Марина Снежная - Темная Академия. Книга 4. Все иногда не то, чем кажется

Единственное, что омрачало радость Шейрис, так это то, что сначала нам придется скрыть часть всего этого великолепия под мантией. Вначале предстояла официальная часть, во время которой адептам придется предстать перед родственниками и друзьями в традиционном облачении. Зато потом начнется непосредственно бал и можно будет отвести душу всеобщими восхищенными охами и вздохами. Слушая треп подруги, я осторожно прятала под мантию свое великолепное бирюзовое платье, стараясь не измять. Отстраненно подумала о том, что вчера так и не поговорила с Лораном о своих подозрениях — не до того было. Ну да ладно, завтра, после бала, признаюсь ему, что обо всем догадалась, и предложу постепенно выплачивать стоимость платья. А станет артачиться — сделаю вид, что смертельно обижусь, если не согласится.

Пока я так вот пыталась сторговаться со своей гордостью, в дверь настойчиво забарабанили. Послышался недовольный голос Лорана:

— Уже два часа! Вы вообще выходить собираетесь?!

Шейрис взвизгнула и, как и я, тут же посмотрела на часы. Мы обе недоуменно переглянулись, пораженные тем, как же быстро пролетело время. Пора идти в зал и встречать приехавших гостей. Встреча должна была продлиться до трех, а после этого всех созовут в помещение для официальных мероприятий, где ректор выступит с речью и состоится небольшой концерт, подготовленный старшекурсниками. Я радовалась, что мне не придется принимать в этом участие — такого моя нервная система точно бы не выдержала.

Подруга, путаясь в подоле платья и накинутой сверху мантии, бросилась открывать, пока разозленные ребята дверь не выбили. Она уже начала высказывать оправдательную речь, но при виде восхищенных лиц Кристора и Эдвина польщено умолкла. Потупив подкрашенные глазки, залилась очаровательным румянцем. Ей было явно приятно, что ребята оценили прическу и макияж. Интересно, какие у них лица станут, когда она мантию в итоге сбросит и предстанет во всем великолепии?

Во что одеты сами парни, понять было проблематично, потому что их костюмы тоже скрывали мантии. Но я увидела, что причесались они куда более тщательно, чем обычно. От Лорана и Кристора даже запах парфюма явственно улавливался. Эдвин, видать, решил, что такое для него было бы уже слишком.

Когда мы выходили из комнаты, Эдвин и Кристор одновременно протянули Шейрис руки, чтобы сопровождать по пути в зал для встреч. Она кокетливо захлопала глазками, заколебалась, потом решительно взяла обоих кавалеров под руку и, подмигнув мне, двинулась по коридору. Я мысленно зааплодировала ее поступку и украдкой глянула на Лорана. Интересно, он мне руку предложит? Дроу смотрел на меня в упор, хмуро разглядывая мое лицо.

— Что-нибудь не так? — удивилась я такой реакции.

— Слишком ярко, — лаконично откликнулся он и сам бесцеремонно схватил меня под руку, увлекая к выходу.

— Вовсе нет, — возмутилась я. Чему-чему, а чувству меры своему я доверяла!

— Ты и так нормально выглядишь. Незачем тебе было лицо мазать, — обрубил он.

Тебя забыла спросить! — хотелось уже бросить возмущенное, но вспомнила о платье и сменила гнев на милость.

— Иногда очень хочется, — подмигнула ему и послала одну из своих самых обворожительных улыбок.

— Нечего мне глазки строить, — проворчал он и еще крепче прижал к себе.

М-да, а Лоран, оказывается, собственник! Не повезет его будущей женушке. Запрет под замок, да еще и там заставит носить глухие унылые платья, чтобы чье-то внимание не привлекла.

— А твои приедут? — спросила я, стараясь смягчить его недовольство.

— Конечно, — отозвался черноглазый. — Думаю, вся семья соберется. Даже те, кто меня разве что младенцем видел. — Он закатил глаза.

Я невольно хохотнула, представив себе, как куча умиленных родственников станут тискать Лорана со всех сторон.

— Не смешно, — по-видимому, представив себе то же самое, буркнул дроу.

А я подумала о том, что хотела бы видеть только одного человека рядом с собой в этот день — маму. Но, к сожалению, она не сможет прийти. Да и по правде сказать, моя не обученная светским манерам мама чувствовала бы себя не в своей тарелке на балу. Я не хотела подвергать ее ненужным неудобствам. Радовало одно — маму я могу видеть каждый день, поэтому если она не сможет быть рядом со мной сегодня, это перенести гораздо легче. И все равно, представляя, как буду себя чувствовать одна, в то время как остальные будут окружены друзьями и родственниками, я немного загрустила.

В огромном общем зале учебного корпуса, украшенном по случаю праздника множеством магических гирлянд и цветов, собрались все студенты и преподаватели. Они столпились у дальней стены, ожидая, пока начнут пускать родственников. В зале стоял гул множества голосов, лица светились улыбками и радостным волнением. Помимо воли я тут же стала искать глазами ректора, но не нашла. Видать, он появится только во время официальной части. Даже не знаю, что испытала по этому поводу: облегчение или грусть. До безумия хотелось увидеть его, пусть даже он сам на меня и не взглянет. Но в то же время сознавала, как больно будет смотреть на него и понимать, что никогда больше не смогу вернуть того, что было.

Я заметила, что толпа собравшихся словно делилась на три части: каждый факультет стоял чуть поодаль. Военный — с правой стороны. Мы с ребятами решительно направились туда. Наши вели себя гораздо спокойнее остальных. Видать, получили четкие инструкции от стоящих рядом преподавателей. Мое предположение подтвердилось, когда мастер Кулак рыкнул на заговорившего слишком громко первокурсника:

— Я что сказал, адепт? Вести себя, как воин, а не как ребенок, впервые попробовавший конфеты!

Адепт густо покраснел от такого сравнения и поспешил заткнуться.

Мы встали среди остальных, стараясь вести себя тихо, и с любопытством стали оглядывать зал. Атмосфера радостного предвкушения невольно передавалась всем и стоять молча казалось настоящей пыткой. Я заметила, что декана Байдерна тоже пока нет. Интересно, куда это запропастилось все начальство? Даже Дориана Лендр отсутствует. Словно в ответ на мой вопрос, из смежной дверцы, почти неприметной на фоне каменной кладки, вышли, наконец, все главы факультетов и застыли в отдалении от всех, не приближаясь к своим адептам. Сердце мое пропустило удар, когда я увидела Ирмерия Старленда. Он облачился в костюм придворного: темно-синий камзол, расшитый золотистыми нитями, такого же цвета брюки и высокие черные сапоги. Его волосы расплавленным серебром струились по плечам. Сине-зеленые холодные глаза смотрели куда-то вдаль, ничего не выражая. Декан Байдерн, не изменивший привычному скромному наряду, больше подобающему воину, чем придворному, что-то обсуждал с Дорианой Лендр. Я впервые видела эту милую женщину в бальном платье и невольно отметила, что она очень привлекательная. Пусть ее красота и неброская, но есть в ней определенный шарм.