Ульяна Соболева - Позови меня…

Я не могу оторвать взгляда от его глаз, пытаюсь и уже не могу, зрачок Нейла затягивает в водоворот, в черную бездну порока, и все тело начинает дрожать. Я цепляюсь за мысли о доме… о Стефане. Я хочу думать о нем, и ни о ком больше. Я в жалкой надежде хватаюсь за воспоминания о том, как любила мужа, как стонала в его объятиях… и я даже вижу нас в моей квартире сцепившихся в объятия у стены, как притягиваю его к себе…

А под пальцами жесткие длинные волосы и меня… разрядом в тысячу вольт. Как же я мечтала впиться в эти волосы пальцами почувствовать, что значит извиваться в ЕГО объятиях… Нейл… Со мной Нейл… Ненавижу себя. Это повторяется уже наяву, как и в тот момент, когда меня брал Стефан, а я мечтала о другом и тихо презирала себя за это.

Я шепчу это имя вслух? Или оно взрывается у меня в мозгах на мелкие атомы? Взгляд тонет в синем взгляде. От возбуждения пересохло в горле. Мгновенного, яростного возбуждения, когда тело уже на грани взрыва. Без прелюдии, молча… от одного взгляда. На коже выступили бусинки пота, и я облизываю пересохшие губы, чувствуя, как наливается грудь, напрягаются соски до боли, потому что ЕГО язык ласкает их жадно и умело, губы обхватывают, скользя по напряженным кончикам, царапая их клыками, вызывая дикую порочную дрожь и бешеную пульсацию между ног… Сжала их вместе, слегка подавшись вперед, продолжая смотреть на него. Потрясенная, оглушенная полной капитуляцией. И в тот же момент Нейл не рядом… Я вижу его в нескольких шагах от себя… а с губ срывается стон, и я в исступлении сжимаю пальцами подоконник, запрокидывая голову… все еще глаза в глаза, сквозь влажные ресницы. По бедрам стекает влага. Он не прикасается ко мне… я вижу… и в тот же момент чувствую, как обожгла боль укуса сосок… как тянет из меня стон наслаждения каждым глотком, вгрызаясь в шею, в пульсирующую артерию, распространяя яд по всему телу. Глаза закрываются и открываются в потребности смотреть, потому что мое наслаждение зависит от этого взгляда. А я уже не хочу, чтобы он останавливался, я умру от разочарования, если это прекратится сейчас. Издалека неумолимо приближается оргазм, я чувствую его каждой дрожащей от нетерпения клеточкой тела. Запрокинула голову и всхлипнула, кусая губы до крови, впиваясь сильнее в подоконник, чувствуя воспаленной кожей материю платья, и даже ее прикосновения сводят с ума от возбуждения.

Обхватила стройными ногами, неистово потираясь лоном об мою эрекцию. Она причиняет боль. Животная похоть. Необходимость ворваться в нее со всей дури. И я отпускаю свои самые темные мысли бесноваться на ее теле призрачными прикосновениями. До синяков на нежной коже бедер. До запрокинутой головы и ее громких, неконтролируемых стонов, перемешавшихся с жалобными всхлипами, когда я отстраняюсь на миг, чтобы рывком наполнить ее. До конца. Ворваться до упора под ее хриплый крик. И застонать самому, когда она так тесно обхватит меня своими мышцами изнутри.

— Ты чувствуешь, Лия? ЭТО И ЕСТЬ МОИ ПРАВА НА ТЕБЯ!

Яростные толчки в податливое тело. И я ощущаю, как ногти вспарывают борозды на моей спине. Да, малыш, отмечай меня. Ты единственная в этом мире, кому позволено ТАК прикоснуться к Деусу. Совсем скоро я научу тебя снова ценить это.

Она распахивает затуманенные, словно пьяные глаза, и я знаю, что сейчас она видит не меня, а нас. И там, в ее голове, я продолжаю остервенело долбиться в нее, сжимая ладонями груди, проводя клыками по искусанным губам. И она с готовностью отвечает на поцелуи-укусы… Слезы текут по бархату щек. А меня скручивает в тугую пружину от приближающегося оргазма.

— Кричи мое имя, Лия…

Глаза закатываются… О Господи! Я так явно чувствую его пальцы на своей коже, а под своими его мускулистую спину, и мои ногти вспарывают кожу, пока я трусь об его эрекцию воспаленной плотью, запрокидывая голову, умоляя молча, только взглядом, захлебываясь стонами. Вместо дыхания судорожные всхлипы. По щекам слезы, не могу моргнуть, смотрю сквозь хрусталь приближающегося сумасшествия. Без единого прикосновения. А меня уже растягивает, разрывает его член. Глубоко, сильно, на дикой скорости, и я слышу яростное рычание вместе со своими криками, оплетаю его торс ногами, чувствуя, как голую спину натирает стена, как ломаются ногти и напряженные соски скользят по его груди, а на языке вкус моей крови, потому что я искусала до крови губы… Выныриваю на секунду из марева наваждения… все еще глаза в глаза, и зрачки Нейла слились с радужкой, в них первобытный, животный голод, и сознание разрывает его властный голос:

— Кричи мое имя, Лия…

Чувствую, как его пальцы ласкают пульсирующую плоть, растирая набухший клитор, как таранит меня с дикостью зверя, врываясь в мое тело, как сильно сжимает одной рукой грудь, кусая мои губы, слизывая с них кровь, врываясь глубоко в рот, переплетая язык с моим языком, повторяя безжалостные толчки внутри меня.

— Нейл! — криком… оглушительным, выгибаясь дугой, замерев на долю секунды перед взрывом, одновременно дрожа всем телом, закатив глаза, под пальцами ледяной мрамор подоконника, ногти сломаны до мяса, а меня трясет от ослепительного оргазма, сокращаются мышцы лона, рот открыт в немом крике, и я все равно вижу его глаза, через пелену слез. А потом медленно сползаю на пол, к его ногам, все еще дрожа, все еще глядя в темно-синие глаза, где плещется триумф победителя. Я задыхаюсь… с затихающими судорогами невыносимого наслаждения и с ощущением саднящей боли между ног… Издалека возвращается страх… Потрясенно смотрю на него затуманенным взглядом… Он Дьявол… Не человек… Нет! Не человек. Потому что Нейл так и не прикоснулся ко мне. Он даже не сдвинулся с места.

Закричала, выгнувшись дугой, и я зарычал, растворяясь в звуке собственного имени. Даааа, малыш. Со мной. МОЯ! Вгрызаясь в приоткрытый рот, выпивать ее дыхание, глотать крики, не насыщаясь ими, потому что понимаю, что все это иллюзия. Но иллюзия, которая более осязаема, чем сама реальность. И я сжимаю до боли в пальцах стройные бедра, кусая до крови ее губы и чувствуя, как разрывает на части адский оргазм. Молниеносно и безжалостно. Пока она сползает вниз к моим ногам. Обессиленная и потерянная. Она опустошена. Потому что наконец начинает понимать, с кем имеет дело. А я… я медленно начинаю оживать, выбираясь из того смердящего кокона отчаяния, в котором я жил все это время.

Потому что я, бл***, кончил впервые… впервые с того времени, как она ушла. Впервые, не убив женщину, которую трахал. Моя женщина! И теперь я ее не отдам никому. Даже ей самой.

Я долго смотрела остекленевшим взглядом на закрытую дверь. Появилось противное ощущение того, что и это не настоящее. Зыбкая неуверенность.