Нина Бархат - Присвоенная

— Я так рада, что ты вернулась! — Ее голос и взгляд подтверждали: действительно рада.

— Не могу сказать то же самое, Мойра… Но я очень рада видеть тебя!

— О, пожалуйста, Диана! — ее полудетское личико скорчилось в рожице недоверчивого изумления. — Неужели ты и правда думала, что он тебя не найдет?

— Да. Я верила в это.

Мойра звонко рассмеялась, и я снова поразилась ее здоровой живости. Крепко ухватив меня за руку и возбужденно блестя глазами, она придвинулась ко мне поближе и начала быстро рассказывать:

— Ты не представляешь, что здесь было, когда ты сбежала! Я никогда не видела его в такой ярости! Иногда мне казалось, что мы останемся совсем без слуг! — И она в притворном ужасе покачала головой.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну он же должен был выпустить пар! — удивленная моей непонятливостью, Мойра засмеялась, но осеклась, увидев мой потрясенный взгляд, и затараторила о другом: — Знаешь ли ты, что никого никогда не искало такое количество профессионалов, как тебя, Диана?

— Догадываюсь. А удвоенная охрана тоже в мою честь? — я рассеянно смотрела в окно, думая о цене моего поступка. Так вот почему было столько новых лиц среди прислуги…

— Возможно… — расплывчато ответила Мойра и, внимательно глянув на меня, осторожно добавила: — Хочу сразу тебя предупредить: даже не пытайся сбежать во второй раз — ничего не выйдет! Я тебе, конечно, все что угодно прощу, но Кристоф… — и она, нахмурившись, снова покачала головой. — Найди он тебя раньше, точно убил бы, несмотря на все свои чувства!..

Я перевела взгляд на нее. Посмотрев испытывающе в ответ, Мойра махнула рукой.

— Да так, не обращай внимания на бредни древней старухи, — и она весело рассмеялась собственной шутке.

Мысль о всех невинных, заплативших за мой побег вместо меня, не давала покоя. Но еще больше меня мучил вопрос: сбежала бы я, зная наперед цену своего поступка? И неуверенность в ответе делала меня чудовищем в собственных глазах…

— Мойра?

— Да?

— Помнишь Кайла, исследователя из лаборатории? Не знаешь, где он сейчас? — Я, мертвея внутри, ожидала ее слов.

Она сразу стала серьезной, сложила руки на груди и настороженно посмотрела на меня.

— Не знаю. Он исчез. Давно исчез.

Односложные, нетипичные для нее ответы убеждали: Мойра что-то скрывала.

— А это имеет для тебя значение?

— Просто мне не хочется думать, что он пострадал из-за меня, — изо всех сил я старалась выкроить допустимую часть правды. Я знала, что он пострадал из-за меня.

— Только поэтому?

Конечно, можно было найти и другие варианты ответа, но в тот миг я инстинктивно сообразила, что даже милой Мойре всего говорить не стоит.

— Да, — я не сомневалась, что этот вымученный непринужденный тон мне дорого обойдется сегодня ночью.

— Вот и хорошо. Но тебе, как моей любимой подруге, я хочу дать один совет: никогда не спрашивай о Кайле Кристофа! — и ее взгляд приобрел могильную серьезность. — А еще лучше, Диана, забудь о нем навсегда! Считай… что его и не было никогда!

— Да. Будто и не было никогда. Понятно.

Мойра тут же улыбнулась и весело прощебетала, безуспешно пытаясь вернуть меня в действительность:

— Ты готова к балу?

— К балу? — автоматически повторила я, смысл этого слова не всплывал в памяти…

— Ты еще не в курсе, Кристоф запретил об этом рассказывать, говорит, ты не готова… Но что он может мне сделать, если я скажу?! — она жизнерадостно рассмеялась — ведь и правда невозможно было представить, чтобы он хоть пальцем тронул обожаемую сестру. — Кроме того, я считаю, что ты имеешь право знать, потому что стала почти членом семьи…

Членом семьи? Не было сил думать о чем-либо, кроме долгожданного вечера в одиночестве, чтобы дать слезам выход, поэтому я задвинула эту фразу наряду с другими, такими же обескураживающими, в дальний угол памяти — на более позднее время.

— Бал? — Поддержать разговор оказалось не так уж сложно.

— Бал проходит раз в году и всегда у нас, поскольку наша семья властвует не только в мире людей, Диана, — ее значительные слова не были для меня новостью, я узнала правду от… Кайла… — Со всего мира к нам на бал съезжаются самые сильные и самые влиятельные. Это настоящее событие! Но не волнуйся, у тебя еще будет время на подготовку, целых три месяца.

Я и не собиралась волноваться. По крайней мере, сейчас. Моя душа была занята совсем другими переживаниями, но Мойре вовсе не стоило знать об этом, поэтому я согласно кивнула.

Чтобы хоть временно отвлечься от мыслей, причинявших мне столько боли, я начала рассказывать ей о своей недолгой свободной жизни, а она мне — о своем выздоровлении. Искренне жалея, что не была с ней тогда рядом, я сказала об этом, на что Мойра только улыбнулась — она простила мне побег еще до того, как я убежала!

Как оказалось, я проспала гораздо больше половины дня, и теперь с удивлением смотрела, как за окном темнело…

Вдоволь наговорившись, Мойра потащила меня в гардеробную. Комната была заполнена самой шикарной одеждой. Моего размера. И это не были мои вещи из дома родителей.

— Откуда все это? — спросила я, предчувствуя ответ.

— Кристоф, — привычно улыбнулась Мойра.

Я не стала спрашивать зачем. И так ясно: любимая кукла должна быть одета в красивые платья. Горькая улыбка тронула мои губы…

Желание остаться одной было уже почти невыносимым!

Мойра, конечно же, заметила мое подавленное настроение и поинтересовалась, хорошо ли я себя чувствую. И я, призвав на помощь все свое актерское мастерство, стала жаловаться на то, каким нервным оказался вчерашний день (что в целом было правдой), объяснять, что ужасно спала в непривычной обстановке (что представляло собой наглую ложь)… Наверное, я говорила слишком много, потому что проницательная Мойра смотрела на меня уж чересчур внимательно. Но своего я все же добилась: с улыбкой попрощавшись, она оставила меня одну.

Дождаться ночи не получилось. Едва услышав звук закрывшейся двери, я упала на кровать и беззвучно затряслась от судорожных рыданий…

То, что Кайл заплатил жизнью за мой побег, не было неожиданностью. В глубине души я давно это знала. Об этом шептали полные безнадежности сны о нем, приходившие ко мне в тихом городке. Об этом уверенно говорила холодная логика событий: Кристоф, несомненно, сразу понял, кто единственный мог мне помочь, и, потеряв мой след, первым делом помчался наказывать виновного. Об этом кричали почти болезненные прикосновения рук Кайла во время нашего прощания — я чувствовала: мы больше никогда не увидимся…

Но все равно было невыносимо больно!

И я оплакивала его, омывая его образ слезами, отрывая его от себя с кровью, прощаясь с ним навсегда…

Если в мире был бог, он в ту ночь находился в смятении: я то проклинала его за бездушную жестокость к нашим едва зародившимся чувствам, то благодарила за то, что дал нам хотя бы такое ничтожное время… Обессилев от спазмов, сотрясавших мое тело, я падала в тяжелое забытье, а просыпаясь, обнаруживала слезы все еще текущими бесконечным потоком…