Коллин Хоук - Пробужденный (ЛП)

быстро отправили в Америку? Почему сосуды смерти остались здесь? Почему Амона

передвинули с места, где он должен был спать, и кто это сделал? Но этого у них спросить

я не могла.

Я могла сказать по бегающим глазам доктора Дагера, что он что-то скрывает. То, как

он смотрел на Амона и своего наставника, выдавало мне, что он больше слушает их

разговор, чем желает приглядывать за обездвиженной американской девочкой.

Покинув нас почти на час, доктора Хассан и Дагер вернулись, чтобы осмотреть меня.

Благо, они перешли на английский, увидев мою тревогу.

- Как вы смогли пройти в закрытую секцию храма? – спросил у Амона доктор

Хассан. – И где вы столкнулись с ядом?

Амон врал гладко, но его рука схватила мою так сильно, что даже я это

почувствовала, мышцы на его предплечье затвердели.

- Мы рассматривали гробницы возле храма, когда Лили коснулась рукой стены, и та

отъехала, подняв пыль. Мы и не знали, что она опасна. Когда у Лили проявились

симптомы отравления, я пронес ее через несколько проходов в спешке, чтобы уйти из

гробниц, но мы попали в храм.

- Ясно, - доктор Хассан поднял свою шляпу и взлохматил рукой белые волосы, перед

тем как водрузить на голову шляпу. – Вы шли из верхнего святилища Анубиса.

- Вы правильно поняли.

- Затем вы отнесли юную леди вниз на первый двор. Там есть колонны, - сообщил он.

- Да, - легко ответил Амон.

Глаза доктора Хассана сверкнули, когда он услышал ответ Амона, и я поняла, что он

разгадал ложь Амона.

- Вы мне не поверили, - сказал Амон.

- Нет, - ответил доктор Хассан с любезной улыбкой. – Я работал на верхней террасе, когда заметил, что следы из красной пыли идут из святилища царской семьи. Эта секция

была закрыта, там не могло быть посетителей, и я все же надеюсь, что вы расскажете мне

правду.

- Я сказал вам то, что вам нужно знать.

Я вздрогнула внутренне, ожидая, что улыбка исчезнет с лица доктора Хассана. Я уже

представляла, что в гневе на наше проникновение он вызовет начальство, и нас бросят за

решетку, предназначенную для таких похитителей важных исторических реликвий.

Вместо этого египтолог со своим помощником сели, и он сменил тему.

- Храм, в котором вы побывали, возможно, самое известное здание в Египте. Его

построили для женщины-фараона Хатшепсут. Вы о ней знаете?

Амон покачал головой.

- Не особо. Я вообще не знал, что были женщины-фараоны.

- Их было несколько, но так долго, как Хатшепсут, они правили редко. Ее

царствование длилось около двадцати двух лет, она помогала развитию искусства и

появлению красивых построений, но после ее смерти фараоны решили убрать все

признаки ее правления. Статуи разрушили, а здания стерли с лица Земли.

- Многие думают, что это сделали, чтобы запугать людей, помнивших о женщине, Хатшепсут, что успешно правила Египтом, но я уверен, что ответственность за это лежит

на культе Сетха.

Я могла поклясться, что это заинтересовало Амона.

- У вас есть доказательства? – спросил он.

- И да, и нет. Многие египтологи отрицают идею того, что мог существовать культ, служащий богу хаоса, Сетху, но они согласны с тем, что у Хатшепсут было очарование

львицы. Говорят, она даже родилась в логове львицы.

- Как сходство с львами может быть связано с богом хаоса?

- Ах, - глаза египтолога сверкнули. – Это вопрос, да? – загадочно ответил он, перед

тем как продолжить, не обратив внимания на вопрос Амона. – Мои исследования

показали, что она вступила в тайную группировку, вернувшись из путешествия на север

Африки, где она посетила царя Пунта [1]. Она вернулась с множеством даров, среди

которых были слоновая кость, золото, мирра, ладан и эбеновое дерево. Но я думаю, что

причина посещения была другой, не политической. Видите ли, когда она собиралась

уезжать домой, ей подарили маленьких львиц, которых она растила, как своих питомцев.

- Она была храброй женщиной, но я не понимаю, как это привело вас к мысли, что

было что-то необычное, - сказал Амон.

- Совершенно верно. Я бы согласился. Хатшепсут явно была не первой и не

последней из правителей Египта, что сопоставлялись с опасными созданиями. Но на этом

история не закончилась.

- Как так? – холодно спросил Амон.

- Это спорный вопрос, но я нашел несколько знаков, указывающих на то, что у

Хатшепсут была связь с сфинксом. Мы знаем, например, что была целая аллея сфинксов, что вела в ее погребальный храм. Точные записи, найденные в Африке, говорят, что

Хатшепсут подарили львицу, но в одной из записей точно записано, что «Львица» пришла

из Африки. Это отсылает нас к загадочному лидеру Ордена Сфинкса, о котором редко

говорят, этот вопрос спорен, а многие ученые считают его сказкой. Я же думаю, что орден

не только существовал, но и Хатшепсут стала их лидером во время поездки к царю.

Амон потер щеку.

- Интересно. А почему вы решили, что она – лидер, а не просто участник?

- Ладно, огромное количество статуй на аллее сфинксов могло быть ее уважением к

этому созданию. Но есть точный факт, что ее храм был окружен миррой и ладановыми

деревьями, что доказывает, насколько важной для нее была та поездка в Африку, - доктор

Хассан посмотрел на меня. – Статуя ее сфинкса есть у вас в США в музее искусств

Метрополитен.

Я с всхлипом вздохнула. Желание ударить Амона и сказать ему, что нам нужно

бежать из этой палатки, только росло, но я смогла только выдавить негромкий стон. Амон

пожал мою руку и спросил, больно ли мне. Я покачала головой, мысленно крича на него, что мы в опасности, но даже если он это уловил, то не обратил внимания.

Мое рациональное сознание твердило мне, как плохо то, что доктор Хассан знает о

том, откуда я. Конечно, это могло быть простым совпадением, что он назвал Мет, но мои

подозрения лишь усиливались. Казалось, что он знает о нас больше, чем мы знаем о нем, и

это заставляло меня чувствовать себя неуютно.

- Прошу, продолжайте, доктор, - попросил его Амон.

- Статуя в музее Нью-Йорка изображает Хатшепсут как сфинкса – ее прекрасное

лицо отмечено церемониальной фальшивой бородой, а головной убор символизирует ее

величие, но у нее тело львицы. Она была могущественной и прекрасной девушкой. Одна

из надписей в храме гласит: «она была прекраснее всего, ее великолепие и облик были

божественными. Она была прекрасной и цветущей девой».

- А теперь она, - перебил Амон, - под стеклом?

- Ах, вы хотите знать, можно ли взглянуть на нее?

Амон кивнул и сглотнул. Он, похоже, даже не был уверен, хочет ли он слышать

ответ.

- Зависит от того, кого вы об этом попросите, - ответил доктор Хассан. – Ее

финальное место погребения должно было находиться рядом с ее отцом, Тутмосом І, но ее