

— Попробуем через окно или крышу?

— Уже перекрыли.

— Где здесь черный ход? — я повернулся к Одрианне.

— Внизу, — дернулась она.

— Не выйдет, Лекс, — осадил меня Армон, — у них ментальное заграждение. Я вижу кристаллы.

Я выругался еще грязнее.

— Убить тебя, что ли, чтоб не обидно было, — бросил хмурый взгляд на девушку. Она ответила гневным и выпрямилась.

— Ловцы могут быть уверены, что портал был в этом доме?

— Зона следа — несколько грахм. Так что проверять они будут все ближайшие дома.

— Тогда мы можем попытаться их обмануть!

— Это как же? — хмыкнул я, пытаясь найти выход.

— Я могу создать иллюзию, — она нервно облизала губы. — Я ведь иллюзион.

— Против десятка ловцов это не поможет.

— Вы усилите меня, — она говорила хрипло, торопясь, синие глаза нервно блестели. Медный колокольчик на входной двери зазвенел, а потом в створку забили тяжелые кулаки. Мысленно застонав, я повернулся к Армону.

— Кажется, вариантов у нас нет… Попытаемся! Слушайте сюда…

Дверь в доме была добротная, да еще и зачарованная, поэтому выбить ее ловцам не удавалось. И не пришлось, после очередной серии ударов они услышали испуганный голос:

— Иду я, иду, минуточку!

Створка отлетела, стоило снять щеколду, и в холл ввалились фигуры в коричневой форме. Я перевел дыхание — третий уровень, обычные ищейки. Среди них были лишь двое представляющих серьезную опасность— две молчаливые серые тени в мантиях. От них даже на расстоянии разило силой, и это при том, что они ее, наверняка, экранировали.

Ищейки с подозрением уставились на нас. Подозрением и недоумением. Я их понимал. Огромное зеркало на гнутых ножках отразило благостную картину: толстый, почтенный служитель Богини Равновесия с окладистой бородой и массивным маятником на груди, одетый в объемный халат с вышитыми розами и золотым плетеным шнуром на пузе, обнимал свою супругу — тоже пышную, как сдобная булочка, в буйстве мелких темных кудряшек. Это мы с Одри. Рядом застыли образцово-показательные тройняшки: чистенькие, аккуратненькие, кудрявые и с гримасой подобострастия на симпатичных мордашках, в чертах которых угадывался Армон. Распределению ролей напарник не обрадовался, я бы даже сказал— сильно возмутился, но, благо, пререкаться было некогда, и ему пришлось смериться со своей участью. Больше всего его взбесило, что изображать пришлось девочек, уже преобразовываясь, он пытался настоять хотя бы на мальчишках, но я решил, что девчонки выглядят жалостливее.

— Из тебя выйдет отличная девчонка, не нервничай, — схохмил я, — вернее, целых три девчонки. Только клыки спрячь, а то через иллюзию торчат.

Скалиться Армон перестал, и вовремя, в дверь как раз заколотили с удвоенной силой.

И вот теперь мы стояли перед ловцами, всеми способами изображая возмущение и испуг.

— По какому праву вы врываетесь в мой дом среди ночи? — я огладил бороду, с изумлением ощущая ее гладкость. Даже на ощупь иллюзия была совершенной. Одри оказалась настоящим мастером, вот только как долго она сможет удержать изменение? Даже дом преобразился: на стенах появились портреты предков — седовласых служителей Богини, а в углу — домашний алтарь, на котором клубилась чаша и качался маятник.

— Меня зовут Вангер Дройт, старший ловец круга розыска и незаконных проникновений в наш мир. Ваше имя! — потребовал один из коричневых.

— Руфус Ларион, — возмутился я. — Я почтенный член гильдии жрецов, что вы себе позволяете!

Ищейка всмотрелся в кристалл и коротко кивнул остальным:

— Руфус Ларион зарегистрирован в гильдии семь лет назад.

— За выдающиеся заслуги на ниве служения Богине, заметьте! — я поднял вверх толстый палец и сдвинул брови. Вторая рука лежала на мягком плече Одри, незаметно вливая в нее силу.

— Знаем мы ваши заслуги, — хмыкнул ищейка. И отдал команду: — Проверить дом!

— Да что происходит? — я даже ногой топнул, изображая праведный гнев.

— Папа, мама, нам страшно! — в голос взвыли тройняшки и ударились в рев.

Ищейки так же слаженно скривились.

— Вы пугаете девочек!! — громогласно негодовал я. — На дворе ночь, господа, если вы не заметили! Вы ворвались в мой дом, я подам на вас жалобу гильдии!

Ищейки застыли, покосившись на своего командира. Тот бросил хмурый взгляд на две молчаливые хмурые фигуры в сером. Но они молчали, и лиц в провалах капюшонов видно не было. Конечно, трудно говорить и колдовать одновременно. Серые ментально бомбили пространство, пока без заклинаний, лишь прощупывали. Я не зря выбрал иллюзию знакомого служителя, с гильдией Богини Равновесия никто не хотел связываться — хлопот не оберешься. К тому же, ее адепты не могли быть магами по определению, Богиня магию запрещала и активно не одобряла. А так как ловцы тоже пользовались Силой, между ними и служителями всегда шла борьба, но от открытого противостояния и те, и другие удерживались.

И потому сейчас ищейка колебался, не зная, что предпринять. Детишки активно орали, в их плаче порой пробивались рычащие нотки, и я покосился на Армона, чтобы не увлекался.

— Где ваши слуги? — сообразил коричневый.

— Вы издеваетесь? — я даже глазами повращал для устрашения. — Сегодня день равновесия! Никто не должен работать в этот благостный день! Лишь услаждать слух Богини песнями и молитвами! — окинул взглядом ищеек. Армон надрывался, переходя на визг. — Вот вы очень плохо выглядите, господин Дройт! А все потому, что занимаетесь в такой день не угодными Богине делами! Врываетесь к почтенным людям, детей пугаете, жену мою вот до слез довели! Ищейки ваши грязными сапожищами шастают, а ведь моя ненаглядная с утра все ручками, ручками мыла, сама, на карачках! И до обеда! На карачках! Попой кверху! — Одри бросила на меня убийственный взгляд, детишки поперхнулись. Ищейки тоскливо осмотрели грязные следы на ковре. Кажется, это я оставил, уже и подсохнуть успели… — Да-да! — снова завелся я. — Целый день сама! А ваши души в грехе погрязли, в смраде, я прямо чую, как они смердят!

— Что вы несете? — слегка опешил Вангер Дройт.

— Истину! — завыл я, выпучив глаза. Одри дрожала, ее фигура слегка поплыла, и я заорал еще громче: — Истину Равновесия вашим заблудшим во мраке душам! Приникните к ней и успокойте мечущееся сердце!