Елена Граменицкая - Скользящие души, или Сказки Шварцвальда

Красный «Опель» притормозил у высокого кирпичного забора. Нажав на потайную кнопку, Ирина подождала, пока металлические ворота раскроются, и въехала во двор.

Одноэтажный панельный дом, увитый диким виноградом и усаженный по периметру розовыми кустами, являл собой теперешнее пристанище Дениса Морозова. Маша с любопытством огляделась вокруг. В саду никого не было видно, наверное, хозяин внутри.

Она поймала себя на мысли, что совершенно не волнуется по поводу предстоящей встречи. Иссушающая, казавшаяся непреодолимой и вечной боль миновала. Незаметно и предсказуемо иссякло волшебное чувство. Осталось лишь стремление поставить точку…

Ирина жестом пригласила следовать за ней и, поднявшись к двери, открыла ее.

Денис сидел в кожаном кресле напротив входа с сигаретой в руках.

Он ждал их.

Его красивое лицо замерло непроницаемой холодной маской, он цепким взглядом окинул вошедших, сделал глубокую затяжку и не торопясь выдохнул вверх клуб дыма.

— Что ты тут делаешь? — раздался его мрачный голос.

Маша в нерешительности остановилась, приняв эти слова на свой счет. Но в тот же момент Ирина жалобно пискнула, извиняясь, и, повернувшись к Марии, зашептала ей на ухо:

— Оставлю вас наедине, чтобы не мешать. Заеду за тобой примерно через пару часиков, не переживай, предварительно наберу, чтобы не спугнуть. Чувствуй себя… как дома.

Через секунду ее уже не было. У ворот послышался шум заведенного двигателя и шелест шин отъезжающего автомобиля.

Они молча смотрели друг на друга. Он не предложил ей сесть, вальяжно развалившись в кресле и дымя в лицо.

Она с интересом разглядывала человека, который еще год назад был для нее всем. Не нуждаясь в приглашении, Маша приблизилась к Денису и села на диван рядом, не сводя с него глаз.

Оба молчали.

«Как я раньше не замечала, что он… полноват. За этот год его лицо изменилось, стало жестким, словно вырубленным из камня; губы, сводившие меня с ума, портит надменность. Раньше он так не улыбался… Глаза видавшего виды старика. Пустые и циничные. Словно это не он…»

— Соскучилась? — Денис заговорил первым.

Маша поперхнулась от неожиданности, но решила не кривить душой:

— В общем, да. Как ты?

Мужчина не соизволил ответить. Вместо этого он грубовато спросил:

— Доступ к телу, как я понимаю, разрешен?

Маша проигнорировала этот выпад. Денис жестко затушил сигарету в хрустальной пепельнице и встал.

— Ну, давай отметим встречу, подруга! Виски, коньяк, или ты предпочитаешь русскую?

Маша отрицательно покачала головой.

— Как хочешь, я себе налью. А то того гляди расплачусь от радости.

«Что я здесь делаю?»

Денис вернулся со стаканом, наполненным наполовину крошеным льдом с виски.

— Ты долго собираешься в предбаннике сидеть? Чувствуй себя как дома, так хозяйка сказала. Пойдем в гостиную.

Устроившись перед огромной плазмой во всю стену, мужчина нажал кнопку на пульте, выбрав нейтральный канал.

Маша подошла к окну и выглянула в сад.

— Разводишь розы. Это была твоя мечта, я помню.

Денис молчал.

— Еще была у тебя мечта построить дом для себя и друзей, которые бы часто навещали вас. Дом ты построил, а друзья приезжают?

Он продолжал, не говоря ни слова, в упор разглядывать гостью. Потом оценивающе сказал:

— Ты почти не изменилась. Точнее, не похорошела внешне, а вот внутри у тебя появилось то, что мне всегда нравилось в женщинах, — стержень. И глаза перестали быть овечьими. Наше расставание пошло тебе на пользу. У тебя есть мужчина?

Вопрос застал Машу врасплох. Есть ли у нее мужчина? Может ли она так величать Максимильяна?

— Нет, — стараясь в это поверить, твердо ответила девушка, и ей почему-то стало грустно.

Денис расплылся в прежней обворожительной улыбке и протянул руку:

— Ну что же мы время зря теряем? Садись поближе, верная подружка, согрей мое заледеневшее сердце.

Маша с удивлением прислушивалась к своим ощущениям. Тело молчало. Еще несколько месяцев назад она жаждала услышать эти слова, вновь погрузиться в медовые глаза и испить забытую страсть. Как все изменилось. Нежные поцелуи Макса, его теплые руки реанимировали простреленное навылет сердце, залатали душу, вдохнули новую жизнь. Даже исчезнув, ангел-хранитель продолжал ее защищать.

Денис, не привыкший к отказам, подошел к Маше и по-хозяйски притянул ее к себе:

— Как мне нравятся неприступные женщины! Ты изменилась, Машуль. В лучшую сторону.

Маша почувствовала на щеке влажное горячее дыхание, наполненное парами невыдохшегося с ночи алкоголя. К горлу подкатил рвотный спазм, и она, оттолкнув Дениса, отошла в сторону.

Внезапно его глаза злобно сузились, превратившись в две хищные щелки. Сквозь сжатые в бессилии зубы он процедил:

— Пошла вон отсюда, щипаная курица! Тебя сюда не приглашали!

«Щипаная курица — это он о моей прическе, — невольно подумала Маша, не испытав ни капли огорчения. — Точно, похожа на взъерошенную птицу. Бедный он, бедный».

Воспользовавшись моментом, девушка направилась к выходу. Потом о чем-то вспомнила и, обернувшись у самой двери, сказала:

— Странный ты себе дом построил. Одноэтажный, длинный, словно барак. Мне казалось раньше, что ты умел мечтать…

И, повернувшись, вышла на улицу.

Снаружи накрапывал дождь, порывы ветра гнули в вышине верхушки лохматых елей, окруживших плотной стеной коттеджный поселок под названием «Черный Лес».

Царила абсолютная тишина.

Птицы и звери притаились перед ненастьем.

Подняв лицо к небу, Маша плакала, ее слезы смешались с каплями дождя. Девушка впервые плакала от счастья.

Свободна!

Внезапно на ее мокрую щеку опустился и прилип запоздавший маленький листок. Она взяла его в руки, и крошка заиграл всеми красками минувшего лета. Словно это сам Шварцвальд послал ей обратный билет в сказку.

«Пора возвращаться, Птичка!» — малиновые фалды сюртука мелькнули за колесом припаркованного у обочины автомобиля.

— Щеголь? — не веря свои глазам, прошептала Маша.

«Давно не виделись, малышка, — стук трости Старика и его слова подхватил пролетевший ветер. — Вспомни: пока мечтаешь — живешь. И когда не знаешь, как поступить, — поступи по-ДРУГОМУ».

Вернувшись домой, Маша вышла в интернет, нашла страничку Максимильяна Краузе и написала на его стене:

«Спорим, послезавтра на закате ты не захочешь любоваться розовой кампанилой? Тебе будет достаточно видеть ее отражение в моих глазах».

Потом зашла на сайт «Аэрофлота» и купила себе билет до Венеции.

Михаэль, идя по коридору к келье Кристины, считал шаги. С содроганием ожидал момента, как взглянет в глаза женщине, которую боготворил, которой дышал, ради которой был готов день назад лишить себя жизни.