Ольга Гусейнова - Когда нет выбора

С грани сна и реальности меня выдернул предупреждающий сигнал от входной двери, которая в следующее мгновение отъехала в сторону, пропуская Тария Биану. Поздний «гость» молча шагнул в каюту и закрыл дверь. Подошел к кровати и так же безмолвно застыл, разглядывая, должно быть, мою сжавшуюся под одеялом фигуру и, наверное, круглые от испуга глаза. Мне показалось, что он выглядит усталым и даже немного изможденным. Потом я почувствовала его сомнения, неуверенность и уже знакомую непреодолимую нужду.

В приглушенном «ночном» освещении каюты глаза илишту мистически, жутковато светились. Крылья носа трепетали, а кулаки были крепко сжаты, словно он боролся с собой, но в конечном счете проиграл.

– Почему ты не пришла ужинать? После трансформации тебе необходимо питаться лучше, чтобы восстановить силы, – в голосе скрежетал металл, но подобное внимание неожиданно тронуло.

– Почему-то не было аппетита, – хрипло прошептала я, прикидывая, зачем он пришел. И вообще, чего хочет?

А явно что-то задумавший мужчина старательно строил между нами ментальную стену, закрываясь. Наивный!

Какое-то время он постоял в нерешительности, сомневаясь в чем-то, а я замерла, намертво вцепившись в одеяло под подбородком. Затем скрипнул зубами и пошел к двери, но возле нее снова обернулся, будто привязанный, и мне на миг показалось, что он прилагает неимоверные усилия, чтобы уйти. На пару мгновений отвернулся, постоял, неожиданно двинул по двери кулаком, заставив меня вздрогнуть и ощутить кратковременную вспышку смирения, сменившуюся уверенностью и пока не совсем понятным новым чувством.

Тарий немного сместился в сторону, набрал код на входной консоли, и та загорелась красным. Я резко села в кровати, прикрываясь одеялом и прижавшись спиной к переборке, и в страхе наблюдала за его манипуляциями. Зачем ему понадобилось блокировать выход из каюты?

Он снова повернулся ко мне и начал расстегивать китель. Быстро, торопливо.

– Ты что делаешь? – испуганно пролепетала я, пытаясь отодвинуться еще дальше. – Я не готова, слышишь?! Я не хочу!

Тарий, по-прежнему не проронив ни слова, глядя мне в глаза, снял китель и бросил его на стул. Так привычно, буднично и метко, что стало понятно – так он поступает в своей каюте перед сном. Затем стянул майку, продемонстрировав тугие, хорошо развитые, тренированные мышцы торса. Сильный мужчина, очень сильный! Сглотнула от страха, но с восхищением уставилась на великолепное мускулистое тело. Ни одного волоска на гладкой черной коже, поблескивающей в приглушенном красноватом освещении словно полированное черное дерево.

– Что… ты… делаешь? – громко спросила, попытавшись выразить свое возмущение его действиями.

Тарий наклонился, позволив мне чуть-чуть полюбоваться, как движутся мышцы под кожей на плечах и груди, и разулся.

Я метнулась к зуму, но нажать кнопку вызова не удалось. Он стремительно перехватил мою руку, сжал запястье и забрал зум. Заорала и начала отчаянно сопротивляться. Бесполезно, я лишь беспомощно трепыхалась в руках непрошибаемого мужчины да чувствовала, что его терпению приходит конец. Попыталась пнуть наглеца в живот ногами – увернулся и всем телом навалился, прижимая к кровати, руками и ногами обнял так, что попросту обездвижил. Несколько мгновений мы тяжело дышали, потом Тарий рывком переместил нас ближе к переборке и, как я почувствовала, слегка расслабился. Крепко прижимая меня к своему телу, внезапно ставшему горячим, он проскрежетал:

– Не дергайся! Я немного полежу рядом. Пойми, просто устал бороться с собой и с тобой тоже! Немного полежу, потрогаю…

Куда уж тут дергаться, если я оказалась намертво прижатой к огромному могучему телу, лежа как ложка в ложке? Даже макушка покоилась у него под подбородком, а сердце загнанной птицей гулко билось где-то в горле. Затем вездесущий нос илишту прошелся по короткому плюшу моих волос, щекотно согревая кожу дыханием. Огромная когтистая ладонь выбралась из-под меня и потянулась к лицу. Я замерла, чтобы не провоцировать тяжело дышащего мужчину на что-то более серьезное, и зажмурилась.

Осторожно касаясь подушечками пальцев, Тарий обвел мое лицо, прошелся по скулам. Так слепой, наверное, изучал бы неизвестное лицо. По спинке носа пальцы спустились к губам, потрогали, словно проверяя, насколько они мягкие, очертили контур когтем. Тонкая нежная кожа начала зудеть. Я непроизвольно облизала пересохшие губы, и за моим языком сразу вернулись мужские пальцы, стирая влагу. Потом, судя по звуку, Тарий попробовал на вкус свои пальцы с моей влагой. Снова прикоснулся к моим губам, оставляя уже свой след, невесомо погладил их. Я выдохнула и тут же ощутила, как напряглось большое тело Тария, прижатое к моему, когда мое дыхание коснулось его влажных горячих пальцев.

Я снова дернулась, непонятно чего испугавшись – вроде не девственница уже. И хотя мое тело томительно заныло от совсем невинных ласк, я по-прежнему боялась этого непредсказуемого, сурового и сильного мужчину.

Над ухом раздался хрипловатый резкий голос:

– Тш-ш-ш, не бойся, расслабься. Я обещал, что никогда не сделаю больно. Я только потрогаю… поглажу… Мне надо… очень… А ты привыкнешь со временем.

И снова его рука скользила по моей ставшей невероятно чувствительной коже, спустилась по подбородку, и на мгновение я замерла от страха, когда ладонь обхватила шею. Но оказалось, он словно заново знакомился, лаская ее кончиками пальцев. А затем ладонь добралась до моей тяжелой груди, обхватывая, сминая, но не больно. Я ощутила, как мужчина задрожал, а его твердое желание и намерение уперлось в ягодицы, причем он неосознанно терся твердой плотью…

Тарий уже не держал меня – тяжело дыша, водил носом от моей макушки до основания шеи, а руками ритмично поглаживал и сжимал грудь. Я возбудилась, но перейти эту грань еще не могла. Поэтому когда его рука неожиданно оставила мою налившуюся грудь и скользнула в трусики, вцепилась в нее руками.

– Позволь хоть чуть-чуть тебя там потрогать… я же чувствую по запаху твое желание. Я только немного… – прохрипел на ухо распаленный мужчина.

А меня раздирали собственные чувства: согласиться или нет? Но пока не знала, что он ко мне испытывает, решила:

– Нет!

Тяжелый стон был ответом. Яростный глубокий вдох – а затем Биана резко встал и стремительно исчез в санблоке. Через пару мгновений услышала приглушенный стон, потом ощутила его болезненное удовлетворение. Он не успокоился, но, похоже, получил временную разрядку. Послышался шум воды, донеслась секундная неуверенность, сменившаяся мрачной решимостью.

Затем он вернулся и, не спрашивая, улегся рядом, прижимаясь к моей спине грудью, я поерзала и осторожно предложила: