Эми Эвинг - Драгоценность

Ратник останавливается так резко, что я едва не врезаюсь в него. Дверь перед нами ничем не отличается от других – простая, деревянная, с медной ручкой. Он делает шаг назад и встает по стойке «смирно». Я хочу, чтобы он поговорил со мной. Подсказал, что я должна делать.

Я ступаю вперед и медленно открываю дверь.

Все гудит вокруг, как будто в воздухе носятся тысячи болотных мух.

Я вхожу, и гул стихает, но лишь на мгновение.

В глазах рябит от ярких цветов, и я не сразу догадываюсь, что передо мной девушки-суррогаты, а не куклы. Среди них выделяется симпатичная блондинка, она заметно выше других, и все благодаря прическе – ее волосы, завитые в кудри, высятся башней на голове. Розовое кружевное платье ниспадает бесконечно расширяющимися складками до самого пола, и отчего-то она напоминает мне торт-мороженое. Она болтает с надменной темнокожей брюнеткой с кошачьими чертами лица, чем-то похожей на львицу. На ней маскарадное платье без бретелек, с золоченым лифом, усыпанным разноцветными кисточками, которые переливаются радугой при малейшем движении. Ее волосы сплетены в многочисленные косички, украшенные серебром и золотом. Выглядит девушка очень эффектно. Она замечает, что я смотрю на нее, и, прищуриваясь, оглядывает меня с головы до ног.

Я отворачиваюсь, и мой взгляд падает на маленькую одинокую фигурку в дальнем углу комнаты. Но тут кто-то хватает меня за руку, и я подпрыгиваю от неожиданности.

– Наконец-то. – Голос Рейвен настолько знакомый и родной, что я сразу успокаиваюсь. – Я уже отчаялась тебя дождаться.

Я смотрю на нее, пытаясь привыкнуть к новому образу моей лучшей подруги. На ней длинное платье в стиле кимоно, но из более мягкой ткани и более соблазнительное. Оно расшито красно-золотистыми узорами, а завышенная талия подчеркивает выдающуюся длину ее ног. Глаза Рейвен густо подведены черным, так что их миндалевидная форма кажется еще более вытянутой. Ярко-красная помада в центре губ придает ее лицу такое выражение, будто она целуется; волосы гладко зачесаны назад и возвышаются над макушкой веером. В ушах у нее каплевидные серьги с рубинами в золотой оправе.

Я открываю рот, но не знаю, что сказать.

– Я знаю, что выгляжу по-идиотски, – говорит Рейвен.

Мне хочется смеяться и плакать одновременно. Она по-прежнему моя Рейвен.

– Ты выглядишь потрясающе, – говорю я. – Эти серьги, должно быть, стоят целое состояние.

– Не подумай, что мне их подарили. По крайней мере, ты все еще похожа на себя. Как тебе удалось убедить своего мастера сделать такое?

– Я ничего ему не говорила. Он сам все придумал.

Угольно-черные глаза Рейвен едва не выкатываются из орбит.

–  Он? У тебя был мужчина?

Я и забыла, что эта новость может кого-то шокировать. Я уже не воспринимаю Люсьена как мужчину. Он просто… Люсьен.

– Он фрейлина, – объясняю я.

Рейвен смотрит на меня с недоверием. Выражение ее нового лица настороженное.

– И как он?

– Он был… – Я пытаюсь подобрать правильное слово. – Добрый. Он был очень добр ко мне. А что у тебя?

– Уф, мне попалась эта старуха , которая, вероятно, заведует всеми косметическими фабриками. Это было ужасно. – Рейвен содрогается. – Как бы то ни было, все позади.

– Ты давно здесь?

– Не знаю. Может, минут пять. Но девушек было гораздо меньше, чем сейчас.

– Значит, это последняя партия, – говорю я, оглядывая комнату.

– Да. Лоты от 190 до 200. Сливки Аукциона. – Рейвен трясет головой. – Честно говоря, мы все выглядим какими-то сумасшедшими. Ну, кроме тебя.

Внезапно распахивается дверь на противоположной стороне комнаты. На пороге стоит седовласый ратник.

– Лот 190, – объявляет он. – Лот 190.

Хрупкая девушка в серебристом чешуйчатом переливающемся платье проходит к двери. Ее голова кажется несоразмерно большой на фоне худеньких рук и плеч. Ратник кивает ей и поворачивается. Она следует за ним, и чешуйки на ее платье издают слабый звон.

Мы с Рейвен беремся за руки.

– Вот и все, – говорит она.

– Мы же будем видеться, – говорю я. – Обязательно будем видеться.

Дверь снова открывается. Другой ратник на этот раз.

– Лот 191. Лот 191.

Крупная девушка в платье из черного бархата и богато украшенном головном уборе следует за ним. Я так сильно сжимаю руку Рейвен, что самой становится больно.

Дверь открывается.

– Я никогда тебя не забуду, – говорит Рейвен. – Я никогда не забуду тебя, Вайолет.

– Лот 192. Лот 192.

Рейвен, с высоко поднятой головой, гордо идет через редеющую толпу девушек к двери.

И вот ее уже нет.

Я чувствую, что силы меня покидают, головокружение вызывает тошноту. Приходится снова напоминать себе о том, что надо восстановить дыхание.

Рейвен больше нет.

Меня трясет. Я ведь даже не попрощалась с ней. Почему я не сказала ей «прощай»?

– Она была твоей подругой?

Я вздрагиваю. Передо мной девушка, что стояла в одиночестве в дальнем углу. На вид ей не больше тринадцати. У нее огненно-рыжие волосы, тело худое и жилистое, и на ней, к моему великому удивлению, рваный сарафан. Она почти без макияжа, лишь щеки тронуты румянами, и на губах немного блеска. Она совсем крошка. И простушка. Но ее большие карие глаза полны сострадания.

– Да, – говорю я. – Это моя подруга.

Девушка кивает.

– Моя лучшая подруга тоже приехала сюда со мной. Но у нее лот 131. Я не видела ее с самого поезда.

– Ты из какого инкубатора?

– Из Северных Ворот. Мы приехали вместе, – говорит она, кивая на «торт-мороженое» и «львицу». – Но они не мои подруги.

– Я Вайолет, – говорю я.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– А нам можно называть свои имена?

– О. Наверное, нет. – Я вздыхаю.

Девушка закусывает губу.

– Я Далия, – говорит она и застенчиво улыбается. – Я думаю, что ты здесь самая красивая. А твои глаза – это просто чудо. Должно быть, тебе попался очень хороший мастер.

– Да, мне повезло. А тебе? – Глядя на нее, трудно поверить, что она побывала в руках стилиста.

– Она хотела, чтобы я выглядела жалкой. Так она сказала. Чтобы заинтриговать покупателей. – Далия нервно покусывает ноготь на большом пальце.

Дверь снова открывается. Забирают лот 193. Через несколько секунд уходит лот 194.

Нас остается шестеро. Комната все больше напоминает глухую пещеру. Люстра из цветного хрусталя наполняет ее розоватым светом. Мебели нет. На полу лежит темно-розовый ковер, стены лиловые. У меня такое чувство, будто я нахожусь внутри гигантской пасти.

– Тебе страшно? – тихо спрашивает Далия.

Теперь, когда все так близко, смутные ощущения, в которых я никак не могла разобраться в подготовительной комнате, сгущаются в одном слове. Страх. Он пронизывает мои легкие, впивается когтями в живот, закрадывается в черепную коробку. Я чувствую его инородное тело. У меня чешутся ладони, бисеринки пота выступают в подмышках.