Шелли Крейн - Нареченные

– Все будет, как будет, Мэгги. Нам судьбу не обогнать. – Я взглянула на нее и подумала: почему это слово – судьба – постоянно всплывает в разговорах с Асами? – Я знаю, ты любишь Калеба.

– Люблю.

– А он любит тебя.

– Мне так стыдно за то, что я тогда убежала, – я почувствовала, как у меня покраснели щеки.

– Ему нужно было быть более внимательным. Мы все делаем ошибки, даже Асы, но в конечном итоге все становится на свои места.

– А у вас с Питером бывали ссоры?

Она хихикнула и теснее прижала меня к себе.

– А как же, дорогая. Когда пробудешь замужем столько, сколько я, накопится не один синяк. Даже научишься драться. Мы же не homo sapiens. У нас много общего, и в то же время мы отличаемся едва ли не во всем, что делаем. Мы боремся только конструктивно. У нас считается, что очень полезно заводить горячий спор.

– Согласна, – я вспомнила о нашем с Калебом разговоре после моего возвращения.

– Калеб очень заботится о тебе, даже больше, чем Питер заботился обо мне. Наблюдать за вами одно удовольствие. Если он иногда жестковат, то из-за того, что любит тебя, Мэгги. Возможно, он подчас такой требовательный в своем желании оградить тебя из-за того, что ты Провидица, а в нем изначально заложено стремление охранять ее. Это инстинкт. Можешь не сомневаться.

– Не буду, – пообещала я и почесала Беллу за ушком. Для щенка собака была очень спокойной.

– Ладно, думаю, мы можем возвращаться, если у тебя нет желания побыть тут еще.

– Нет, я готова. Спасибо.

Мы шли домой по пляжу и молчали, чувствуя приятное удовлетворение от разговора, а Белла крутилась между нами. Подойдя к дому, у входа на задний двор я остановила Рэйчел за руку, потом крепко обняла.

– Не знаю, как благодарить вас. Спасибо. Не представляете, как вы мне помогли.

– Я всегда буду здесь в твоем распоряжении. Тебе может показаться странным, но мы тебя любим. И однажды, Мэгги, ты научишься любить нас, – ласково ответила она.

– Я уже люблю, – прошептала я.

– Ах, Мэгги, – выдохнула Рэйчел, – ты не представляешь, что это значит для меня!

Я чувствовала, что Калеб наблюдает за нами, и взглянула наверх, где он стоял у окна в эркере. На его губах играла чуть заметная гордая улыбка. Ему было отрадно видеть маму и меня, отрадно знать, что мы находим общий язык.

– Ну что, пошли есть, дорогая? – предложила Рэйчел, вводя меня в дом.

– Хорошо, я страшно проголодалась.

Ко времени, как мы ополоснулись и пришли на кухню, все уже расселись, кто за столом, кто за стойкой бара. Я избегала взгляда Биша, но не потому, что сердилась на него, а потому, что устала. Я просто не представляла себе, как смогу вынести в этот вечер все его недовольство. Однако я заметила, что они с Джен сидят друг напротив друга.

Калеб попытался расспросить меня о том, что произошло с Бишем: он видел, что мои мысли заняты этим, но я заверила, что благодаря Рэйчел чувствую себя хорошо.

Я заняла оставшееся свободным место рядом с Калебом и увидела, как Биш и Джен переглядываются. Стоило ей взглянуть на него, он тут же поднимал глаза, потом оба, как по команде, отворачивались, и наоборот. Меня это беспокоило, и я знала, что Калеб тревожился еще больше. Он не хотел, чтобы пострадала его сестра. Хотя при всем том я не могла не думать: хорошо бы Биш нашел себе кого-нибудь, а Джен – самая милая девушка, каких я только встречала, и они стали бы красивой парой.

Я почувствовала, что сидевший рядом Калеб тоже в растерянности. Я бросила на него быстрый взгляд.

– Я сказала «были бы», но вовсе не собираюсь их сводить. Я же знаю, что это невозможно. Просто грустно смотреть, какие они несчастные. Видно же, что они тянутся друг к другу.

– Да, но это невозможно. Лучше даже и мысли об этом не допускать. Им будет только хуже.

– Я понимаю. А ты знаешь какую-нибудь свободную девушку лет двадцати, которая могла бы увлечься Бишем?

– Конечно, знаю, но захочет ли Биш? Такое впечатление, что его не привлекает ничто, что ходит, говорит, ест или дышит, кроме моей сестры.

Я рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой, притворившись, что подавилась куском стейка. Калеб тоже постарался подавить смех. Я поняла, что Асы знают, отчего мы развеселились, потому что Питер с улыбкой покачал головой.

После ужина Питер и Рэйчел выразили желание пойти спать. У всех сбились биологические часы, а Калебу нужно было отправляться на репетицию: осталось только два дня до его выступления с «Металлическими лепестками». Таким образом я, Кайл и Биш оказались предоставленными самим себе. Кайл с Бишем погрузились в свою видеоигру, поэтому я решила воспользоваться приглашением Калеба и пойти с ним на репетицию.

Наскоро объяснив, куда отправляемся, мы вышли из дома.

– Жаль, нет твоего мотоцикла, – проговорила я, садясь в джип. – Машина вещь хорошая, но и в мотоцикле что-то есть.

– Да, я тоже скучаю по ней.

– По ней? – засмеялась я. – Хочешь сказать, у твоего мотоцикла есть имя?

– А что такого? – удивился Калеб. – Вообще-то да, у нее есть имя – Лолита. Хорошо, что она не здесь и не слышит, как ты над ней смеешься.

Я еще сильнее рассмеялась. Мы въехали во двор массивного трехэтажного особняка, выходившего окнами прямо на море.

– Если у них полно денег, зачем брат Зеке работает в лавочке пиццы? – поинтересовалась я.

– Их родители думают, что, работая после уроков, они научатся выдержке и ответственности. Все это хорошо, только он развозит пиццу в дорогущем костюме от Джордана за рулем новенького «Лексуса».

Я улыбнулась и кивнула.

Мы припарковались на улице и потом зашли в гараж. Здесь уже была слышна репетиция. Калеб потянул меня за руку.

– Погоди. Не забудь, Зеке фанат без тормозов. Ему ничего не стоит отмочить какую-нибудь глупость в отношении тебя, но я его остановлю. Ты только не слушай, что он несет, о’кей?

По правде говоря, это кучка выставленных из колледжей избалованных бездельников, которые думают, будто им дозволено все, что захочет их левая нога. Но мы с Зеке дружим много лет и не раз помогали друг другу.

– Поняла. Стрелять глазками не буду. И обещаю помалкивать.

– Ну, особенно-то помалкивать… а в общем, да. Так для тебя будет лучше.

Я засмеялась и вытряхнула песок из туфель.

– Я в порядке. И хоть ты такой, я все равно тебя не разлюблю, вот увидишь.

Калеб улыбнулся и тихо сказал:

– Будь паинькой. И лучше, если ты заблокируешь всех, пока мы не вошли. А то мне придется откручивать им головы, если узнаю, что они думают о тебе.

Я послушно улыбнулась и мотнула головой, затем сосредоточилась на Калебе.

Мы вошли в гараж, и тут я не могла произнести ни слова, даже если бы захотела. Вдоль задней стены они выстроили динамики «Маршал Спикер». Тут же стояли две музыкальные установки «Зильгдан», при них сидели ударники. Пол был застелен ковролином, стены затянуты плюшем цвета морской волны. Группа была в сборе, все пятеро, и в центре Зеке во всей своей красе рок-звезды, в лохмотьях, без рубашки и ботинок. Я подумала: носит ли он их вообще когда-нибудь?