Марина Снежная - Темная Академия. Своя душа тоже потемки

— Не беспокойтесь, лорд Старленд, все останется между нами, — откликнулась отстраненно и холодно. — Просто забудем о том, что случилось. Я понимаю, насколько вышла за рамки дозволенного. И глубоко сожалею.

— Сожалеешь? — повторил он с тихой горечью.

Некоторое время продолжал смотреть на меня, будто пытаясь что-то отыскать на моем лице, но не находил. Потом вернулся за стол, а когда вновь обратил взор в мою сторону, на его лице невозможно было прочесть никаких чувств.

— На этом все, адептка Тиррен. Продолжайте учиться. Слышал, вы даже успехи делаете.

Весьма рад это слышать. Если адепт Лоннерс вновь позволит себе лишнее, можете обратиться ко мне за помощью. А теперь можете идти. Я больше вас не задерживаю.

Было так больно, что я не могла даже пошевелиться. Намного больнее, чем сегодня утром. Я смотрела в кажущееся невыносимо далеким и чужим любимое лицо и понимала, что больше никогда оно не отразит других чувств ко мне. Других, помимо холода и безразличия. Да и неужели я полагала, что может быть иначе? Для него та ночь — досадная ошибка, которая слегка нарушила привычный порядок жизни. Хотя с чего я взяла, что у него не могло быть других подобных ночей? Любая адептка или преподавательница наверняка обрадовалась бы вниманию с его стороны. Просто все держится в секрете и не оглашается.

Сердце кровоточило от ревности и горечи, и я никак не могла справиться с чувствами.

— Что-нибудь еще, адептка Тиррен? — спросил ректор, в нетерпении барабаня по столешнице.

— Нет, ничего, — хрипло проговорила я и заставила себя подняться.

Побрела к двери, больше не оглядываясь. Боялась, что если сделаю это, то просто умру, вновь увидев безразличие на его лице. Чего только стоило сдерживать рвущиеся из глубины души слезы!

Хотелось поскорее покинуть приемную и там, за дверью, найти укромное местечко и порыдать вдоволь. Но даже этого мне не дали сделать. Едва я вышла из приемной и первые соленые капли покатились по щекам, как натолкнулась на декана Байдерна. Проклятье!

Вздумалось же ему вернуться в Академию и посетить ректора как раз в тот момент, когда он смог стать свидетелем моей слабости! Может, просто предоставит собственной участи и пойдет своей дорогой?

Я попыталась прошмыгнуть по коридору мимо него, но крепкие руки перехватили и удержали на месте.

— Адептка Тиррен, почему не на занятиях?

Сквозь пелену слез я не могла рассмотреть выражения его лица, но голос звучал чуть насмешливо.

— Догадываюсь, что вас снова к ректору вызывали. Что натворили на этот раз?

От возмущения мне даже плакать перехотелось. Дернувшись, я высвободилась из удерживающих рук и смахнула слезы.

— Мы оба знаем, что в прошлый раз я ничего не натворила, — буркнула я.

— А в этот, значит, натворили? — хмыкнул декан. — Почему в слезах?

Все-таки заметил, оказывается! Я шмыгнула носом и упрямо вздернула подбородок.

— Со мной все в порядке.

— Вижу, — беззлобно заметил он, внимательно оглядывая с ног до головы. — Похоже, ты просто мастер притягивать неприятности. Слышал, что пока меня не было, тебя Кайла чуть не прибила.

Я вспыхнула до корней волос, вспомнив, из-за чего разъярилась на меня архимагиня.

Интересно, об этом он тоже знает?

— И что вы с ней не поделили? — судя по ехидной ухмылке, знает прекрасно.

— Не думаю, что вы хотите, чтобы я об этом говорила, — нахмурилась я.

— Ну, почему же, — протянул он. — Сейчас мы одни.

Я даже на шаг отступила, испуганная возникшим опасением.

— Послушайте, у меня и в мыслях не было того, в чем обвиняет меня Кайла!

— Правда, не было? — продолжал издеваться он, протягивая ко мне руку.

Не успел декан Байдерн коснуться меня, как от дверей приемной раздался звенящий голос Ирмерия Старленда:

— Декан Байдерн, у вас ко мне какое-то дело?

Воин тут же утратил ко мне интерес и с широкой улыбкой посмотрел на ректора.

— О, вы даже лично вышли меня встречать, лорд Старленд. Какая честь для меня! — потом подмигнул мне и с улыбкой сказал: — Ладно, беги, крошка, и не рыдай больше. Это тебе не идет. — Он игриво ударил меня по ягодицам, когда я пробегала мимо, но я удержала свое возмущение при себе. Главное, что, наконец-то, могу уйти, покинув поле очередного позора.

За спиной раздался холодный голос ректора:

— Декан Байдерн, ваше поведение недопустимо!

— Да-да, мы уже не раз говорили на эту тему, — послышался насмешливый ответ. — Но я хотел обсудить с вами недавний приказ о запрете поединков чести…

Дальше я уже не слышала, забежав за угол, а потом помчавшись по лестнице на первый этаж. Сердце бешено колотилось в груди, как у перепуганного зайца. Я упорно отгоняла мысли о том, зачем на самом деле ректор вышел из приемной вслед за мной. Скорее всего, мои надежды снова не более чем иллюзии. Он мог отправиться по каким-то важным делам, вот и все. Между нами все было сказано в кабинете, и я должна с этим смириться.

К счастью, остаток дня больше никто меня не донимал. Шейн исправно держался в отдалении, даже глаза старательно отводил, едва я оказывалась в поле его зрения. Декан Байдерн, похоже, и не думал иметь на меня какие-то виды. Видать, утром просто издевался надо мной в своей привычной манере. Насколько я слышала, декану не удалось настоять на своем и отменить приказ о запрете поединков, чему я несказанно обрадовалась. Не знаю, что сказал декан Кайле, но та больше не бросала на меня злобных взглядов, и с этой стороны я тоже могла не опасаться. Оставалось разобраться со своим чудовищным моральным состоянием. Я постоянно прокручивала в голове разговор с ректором в его кабинете, и мне все время казалось, что я что-то упускаю. Но стыд и неловкость после пережитого мешали мыслить здраво.

Не знаю, как я выдержала этот день. На почте работала, как механическая кукла, все время совершала нелепые ошибки. Так что Дейн, в итоге, встревожившись, велел мне уйти пораньше. О том, что произошло на почте вчера, он, слава Тараш, имел смутное представление. Думал, что мне просто стало плохо. Так ему сказала Гинни, которая, оказывается, увидела, как меня увозят на самоходном экипаже. Но когда гномиха выскочила на улицу, там уже осталась только принцесса. Той хватило ума не говорить всей правды, за что я даже ощутила к ней благодарность. В общем, Дейн подумал, что я все еще не оправилась после вчерашнего недомогания, и отправил обратно в Академию.

Меня же ноги сами принесли на постоялый двор. Единственный человек, которого я хотела сейчас видеть, мама. Было всего четыре часа, поэтому посетителей в трапезном зале находилось немного. Основная масса клиентов сходятся гораздо позже. Поэтому мама наверняка сможет уделить мне больше внимания, чем при других обстоятельствах.