Бандитка. Новеллы (СИ)

— Не хочешь ли сказать, что ты его разбила?

— Нет, что Вы, как я могла… я его продала.

— Фу-ри-я…

— Аль Нурисан, только без нервов, я всё объясню, и я не с пустыми руками.

— Надеюсь, это стоит того, чтоб я тебя не прикончил.

— Да ладно, корабль был так себе. Старый списанный хлам.

— Фу-ри-я!

— Аль Нурисан, правда же.

— Он был мне дорог, как память.

— Шрам тоже не свели как память обо мне?

— Агент 88/00, не забывайтесь.

Женщина, услышав свой кодовый номер, мгновенно утратила бесшабашную весёлость. Кресло капитана вновь занимала Одноглазая Фурия. Собранная и серьёзная.

— Аль Нурисан, у меня важные сведения. Прошу разрешить стыковку, — тон был деловым.

— Разрешаю, — мужчина кивнул, — ис Коритан, примите эту женщину как подобает.

Офицер коротко кивнул, щёлкнув каблуками. Развернулся.

— Он всё же душка, и полужопицы у него отличные, — хмыкнула Фурия, ис Коритан, уже стоящий к ней спиной, сделал вид, что не слышал, но покрасневшие уши выдали его с головой.

— Фурия, хватит смущать моих офицеров, — проговорил аль Нурисан, пряча улыбку. — Рад твоему возвращению, но не думай, что отмазалась, разговор у нас будет серьёзный. Я всё ещё сердит на тебя… И не говори мне, что они сами виноваты.

— Аль Нурисан, так правда же.

— Поговорим за ужином.

Экран погас. Фурия облегчённо выдохнула и откинулась на спинку кресла.

— Я не понял, а что это было? — раздался озадаченный голос Каза. — Ди, что за бесшабашная девчонка была только что? Я не узнаю нашу Кэп.

— Сама в замешательстве, — ответила Ди.

— Ребята, долго объяснять, главное — я дома. Хотя родилась и выросла в Конфедерации, чувствую себя здесь иначе. Вы не поверите, но тут у меня есть друзья… — слегка помрачнела, — хотя, может быть, уместнее сказать — были… расстались мы не совсем хорошо…

Фурия стояла перед зеркалом в санблоке, внимательно рассматривала себя. Настройки комбинезона закончили преобразование. Чёрный, с лёгким бронзовым налётом на выпуклых местах, небольшая потёртость, словно этот комбез не первый день в эксплуатации. Накладки на груди, плечах, бёдрах. Перчатки. Высокие сапоги на устойчивом каблуке.

Чёрные прямые волосы до плеча с несколькими бронзовыми прядками. Чёрный небольшой визор на левом глазу. Правый тёмно-серый подведён чёрной подводкой. Полные губы сложились в довольную усмешку. Одноглазая пиратка. Костюм соответствовал имперской тяге к некой вычурности в деталях. Металлические накладки и клапана. Шестерёнки и колёсики. Завитушки там всякие.

Космические яхты и каравеллы на звёздной парусной тяге. Весь напланетный транспорт работает на пару. Неспешность и чистота отличали Империю. Гелий-3 топливо хоть и экологически чистое, но использовали его, в основном, на космических кораблях и транспорте Патруля Порядка.

— Кэп, время.

— Спасибо, Ди. Я готова.

Аль Нурисан был педантично-дотошный тип. Поэтому Фурия стояла перед его каютой за три минуты до назначенного срока. Выдохнула и отрывисто постучала.

Дверь отъехала, выпустив белое облачко пара — спецэффекты, лизни тебя слизняк.

— Пунктуальность никогда не была твоим достоинством, пришла на минуту раньше.

Фурия сощурила правый глаз.

— Я могу сказать, что тоже безумно рада видеть вас, — оскалила зубы в приветливой улыбке Фурия.

— Годы тебя не изменили, — усмехнулся мужчина, кивнув на свободное кресло.

— А должны были? — изумилась Фурия, присаживаясь и устраиваясь поудобнее, вытягивая ноги к камину. Да-да, у аль Нурисана имелся металлический камин в апартаментах, каютой назвать это помещение язык не поворачивался. Панорамное окно притягивало взгляд видом планеты, сверкающей, словно новогодняя игрушка. Само помещение было по-мужски аскетичным. Узкая постель, большой чёрный ковёр, два кресла, на которых они сидели. Массивный дорогущий рабочий стол из земного дуба. Аккуратно сложенные папки с документами. Большое рабочее кресло, сейчас развёрнутое к окну. Небольшой стол, накрытый на две персоны, между их креслами.

Фурия предвкушающе улыбнулась и облизнула губы. Её сейчас будут кормить вкуснятинкой.

— Фурия, не нужно так облизываться. Я не съедобный.

— А вы зачем меня на ужин позвали? Вы меня кормить не будете?

— Мда-а, манер у тебя не прибавилось.

Фурия горько усмехнулась.

— Откуда же манеры у «Конфедерацкой швали», аль Нурисан?

Мужчина помрачнел. В этот момент дверь с шипением отъехала, впуская сервировочный столик и катившего его андроида, блестящего хорошо надраенной — медью.

Разговор возобновился только тогда, когда андроид разложил еду по тарелкам и удалился, оставив столик с десертом.

Фурия блаженно двигала челюстями. Как она соскучилась по этому вкусу! Настоящее мясо и овощи. В космосе питание сбалансированное, но с настоящей свежеприготовленной едой концентратам не сравниться никогда. Может, завести на Бандитке повара?

— Рия, детка, у меня такое чувство, что ты пять лет не питалась.

— Аль Нурисан, не волнуйтесь, питалась правильно, но не так вкусно, — ответила Фурия и замерла с недонесённым кусочком мяса сепа до рта. «Рия, детка», сейчас ей придёт каюк, гайру называл её так, когда обстоятельства складывались для неё швах. Она отложила прибор и выпрямилась.

— Вы что-то имеете сказать мне неприятное? — рука небрежно легла на невидимый для аль Нурисана бластер. Горький корень им в глотку, просто так её не возьмут. Глаза быстро пробежали по его лицу: широколицый, кожа цвета кофе с молоком, белый шрам, спокойные раскосые серо-голубые глаза, русые брови и короткий ёжик волос. Он был расслаблен и спокоен.

— Рия, мне никогда не нравилось твоё полное имя, Фурия абсолютно тебе не подходит.

Он сам дал ей это имя. «Давно не встречал такой бешеной бабы, и звать тебя будут соотвественно — Фурия», — сказал гайру, оглядывая тренировочную площадку с валяющимися на ней курсантами-первокурсниками. Девчонка утёрла кровь, текущую из сломанного носа и разбитой губы, сплюнула выбитый зуб. Под правым глазом намечался синяк.

— Шами виноваты, — ответила она, поправляя черную повязку на левом глазу.

— Все курсанты — десять кругов, слабаки, с девкой не справились, — приказал аль Нурисан, повернулся к землянке, окинул её изучающим взглядом, — а ты пять кругов, а потом все в медчасть, провериться. Может, чего важного повредили.

Смуглые светловолосые парни, оттенок кожи их варьировался от тёмно- до бледно-кофейного (Фурия узнала позже — чем светлее кожа, тем благороднее род), поднимались с песка, бросая на девчонку взгляды, обещающие много-много «приятного» в ближайшем будущем.

Аль Нурисан посмотрел на курсантов, смерил взглядом высокую, фигуристую, бледнокожую землянку.