Яна Ясинская - Выбор шатеры (СИ)

Дэрэк залпом выпивает содержимое своего очередного увесистого бокала, ставит его на стол, после чего на одном дыхании начинает нести какой-то абсурд.

- Значит так, друг мой! Расклад такой... - Дэрэк громко икает. - Сообщаю тебе это, чтобы потом не прослыть предателем в твоих глазах. Хоть, заметь, я и оказался между двух огней! Тобой и ей!

- Ей?! - не понимаю, о ком это он.

- Адой. Твоя жена жива. Она не улетела на Альтаир.

Слова друга производят на меня эффект выстрела. Я ничего не понимаю из того, что он несёт. Неужели на Дэрэка так сильно подействовал эль? Нет, землянину явно надо заканчивать с дарийской выпивкой!

- Дэрэк, ты соображаешь, что говоришь? – укоризненно произносит священник, делая отрицательный жест рукой подбежавшему официанту, который приметил пустой бокал у нас на столе и спешил его наполнить. – Ему больше не наливать.

- Ада жива, - упёрто повторяет поддатый друг. – Она не смогла улететь без тебя - ушла со звездолёта, незадолго до старта… Твои братья проболтались, что ты, возможно, не прилетишь вслед за ними… Вот она и...

Настороженно переглядываюсь с отцом Марком. Может, Дэрэку в эль добавили чего?

- Дэрэк, ты пьян. Ты сам не понимаешь, что несешь, - единственное, что могу сказать другу, при этом чувствуя, как начинаю в душе злиться на него. И без того тошно. Зачем лишний раз бередить раны? Зачем давать призрачную надежду?

- Не верите мне – спросите Айрис, она тоже её видела, - громко икая, упирается Дэрэк. - Там, в Аскорэоре.

Сердце начинает судорожно биться. Надежда на чудо заставляет меня вновь хотеть жить. Не выдерживаю: соскакиваю с места, хватаю толстяка за грудки.

- Как жива?! – почти ору я. - Как жива?! Дэрэк, если это так... Почему ты молчал?!

- Тише! Тише! – священник заставляет нас вернуться за стол.

- Да вот так! Жива! – в унисон мне вторит икающий друг, одновременно подавая жест официанту, чтобы тот налил ему ещё выпивки. – А ещё она знает, кто ты… И между прочим, сильно на тебе злится из-за этого. За то, что ты раньше не сказал ей, чей ты сын.

- То есть… Ты хочешь сказать, что Ада только из-за этого не хочет больше меня видеть? – всё происходящее доходит до меня с большим трудом.

Впрочем, всё это уже не важно. Меня переполняет ощущения абсолютного счастья. Это чудо, о котором я не смел даже мечтать… Как же всё-таки хорошо, что моя жена всегда поступает по-своему! Ведь послушайся она меня, отправься вместе с моей семьёй на Альтаир, моей Ады уже не было бы в живых.

- Я хочу её видеть! Я хочу к ней! – мне плевать на собственную безопасность, на то, что мне нельзя "светиться". Сейчас для меня самое главное - найти мою Аду, забрать её с собой.

- Я бы тоже очень хотел её видеть! – паясничает ворчливый Дэрэк. – Но она, очевидно, не разделяет с нами это желание. Иначе как объяснить, почему она не пришла?!

- Так ты ждал её?! – подключается к разговору удивлённый отец Марк, до которого только сейчас доходит, что Дэрэк не шутит насчёт Ады. – Почему ты сразу нам всё не сказал?

- Потому что она взяла с меня слово! - срывается пьяный друг! - И я - дурак - дал ей его.

- Но почему она не пришла?! - меня начинает одолевать нешуточная тревога.

Дэрэк пожимает плечами, но по нему заметно: вариант ответа у него есть, но он не слишком ему нравится.

- Ада была, мягко говоря, не в восторге от новости, что она - дарийка - теперь супруга императора Альтаира. Я кое-как уговорил её не исчезать из твоей жизни. Объяснил, что вы вполне можете жить вместе и при этом не афишировать, что женаты.

- И что она? – чувствую, что снова не могу дышать от напряжения. Ещё немного и у меня на нервной почве точно начнётся спазм лёгких, как в детстве.

- Она вроде бы согласилась с моими доводами, - растерянно мямлит Дэрэк, - … но, как видишь, видимо, не до конца, раз не пришла. Это её решение, друг. Боюсь, единственное, что тебе остаётся: простить и отпустить её. Ты же знаешь Аду, если она приняла решение, то…

Метель. В душе, в сердце. Катарская. Завьюженная. Ледяные снежинки застилают глаза, попадают в рот. Словно во сне перед моими глазами возникает Катар, заснеженный двор перед домом священника. И одиннадцатилетняя смеющаяся Ада, бросающая в растерянного меня, родившегося там, где нет такой непроходимой зимы, снежок.

Девочка-дарийка кружится, раскинув в стороны руки, наслаждаясь снегопадом. То, что для меня казалось страшной непогодой, ей – приносило радость.

Странная. Непредсказуемая. И такая живая…

Да… Именно живая.

Всё остальное неважно.

4. ложь во спасение

Давно уже Глэдис так не переполняли эмоции. Не успела Верховная ведунья вернуться на Дарий, как неприятные новости посыпались не неё словно из рога изобилия. Вот уж действительно: век живи – век удивляйся людям!

Но кто бы мог подумать?! Бэр! Трусливый Бэр! Это просто немыслимо! Что бы это ничтожество осмелилось пойти против неё - Верховной ведуньи! Он что, совсем страх потерял?! Ему что жить надоело?! Да как он вообще мог разболтать о подмене кристалла?! В том, что это сделал именно Бэр, у Глэдис не было сомнений. Больше просто не кому. Иначе как бы Дэмонион узнал о том, что было тайной лишь их двоих? Девчонку-шатеру в расчёт брать не стоит – она не имеет доступа к императору, в отличие от болтливого Верховного лекаря.

Кованная старинная дверь, ведущая в полузаброшенный сад Бэра едва слышно скрипнула. Ступив на выложенную оранжевым камнем дорожку, Верховная ведунья остановилась. С нескрываемым удивлением обвела взглядом двор.

С каких это пор беспечный Бэр стал так заботиться о своей шкуре – повсюду, куда не глянь, воины Руара? Он что, правда, решил, что они смогут остановить её – Верховную ведунью - от того, чтобы отправить этого никчёмного болтуна к праотцам?!

Но нет… Похоже, у стражи нет задачи препятствовать Глэдис. Они мгновенно расступаются перед Верховной ведуньей, позволяя ей с лёгкостью пройти в особняк.

До нелепости роскошный холл, вычурные залы с баснословно дорогой, но при этом абсолютно безвкусно-модной обстановкой. Кабинет…

-Фу!

Жёсткий запах перегара заставляет разгневанную старуху брезгливо поморщить нос. Подозрения оправдываются: невменяемо пьяный Бэр валяется на диване в окружении кучи пустых бутылок. Всё вокруг указывает на то, то в таком скотски пьяном состоянии Бэр прохлаждается здесь уже не первые сутки.

На щеках многодневная щетина. Смотрится она откровенна нелепо, учитывая густо напудренное лицо Верховного лекаря. Ох уж эта адерийская мода! Дорогой домашний халат накинут поверх мятого пёстрого праздничного костюма.

Глэдис взмахом руки плотно закрывает за собой тяжёлые двери, даже не прикасаясь к ним.

Злая, разгневанная, разъярённая!

- Ата! Санди! Дэрис!