Ольга Гусейнова - Когда нет выбора

© О. Гусейнова, 2016

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2016

– Малех, прорубай еще на два метра вниз и чуть правее. Сканер показывает, что там есть полость, а за ней странное затемнение. Большой протяженности…

Высокий массивный мужчина, сидя на складном кресле перед многофункциональной установкой, внимательно следил за красной точкой, медленно движущейся по темному экрану компитеха. В ответ на его замечание из динамиков раздался другой приглушенный мужской голос:

– Странно! Этирей, здесь стена из отрино – боюсь, бур не выдержит и сломается.

Этирей Коба даже привстал от нетерпения. Навис над компитехом, вглядываясь в экран, на котором было сразу несколько изображений: топосъемка поверхности того участка, где они сейчас находились с другом, голографический срез слоев на тысячу метров вглубь, выполненный сканером компитеха с помощью лазерного точечного бурения. И изображение с камеры буровой установки, в которой сейчас находился его коллега Малех Визар.

– Я вижу, она отличается по плотности, но обойти не получится, Малех. Стена из отрино имеет слишком большую протяженность, судя по данным сканера. Причем как в вертикальном направлении, так и в горизонтальном. Сканер не видит границ, значит, размеры…

– Тогда я попробую пробурить: как говорят, вода камень точит. За пять тысяч лет даже отрино может смягчиться – это же не металл…

– Малех, ты сам в это веришь? Не нравится мне твоя затея, и чем дальше, тем больше. Отрино – слишком дорогой, чтобы его в таком количестве использовали просто так. А главное – он не поддается ни смягчению, ни коррозии, и вообще… Странно все это! Слишком мягкая порода, если ты быстро прошел… Бур не может так легко идти. Данные с корабля показывают, что здесь скальные породы с большим содержанием различных металлов и…

– Этирей, не паникуй! Это значит – информация верна и здесь спрятаны несметные богатства. И наличие саркофага из отрино само за себя говорит…

Этирей уже полностью встал, выпрямился, не отрывая задумчивого взгляда от экрана, затем нервно потер затылок, взъерошивая кудрявую каштановую шевелюру.

– Малех, тебе нужно вернуться. Нет смысла так спешить и рисковать. Мы сделаем более подробные и тщательные исследования. Пробурим лазером несколько точечных скважин и…

– Послушай, Этирей, – голос Малеха, звучавший из динамиков компитеха, стал жестким, упрямым и раздраженным, – всю информацию добыл я, операцию подготовил и разработал тоже я. Нашел средства для организации экспедиции. И перед серьезными господами, помогающими нам, отвечать тоже придется мне. Ты что, думаешь, они просто так выделили новейшее оборудование и корабль?

– Почему ты мне не сказал? О «серьезных господах»? – Этирей, услышав друга, озадаченно потер пятерней лицо, чувствуя, как от страха мурашки пробегают по телу. – Я ведь считал, что спонсор – твой научный центр?!

– Этирей, – Малех попытался перебить друга, – это корпорация «Анкон». За ней стоят высшие правительственные чины Саэре и картель…

– Ты очумел, Малех? – вспылил в ответ Этирей. – Ты планировал проверить лишь свою теорию и пару слухов, а в итоге – втянул нас обоих в грязную историю…

– Никуда я нас не втягивал. И наличие отрино это доказывает. Мы на пороге невероятного открытия. Ты мне потом спасибо скажешь за то, что взял тебя в напарники.

– Малех, зараза, двигай назад! Я… – Этирей в бешенстве заорал на компаньона, опираясь внушительными кулаками на панель компитеха, но динамики заполнил шум и скрежет работающего на грани перегрузки бура.

Мужчина тяжело опустился в кресло, чувствуя не только раздражение и страх, но и эмоции своего друга, находящегося глубоко под землей в триановой машине, вгрызающейся в стену саркофага. Тот факт, что Малех не стоял рядом, не играл никакой роли: Этирей – тсарек, и его способность к эмпатии являлась для него даром и проклятием, он мог воспринимать эмоции и немного – чувства окружающих на очень больших расстояниях. Особенно знакомых и близких.

Три недели назад Малех Визар – однокурсник и старинный друг Этирея – появился на пороге его дома и рассказал о том, что нашел ныне пустующие территории крингов. Несколько мертвых планет. Никто точно не знал, почему та закрытая для чужаков, но развитая технически цивилизация вдруг неожиданно прекратила свое существование. Спустя всего пять тысяч лет о ней мало кто помнил, но сумасшедшие археологи, как Малех и Этирей, обожали подобные истории и копались в прошлом в надежде совершить новые открытия. Хотя, скорее, подобно Визару искали древние сокровища.

Сначала тсарек услышал изменение звука буровой установки в динамиках, потом ощутил страх Малеха: видимо, тот испугался, что бур действительно сломается, но затем – облегчение и чувство триумфа накрыли его с головой.

Этирей услышал его радостное восклицание.

– Мы прошли! Невероятно, но наша буровая установка – это нечто. Пробить отрино… Невероятно! Слышишь, Этирей, нам сопутствует удача, и сама судьба приветствует смелых!

– Или там похоронено нечто такое, что даже отрино не выдержал… – тсарек ответил с сомнением и устало покачал головой. Плохое предчувствие и внутренний страх никуда не исчезли. Более того, только усилились, хотя искреннее восхищение буровой установкой заставило поблекнуть негативные чувства, ведь он не только археолог, но и технарь от природы.

– Ты только посмотри, Этирей… Я не верю своим глазам…

Мужчина, находившийся на поверхности, вперился взглядом в монитор, где все отчетливее проступала картинка, которую Малех видел собственными глазами. Световой диод, установленный на буре, освещал широкую площадку, и лучи света разбегались в разные стороны, выхватывая из тьмы новые предметы. Археологи словно по команде восхищенно выдохнули. Перед их глазами предстал мертвый город, который когда-то воздвигли кринги – шестирукие, похожие на крупных грызунов-шурков гуманоиды. Сотни, а может, и тысячи низких домов, построенных из пластиформа, как гласили хроники, в те времена являвшегося очень популярным материалом для любого строительства. Пока пару тысяч лет назад не был изобретен мангуй – «живой и разумный» материал, способный принимать заданную строительными параметрами форму. Мангуй не крошился, не портился со временем, «дышал» и был абсолютно безвредным и хорошо управляемым. Единственное ограничение при использовании – не применим для строительства нежилых объектов, ведь он питался «живым» теплом. Именно поэтому в промышленных целях использовали его синтетические аналоги.

Мысли обоих исследователей прервались, потому что поток воздуха из пробуренной скважины достиг первых строений, и они начали рассыпаться, оседая горстками пыли на грунт.