Александра Салиева - Прокляты и забыты

Она равнодушно налила в кружку кофе из высокого узкого серебряного кувшина. От эпитетов «мальчик» и тем более «твой» смущение переросло в стыд. Но любопытство все равно оказалось сильнее.

— А зачем? — спросила я осторожно.

— Так тебе ж под утро совсем плохо стало. Плакала во сне и звала все кого-то. Мы все так перепугались. Слух у нас, сама знаешь, хороший. Но архимаг не позволил нам лезть. Сам тебя раздел да в ванну с травяным настоем-то и уложил, чтоб тебе полегчало, а то… — все щебетала Гаада, добавляя в кофе сливки. — Не помнишь, что ли?

Я покривилась, пытаясь вспомнить. Не получилось. Я даже обрадовалась: вспоминать, как великий воин всех моих грез омывает спящую меня водичкой из целебной травки, не очень-то и хотелось.

Женщина протянула мне готовый кофе. Я приняла с благодарностью. Сделала глоток.

— Архан вернулся уже?

Гаада негодующе вскинула руки, недоверчиво посмотрела на меня.

— Нет. Так он же только ушел с час назад!

— Да? — растерялась я.

— Да, — передразнила она.

Подвинула ко мне свежие, еще теплые булочки с изюмом. Подождала, пока я возьму одну.

— Я, конечно, не в свое дело лезу, но только ты, девочка, цени. Он от тебя все утро не отходил. Так переживал, что ты горела вся. Думал, плохо тебе. Где ж ты еще такого мужика найдешь? И сильный, и добрый. Несдержанный только — но это ничего, старше станет, так у него это пройдет, — продолжала щебетать оборотень.

Ага, пройдет, как же. Со временем. Он уже пятнадцать с лишним веков такой, как она выразилась, «несдержанный», — сколько же надо, чтобы это прошло?

Я усмехнулась, прикинув, что к тому времени от меня даже праха не останется. Гаада, видимо, расценила это по-другому.

— А правда, что у тебя и жених есть? — заговорщицким тоном спросила она.

Я посмотрела на нее с великой тоской и подумала, что когда встречу болтунов, обязательно возьму их на практикумы к некромантам. И с Яра́ей познакомлю, пока Авроры нет. Чтобы она не мешала зверюшке обедать.

— И муж еще, — со вздохом ответила я, откусывая от булочки. — А Тимур здесь или тоже ушел?

В дверь настойчиво постучали. Гаада тяжело вздохнула, поднялась с кровати.

— Ну и нравы пошли, — проворчала она.

Моя собеседница вышла за дверь, но тут же вернулась с дорожной сумкой в руках. Рассеянно улыбаясь, она поставила сумку около кровати. Призадумалась на минуту, а затем, словно борясь сама с собой, нехотя сказала:

— Там, девочка, говорят, супруг твой приехал, — ее лицо помрачнело. — Видимо, не зря говорят: помяни черта… Вот, передал тебе кое-что. Сказал, вернется через час за тобой. — Гаада снова призадумалась, помрачнела еще сильней. — Ты бы, девонька, уж не морочила бы головы, а то что кровосос, что маги, — они ведь тоже мужики как-никак.

Это кто еще кому голову морочит!

Но вслух я ничего не ответила, заканчивая завтрак под укоризненным взглядом Гаады.

Ровно через час, приняв душ и переодевшись в зеленую шелковую блузку, широкие серые брюки и замшевые ботильоны, найденные в сумке, я вышла из комнаты. В коридоре меня ждал молодой оборотень Дерек, благодаря блестящей идее которого я и провела ночь так бурно.

Моим первым порывом было придушить зарвавшегося юнца, но, с другой стороны, я была в какой-то степени благодарна Дереку за то, что он помог мне окончательно справиться с терзаниями сердца, — поэтому я просто поздоровалась.

— Добрый день, малыш.

На лице парня проявилось абсолютное счастье — видимо, он думал о том же.

— Добрый, архимаг Камелия, — оживился он. — Ваш… — неловкая пауза, — муж уже ожидает вас. У ворот.

Я не стала спрашивать причину, — и так было ясно, что архивампиру среди оборотней не место, — и просто вышла за пределы владений.

Александр, в простой белой футболке и черных джинсах, в черных солнечных очках, невозмутимо стоял, безмятежно облокотившись о дверцу черной «Тойоты»-внедорожника. Рядом стоял Тимур — вовсе не такой спокойный и крайне недовольный.

— Арх вернется. Скоро, — только и сказал Тимур.

— Доброе утро, солнце мое, вечно встревающее во всякое дерьмо, — поприветствовал меня Александр, игнорируя Тимура.

— Кажется, доброе оно не у всех, — пробурчала я.

И что мне делать?!

А что делает боевой маг, когда ситуация безысходная? Правильно, применяет свои навыки. Вот я и прокляла… обоих. Серебристая энергетическая спираль машинально сорвалась с рук. Тимур рухнул на иссохшую почву. Александр же остался стоять.

— Я так и знал, что ты именно летаргию используешь, — спокойно сказал он.

Снял очки, аккуратно убрал их в карман. Достал амулет. Подготовился, значит. И правда знает мою натуру лучше меня самой.

Я совсем растерялась. Не бить же его заклинанием против нежити, — а ничего другого в голову пока не идет. Да и вряд ли оно сработает. Он вроде как живой — с теоретической точки зрения.

— Что-то случилось? — встревожился архивампир.

Почему-то вспомнился утренний сон. Наверное, сейчас я чувствовала то же бессильное отчаяние. И, раз уж поделиться все равно больше не с кем, я сказала, как есть:

— Кажется, мне снилась мама.

В черно-карих глазах отразилось недоумение.

— Это плохо, — ответил он.

— Старческий маразм мучает уже? — разозлилась я.

Я ему тут, значит, в порыве честной грусти, а он… упырь.

Александр приблизился, прислонился к моей шее, шумно втянул воздух. Покривился и… захохотал.

— Точно крыша поехала, — отреагировала я.

Архивампир, игнорируя мои слова так же, как совсем недавно — Тимура, продолжил свое:

— Запах псины от рук. Запах алкоголя от волос. По всему телу — запах архимага Ашерро, — довольный непонятно чем, веселился Александр. — Смотрю, ты все еще берешь, что хочешь, несуразная моя, вечно теряющая рассудок в самый неподходящий момент.

Смех Александра оборвался так же внезапно, как и начался, и сменился руганью:

— За какую бездну ты на Ашерро повелась? И какого сумрака ты Нестерр согласие на брак дала? Ты чем вообще тут занималась?! Если ты даже мать начала вспоминать, — значит, времени совсем не осталось, а мы еще ничего не сделали толком!!!

— Иди ты, — обиделась я.

— Нет, это как раз ты пойдешь, — ответил он жестко. — Со мной пойдешь.

С досады, что меня отчитывают, как провинившуюся школьницу, я толкнула архивампира в грудь. Он слегка покачнулся от неожиданности, но потом снова начал хохотать.

Пока он смеялся, я сверлила его самым злобным взглядом, на который только была способна. Не помогло.

— Если бы ты все доходчиво объяснил, как я просила, то свою роль мне играть было бы легче, не считаешь? — спросила я.

Александр тут же прекратил смеяться.

— Если ты не помнишь — значит, еще не время, — холодно отрезал он.

— Издеваешься? — почти прорычала я сквозь зубы.