Яна Ясинская - Выбор шатеры (СИ)

Трудно прощаться с теми, кого любишь. Ещё труднее знать, что, возможно, больше никогда не увидишь своих родных. Конечно, я бы очень хотел, чтобы моя семья, моя жена всегда были рядом! Но я не имею никакого морального права просить их об этом. Это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Слишком…

- Думаешь о ней? – проникновенный женский голос раздаётся за моей спиной слишком внезапно. Вздрагиваю от неожиданности. – Кто она Эван?

Я настолько погрузился в свои невесёлые мысли, что и не заметил, как на террасу вышла она - Айрис. Я всегда хорошо относился к дочке посла Ромеро, но сейчас она всё же выбрала не лучшее место и время для задушевных бесед.

- Ты о ком?

- О той, которая шла по трапу с твоим отцом и братьями. Кто она, Эван? Прости за бестактность, но я заинтригована. В какой-то момент мне показалась, что она… дарийка.

Впечатляющая женская наблюдательность! Подозреваю, вперемешку с ревностью. Видимо, Айрис действительно находится под сильным впечатлением от Ады, раз отважилась нарушить все правила этикета и задать мне напрямую столь бестактный с её стороны вопрос.

Признаться, мне настолько тошно от расставания с близкими и от жизни в целом, что абсолютно не хочется общаться со своей давней приятельницей. Жаль, что пресловутый этикет не позволяет мне сказать это Айрис прямо.

- Зачем тебе это знать?

- Она мне показалась знакомой.

Честный ответ на прямой вопрос. Интересно, где и когда Айрис могла пересекаться с моей Адой? Может, видела на днях в Аскорэоре?

Молчание затягивается. Настырная Айрис не уходит. Неужели она не понимает, что мне и без неё на душе тошно? Что я хочу побыть один? Что ж… Если единственный способ избавиться от общения с дочкой посла Ромеро – это прямой ответ на поставленный вопрос, она его получит.

- Да, Айрис. Она не альтаирка, - чувствую, моему терпению (а вместе с ним и тактичности) приходит конец. – Её зовут Ада. Она моя жена.

- Жена?!

Девушка произносит эту фразу на полу-выдохе. Почти испуганно.

- Как жена?!

Для меня никогда не было секретом, что я нравлюсь Айрис. Как мужчина. И это несколько осложняло всегда наше общение. Однако я рассчитывал, что её брак с высокопоставленным чиновником сведёт на нет юношескую влюблённость в меня, но, похоже, я ошибся.

- Ада?! – девушка растерянно отступает к двери, запинается о ножку стола, чуть не падает.

Всё это как-то глупо и неуклюже.

– Ада…

Не могу понять странную интонацию, с которой Айрис произносит имя моей жены. Горькая ирония, боль, вперемешку со… смирением.

- Ада… - надо отдать Айрис должное, она довольно быстро берёт себя в руки. - И давно вы женаты?

Скрывать детали нашего брака нет смысла. Всё равно отец официально признал мою жену. Вот только какое дело Айрис до всего этого?

- Три года.

- Три?! Но… Её не было рядом с тобой… Рядом с тобой была я! Ты поэтому никогда не давал нам шанса?

- Шанса на что? – моё недоумение не сложно понять. Между мной и Айрис всегда были предельно приятельские отношения. Ничего большего, а тут…

- Быть счастливыми, - девушка в открытую выпаливает то, что старательно скрывала не только от меня, но и от всех окружающих все годы нашего знакомства. Она, словно утопающий, хватается за непонятную мне соломинку. Всё-таки женская логика – странная вещь. Как можно искать оправдания мужчине за его нелюбовь к тебе?

Честно… Мне не хочется бы ранить чувства Айрис, но я уже изрядно подустал от этого бессмысленного разговора. В конце концов, я тоже живой человек. У меня может быть плохое настроение! Я просто могу хотеть побыть один! Особенно в такой вечер. Сил быть вежливым, дипломатично продумывая каждое слово, уже просто не осталось, поэтому…

- Айрис, давай начистоту. Никаких «нас» нет, не было и не может быть. Я люблю свою жену. И всегда её любил.

- Но… - девушка замолкает. Её светло-голубые глаза становятся похожими на застывшие кристаллы из-за накатывающих слёз. Расстроенная, она отступает к двери. Я уже готов вздохнуть с облегчением, всё же разговор выдался лично для меня не самый приятный, как внезапно Айрис останавливается. Вместо того, чтобы уйти с террасы, она оборачивается ко мне.

Странные всё же существа эти женщины. Переменчивы, как дарийский ветер. По мере того, как ледяные северные порывы, несущиеся с Катарских гор, сменяются тёплым морским бризом, взгляд Айрис меняется. На смену стеснению, печали внезапно приходит невольно пугающая меня отчаянная решимость. Я видел такую и раньше. Но не в мирное время, а в бою. Такой взгляд бывает у человека, которому уже нечего терять. Даже самоуважение.

- Я всегда любила тебя, Эван. Жаль, что мне не хватило смелости сказать тебе об этом раньше.

С нескрываемым удивлением смотрю на Айрис, которая откровенно идёт ва-банк.

- Я знаю, что мне никогда уже не суждено стать твоей женой. И я принимаю это, но… - последняя фраза даётся девушке явно не просто, но всё же она произносит её. – Я хочу, чтобы ты знал. Дверь моей спальни всегда открыта для тебя.

Лишь после этих слов дочь посла Ромеро уходит с террасы.

Стою и не знаю даже, что думать. Вернее – я вообще не хочу думать об этом. Прозвучит, конечно, цинично, но сейчас меня меньше всего волнуют душевные переживания Айрис, потому что та, которую люблю я, с каждой минутой становится всё дальше и дальше от меня.

***

Как же я сердита! Нет! Не сердита! Я зла! Очень зла на Эвана!

Почему он так поступил со мной?! Отправил на Альтаир, даже не соизволив сообщить, что сам и не собирается покидать Дарий?

Точнее – хотел отправить.

Спасибо за понимание отцу. В самый последний момент он всё же позволил мне покинуть звездолёт. Один Бог знает, чего мне стоило упросить его и братьев Эвана отпустить меня. По началу они были непреклонны. Я даже всерьёз опасалась, что новоиспечённая родня силой запрёт меня на время полёта в отсеке. Но, в конечном счёте, уговоры, угрозы, мольбы всё же возымели действие.

- Я не буду жить без Эвана на Альтаире! Я всё равно найду способ вернуться к нему! Одно дело расстаться на неделю и совсем другое – на целую жизнь! – понимая, что угрозы не действуют, перехожу на мольбу. - Пап, ну, пойми: хоть кто-то из нас должен быть рядом с ним! Ему одиноко на Дарии без родных!

Не знаю, что именно из моих слов заставило свёкра поменять решение. Но это уже не важно. Главное – он позволил мне покинуть звездолёт, взяв перед этим с меня слово, что мы с Эваном этим же вечером свяжемся с ним по видеосвязи.

Дальше всё происходило быстро, сумбурно. Уже спустя несколько минут я в сопровождении двух альтаирских офицеров почти бегом спускаюсь с трапа, опасаясь, что отец Эвана в последний момент всё же передумает и вернёт меня обратно. Но этого, слава Богу, не происходит. Звездолёт взмывает в ночное небо, растворяясь в нём, а я остаюсь на Дарии.