Элли Конди - Атлантия

– Но они такие красивые, – говорю я. – Стоят того, чтобы на них откладывать деньги.

Мне жаль, что я не могу сказать это своим настоящим голосом. Но Тру, кажется, все понимает и искренне отвечает:

– Спасибо.

Мое внимание привлекает ведро, которое стоит за банками. В нем сложены какие-то металлические детали.

– А что у тебя там?

Тру пытается отодвинуть ведро подальше, но я успеваю заметить какие-то когти, пасть как у горгульи, куски крыльев из металлической сетки серебристого цвета.

– Да так, ерунда, я еще над этим работаю, – говорит Тру.

– Ты хочешь сделать летучих мышей?

– Да, но заставить их летать непросто, – признается мой собеседник. – Они постоянно падают и ломаются.

Я бы с удовольствием еще его порасспрашивала, мы могли бы вместе подумать, как сделать так, чтобы его мыши могли летать. Но у меня нет времени. Я должна выбраться Наверх. И я не собираюсь рассказывать Тру о своих планах. Он все равно не в силах мне помочь, но зато вполне может попытаться меня остановить. Или, что еще хуже, рассказать кому-нибудь о том, что я замышляю побег.

– Так ты вроде бы хотела меня спросить насчет Бэй и Фэна? – вспоминает Тру.

– Все дело в кольце, – поясняю я. – Раньше оно принадлежало нашей маме, а потом, после того как мама умерла, Бэй носила его каждый день. Я думала, что сестра взяла его с собой Наверх – вернее, если уж на то пошло, я как-то вообще об этом не думала. Но сегодня я вдруг увидела мамино украшение на рынке. Торговка сказала, что некий парень, похожий на Фэна, принес ей это кольцо за два дня до годовщины Великого Раздела. По-моему, тут два варианта: либо Бэй сама попросила его продать кольцо, либо Фэн его у нее украл.

– Ну нет, украсть кольцо Фэн точно не мог, – не раздумывая говорит Тру. – Не такой он человек. – Затем хмурится и спрашивает: – А сколько ему дали за кольцо?

– Пятьсот семь монет, – отвечаю я.

– Это целая куча денег. Как ты думаешь, на что они с Бэй их потратили?

Я не хочу признаваться, что деньги у меня. Я недостаточно хорошо знаю Тру. Но и врать ему я тоже не хочу. А потому говорю:

– Я замерзла. Мне надо идти домой. Я просто хотела спросить тебя на всякий случай, а вдруг ты что-нибудь об этом знаешь.

– Нет, не знаю, – качает головой Тру. – Но я могу попробовать разузнать об этом побольше. – Он улыбается. – Выходит, ты передумала? И теперь не против, чтобы мы вместе попытались выяснить, почему Бэй с Фэном ушли Наверх? Да?

– Да.

Я чувствую себя неловко, ведь на самом деле я собираюсь использовать этого парня в своих корыстных целях. Выяснить, что ему известно, чтобы потом самой сбежать Наверх. Но не могу же я сказать правду малознакомому человеку.

– Сколько ты выручаешь с каждой рыбки? – спрашиваю я.

– Десять монет, – растерянно отвечает Тру: его удивляет, что я вдруг решила сменить тему.

Я старательно сдерживаю улыбку. Сущие гроши, если подумать о том, какую пользу могут мне принести эти рыбки.

– Я хочу купить десять штук, – заявляю я, достаю из сумки деньги и отсчитываю двадцать монет. – Сейчас у меня есть деньги только на двух рыбок. Ты оставишь для меня еще восемь? Банки с водой мне не нужны.

Тру ошарашен и рад одновременно.

– Конечно, – кивает он и вылавливает из банок рыбок. – Можешь прямо сейчас всех забрать, я тебе верю.

Тру отсчитывает десять рыбок и складывает их в пакет. Пакет получается увесистый.

– Спасибо, – говорю я.

– До завтра, – отвечает Тру.

Я сажусь в гондолу. Представляю, как я выгляжу сейчас со стороны: лохматая, трясущаяся от холода в мокром костюме механика. Ну и пусть! Внезапно сердце мое болезненно сжимается: интересно, если бы Бэй сейчас увидела, как я плыву к храму с сумкой, полной металлических рыбок, она бы рассмеялась или заплакала? Сестренка явно оставила мне деньги с какой-то целью. Как бы узнать, в чем именно заключается ее замысел?

Ну да ладно, во всяком случае, я не сижу сложа руки, а делаю все, что в моих силах.

Я плыву по дорожке с открытыми глазами и плавно поворачиваю к бортику. У меня такое ощущение, что мое тело мне не принадлежит и в то же время оно – мое, и только мое. Я увертываюсь от рыбок, проскальзываю между ними. Океан поет для меня. Моя сестра поет для меня.

А потом я сбиваюсь с ритма, и первая рыбка задевает мое тело. Одна. Вторая. Третья. Четвертая. Я уже четыре раза умерла, еще не доплыв до конца дорожки.

Прямо скажем, результат неважный. До совершенства мне еще очень далеко.

Но я обязательно научусь. Нет ничего труднее, чем сдерживать свой голос, но я же смогла и это тоже освою. Я научусь плавать между минами и заработаю на воздух, необходимый для побега.

Я встаю на дно дорожки.

Сегодня посмотреть на меня собралось уже больше народу.

И один из зрителей – Тру.

Я приветственно машу ему. Он поднимает руку в ответ и спускается к бортику, чтобы поговорить со мной. Я снимаю шапочку. Вокруг меня плавают металлические рыбки – надо поскорее их выловить. Я собиралась после заплыва найти Тру на рынке, но он опередил меня.

Тру не улыбается, но смотрит так странно, что мне кажется, будто он… зачарован. Просто не могу найти более точное слово. Так иногда выглядят люди, когда слышат голос сирен. Но ведь я сейчас ни слова не сказала и уж точно не заговаривала с этим парнем своим настоящим голосом.

– Рио, ты прекрасна, – вдруг заявляет Тру. И спохватывается: похоже, он сильно удивлен, что сказал это, а я не меньше его удивлена тем, что услышала. – Я имел в виду то, как ты плаваешь. Это прекрасно.

– Спасибо.

У меня такое чувство, будто Тру направил лучик света в темную печаль моей души: так бросают монетку в колодец желаний. Теплый золотой свет постепенно уходит, но отблески его еще видны.

– Откуда ты узнал, что я буду сегодня плавать?

– Я и не знал, – отвечает Тру. – Я тут по другой причине. Просто счастливое совпадение.

– Я принесла деньги за оставшихся рыбок, – говорю я. – Сейчас вылезу и отдам их тебе. Я сегодня специально арендовала у Альдо шкафчик, чтобы деньги во время заплыва были в сохранности.

Тру качает головой:

– Это подарок. Я хочу, чтобы рыбки были твоими.

Я чувствую себя неловко. Тру нуждается в средствах, ему нужна своя палатка на рынке. Я собираюсь возразить, но тут к нам подходит Альдо. На Тру он не обращает никакого внимания и сразу наклоняется ко мне:

– Им понравилось. Некоторые спрашивали, когда ты снова поплывешь. Интересно ты придумала лавировать между бликами в воде.

– А с трибун хорошо все видно? – спрашиваю я.

Альдо кивает:

– А если мы соберем еще больше народу, можно будет использовать парочку экранов, как на больших заплывах.

Больше зрителей – больше денег. Чем больше я заработаю, тем быстрее доберусь до поверхности. Всю свою жизнь я старалась избегать внимания окружающих, но сейчас так хочу выбраться Наверх, что готова ради этого даже выступить на суде.