Татьяна Форш - Обряд на падающую звезду

– Набережная!

Очнувшись, Катя охнула и бросилась к распахнувшимся дверям трамвая. Не хватало еще, чтобы Нина ее ждала, пока она будет кататься туда-сюда!

На набережной было немного холоднее, чем в городе. С реки дул зябкий ветер, навевая холод и тоску. Кате стало немного грустно, но лишь на миг. Где-то неподалеку послышались смех, голоса и экзотические звуки жаркой, зовущей румбы.

Точно! Нина говорила о каком-то фестивале!

Катя весело тряхнула головой, словно прогоняя минутное уныние и, не раздумывая больше, бросилась в праздник жизни как в омут с головой.

На небольшой, но ярко украшенной сцене музыканты в костюмах играли на гитарах, бонгах и маракасах, а зрители толкались поодаль, не решаясь выйти потанцевать. А может, просто не умели?

Невольно на ум пришла вчерашняя ночь и жаркий танец у реки. Что это? Совпадение?

Точно прочитав ее мысли, зазвонил телефон. Катя, не отводя взгляда от сцены, машинально нажала кнопку ответа.

– Да?

– Кать, я… Это Яр! Катюш… что это за музыка? Ты где? На набережной?

Звонок Ярослава отчего-то заставил ее занервничать. Впрочем, скорее всего, оттого, что она услышала в его голосе тревожные нотки и… почувствовала себя виноватой. Словно пойманная с поличным.

– Да. А ты где?

Чего уж теперь оправдываться?

– Я тоже здесь. Просто был неподалеку и решил пару остановок пройтись пешком. Видишь сцену?

– Угу. Смотрю на нее.

Катя улыбнулась. Каким-то шестым чувством она была уверена, что он появится здесь!

– Иди к ней. Я сейчас подойду!

– А ты не обидишься, если я скажу, что у меня здесь… – Катя хотела предупредить его о встрече с Ниной. По телефону все же легче. Но Яр отключился, недослушав ее. Что ж… может, удастся отправить его домой?

Не удастся!

Катя глубоко вздохнула и направилась к сцене. Ярослав подошел минутой позже. Она даже вздрогнула, когда чьи-то руки крепко обняли ее за талию, и обернулась.

– Яр! Ты меня напугал!

– Прости… – Он виновато улыбнулся, чмокнул ее в щеку и посерьезнел. – Катя, зачем ты тут? Ты одна?

– Нет, с Ниной. Помнишь, как неудобно получилось вчера? Пришлось вот заглаживать твою вину!

– Если честно, не очень помню… – Яр устало потер глаза, покосился на темнеющее небо и сжал ей запястья. – Катя. Послушай меня! Это чрезвычайно серьезно! Помнишь, десять лет назад мое раздвоение личности?

Катерина испуганно кивнула. Уж очень взволнованный был у него взгляд. И руки холодные.

– Мне кажется, что оно повторяется. У меня снова начинаются провалы в памяти! Пообещай, что в темное время суток ты будешь относиться ко мне как к постороннему человеку! И так же будешь меня опасаться!

– Яр, ты шутишь? – Катя отстранилась и потерла запястья – слишком сильно он сжал их. – Да только ночью мы с тобой и общаемся! Ты покупаешь мне вещи, мы смотрим фильмы, катаемся на мотоцикле, танцуем. Ночью мы живем! Как я могу тебя опасаться? Я только ночью тебя и вижу!

Она улыбнулась. Посмотрела в его серые глаза, в которых отразились последние лучи солнца, и в очередной раз подивилась, глядя, как вместе с уходящим светом дня темнели и глаза любимого.

– Яр? Ты только не обижайся! – Она коснулась его щеки.

Внезапно он нежно прижался к ее ладони губами.

– Обижаться? Я не умею обижаться! Я могу только радоваться! Тому, что ты здесь! Я здесь! Этому вечеру! Этой музыке… Мм… ты слышишь этот ритм? – Ярослав пощелкал пальцами и вдруг потянул ее к сцене.

Сообразив, что на этот раз он танцами не ограничится, Катя замотала головой и принялась упираться.

– Не-не-не! Я боюсь сцены!

Ярослав выпустил ее руку, но даже не обернулся и буквально взлетел вверх по ступеням. Катя, открыв рот, смотрела, как Ярослав выхватил маракасы у ошалевшего от такой наглости музыканта и принялся творить с ними такое, что музыка вскоре стихла. Все с восторгом слушали озорной жаркий ритм, созданный маракасами. Зрители, еще минуту назад стоявшие в сторонке, стали подходить к сцене и танцевать, словно весь вечер только этого и ждали.

Постепенно проснулась гитара, завелась укулеле, подхватили ритм бонги. Но маракасы были пульсом этого квартета. Катя слышала только их. Только их…

Она будто оказалась на теплом побережье, где шуршание маракасов превратилось в шорох волн, ощутила тепло южного солнца, огонь поцелуев… Все было таким реалистичным! Внезапно она очнулась, ошарашенно разглядывая танцующих людей и стоявшего рядом Ярослава.

Неужели он не поднимался ни на какую сцену, а все это время стоял рядом?! Она что – заснула?

– Обижаться? – вновь переспросил он, и Катя отметила про себя, что он уже вроде бы говорил это. – Я не умею обижаться! Так куда пойдем? – Он словно не замечал ее замешательства. Улыбнулся. Поправил прядь ее волос, спадавших на лоб.

– Я говорила тебе, что вообще-то жду Нину… – Катя сглотнула, глядя, как нехороший огонек зажегся в темной глубине его глаз, и предупредила: – Только не закатывай скандал! Я этого не люблю!

– И в мыслях не было! – Он вдруг беспечно пожал плечами. – Наоборот. Есть повод извиниться за вчерашнее. Но она должна понять, что я очень за тебя переживаю…

Катя еще раз внимательно посмотрела в его глаза. Искренние. Добрые. Заботливые.

Нет. Показалось.

– Тогда пойдем ее искать?

Успокоившись, она взяла его под руку. Наконец-то сегодня она по-настоящему познакомит двух самых близких людей в ее жизни.

Ресторанчик они нашли почти сразу. Метрах в пятидесяти от сцены стоял колоритный бревенчатый дом с вывеской «Ресто на набережной». Катерина достала телефон, чтобы позвонить подруге, но та набрала первой.

– Кать? Ты где?

– Возле ресторана. На набережной. Дом бревенчатый?

– Ага! Точно! Избушка на курьих ножках, – рассмеялась Нина, замялась и виновато выпалила: – Кать, ты не сильно обидишься, если я скажу, что пришла не одна? Представляешь, уже хотела уходить, тут Васька нарисовался. И увязался за мной.

– Не обижусь! – обрадовалась Катя. Теперь не надо придумывать оправдания, зачем она на их девичник позвала Ярослава. Да еще после его вчерашней выходки. – Дело в том, что я тоже не смогла сбежать от бдительного ока своего телохранителя. Не знаю, как он выяснил, что я на набережной, но когда я пришла, он тоже был здесь.

– Вот и славно! – обрадовалась Нина. – Мы будем разговаривать о своем, а они о своем. И не будут нам мешать! Тогда ждем вас! У нас столик во втором зале. Для курящих. Никак не могу отучить от этой вредной привычки Ваську.

– Яр вообще-то не курит, но… надеюсь, будет не против. Все! Идем! – Она улыбнулась Ярославу, не сводящему с нее глаз. – Нас уже ждут! Только взяли столик в зале, где…

– Нет, – недослушав, он приобнял ее за талию и повел внутрь. – Я не буду против.