Шелли Крейн - Нареченные

– Он толкнул тебя. А ты что собирался делать? – спросила я.

– Заходите в дом, – Питер повел за собой Рэйчел, которую ошеломила эта сцена.

– Нам с Мэгги нужно поговорить, – сказал Калеб и почесал Беллу за ухом.

– А вы не можете поговорить в доме?

– Нет, папа, не можем. Пожалуйста, могу я поговорить с моей запечатленной без того, чтобы каждый, кому заблагорассудится, совал нос в наши дела?

Питер пораженно взглянул на него. Я услышала, как он про себя пробормотал, что Калеб никогда так с ним не разговаривал.

– Ладно, сын, я только пытался…

– Знаю, папа, – примирительно произнес Калеб. – Ты старался оградить Мэгги, помочь мне и подсказать нам, как себя вести. Но всем нужно чуток остынуть. Мэгги – Провидица. Или все забыли об этом из-за ее скромности и нежелания подчеркивать свои титулы? – Питер и Рэйчел почтительно глянули на меня. – И она моя, моя запечатленная. А все только и указывают мне и даже Мэгги, что делать. Я знаю, мы молоды, но запечатление случилось с нами не без причины. Пожалуйста, не забывайте об этом. Я вот помню, папа, – подчеркнуто твердо, но не резко добавил он. – Я помню.

Питер наклонил голову и сильно потер шею.

– О’кей, – пробормотал он и больше ничего не прибавил.

– Но Питер, – требовательно проговорила Рэйчел. – Он же еще…

– Не говори этого, Рэйчел, – прервал ее Питер негромко и без тени недовольства. – Белла, пошли.

Он кивнул Калебу и, подхватив под руку его расстроенную мать, направился в дом.

Вид у Калеба был очень невеселый, как и мое настроение.

Он провел рукой по волосам, привалился спиной к джипу и застонал от бессильного гнева. Я приткнулась к нему, положив голову на грудь. Он обнял меня и выдохнул в мою макушку. Дождь все лил, но на нас все равно уже не осталось сухого места.

– Прости меня, – повторил Калеб.

– Это ты прости меня.

– Ты что…

– Все так запуталось, но я горжусь тобой.

– За что?

– За то, что ты выступил против Биша и Питера. Ты всегда стараешься никого не огорчать, – я посмотрела ему в глаза. – Но иногда приходится делать то, что нужно. Не всегда это нравится людям, но это твоя жизнь. Это наша жизнь, и нам обоим надо отвечать за себя.

Калеб тихо засмеялся и потерся о мою щеку.

– Все равно поразительно, – пробормотал он как бы про себя. Мы улыбнулись друг другу, потом он вздохнул, и его улыбка растаяла. – Но Биш был прав. Я не должен был позволять тебе сидеть под дождем. Ты не замерзла?

– Нет. Если бы я не хотела сидеть здесь, я бы сказала.

– Знаю. Я так устал от того, что все, кому не лень, учат меня, как о тебе заботиться. Папа и мама только об этом и говорят.

– Они просто хотят помочь, – я снова уткнулась головой ему в грудь.

– Да, конечно. Но это как у тебя с Провидицей. Тебе было неприятно, когда я объяснял, как себя вести.

– Туше, – пробормотала я и улыбнулась в его рубашку.

Мы с минуту задумчиво посидели в полном молчании, и я заговорила о случае в клубе:

– Прости за то, что я поцеловала Кайла.

– Я уже сказал, что все понял.

– Знаю. Просто хочется извиниться еще раз.

– Забудь об этом. Если бы ты так не поступила, в клубе все пошло бы еще хуже.

– Да, но я переживаю, что теперь тебе еще сильнее захочется врезать Кайлу.

Калеб от души рассмеялся.

– Мне и в самом деле этого очень хочется, серьезно.

– Калеб.

– Да.

– У меня такое ощущение, что я постоянно все порчу, – я снова посмотрела на него. – Чувствую, что я совсем не такая, какой должна быть. – Ни с того ни с сего на меня вдруг нахлынули эмоции, так что даже выступили слезы. – Понимаешь, при каждом видении на меня наваливается чье-нибудь прошлое или будущее, всегда плохое, ужасное. Я не хочу это видеть. Не хочу знать. Я больше не хочу терять контроль. Я не… не…

– Я не… что? – спросил Калеб сочувственно. – Почему ты блокируешь это от меня?

– Я не хочу, чтобы ты во мне разочаровался, – я хлюпнула носом.

– Да как я могу разочароваться в тебе, – он взял меня за подбородок. – Что ты такое говоришь, Мэгги?

– Я не хочу быть Провидицей, – призналась я шепотом.

– Детка, я в курсе.

– В курсе? – пискнула я.

– Да. Ты не такая уж закрытая книга, – усмехнулся Калеб.

– А я думала, ты рассердишься, скажешь, что я отказываюсь от твоей семьи, способностей или еще что-нибудь.

– Мэгги, – рассмеялся он, – да я просто не могу на тебя злиться, если ты еще не заметила.

– Я знаю. Знаю. Узы, – без удовольствия призналась я.

– Нет, не узы. Это ты. Ты такая добрая, думаешь обо всех. Тебе не нравится огорчать людей. Ты любишь крем-соду. Очень трудно злиться на кого-нибудь с такими качествами.

– Но сейчас я чувствую себя совсем не так, – гнула я свое, не подхватив его шутливого тона. – Я почти вышла из себя, когда сегодня вечером случилось это видение. У меня не было желания… помогать ей. Я знала, что увижу всякие ужасы о ней и надо будет придумывать, как помочь, и придется пользоваться деньгами вашей семьи, и я не… не хотела этого.

– Ты немного несправедлива к себе, – спокойно отозвался Калеб и провел рукой по моим мокрым волосам.

– Мне кажется, ты немного предвзят.

– О, я точно предвзят, но говорю правду.

Я посмотрела на него, на мою рок-звезду, моего чудного парня, мою открытую книгу – запечатленного. Он встал на мою защиту перед Бишем, своим отцом и Кайлом. Он всегда заботился обо мне, хотя все твердили, что он этого не делает.

– Я так влюблена в тебя, – выдохнула я.

Он счастливо улыбнулся и прижался носом и щекой к моему лицу.

– И я так влюблен в тебя.

– Я знаю, – окрыленная счастьем, проговорила я, а по щекам стекал дождь. Может, он смешивался со слезами, но сейчас это не имело значения.

Калеб нагнулся еще на дюйм, последний дюйм, и поцеловал меня. Он целовал и целовал, пока мои беды не забылись. Дождь лил не переставая, а настроение все улучшалось. Мой нареченный – само совершенство.

Ко времени, когда мы вернулись в дом, почти все уже успели уложить вещи и улечься спать. Пока Калеб ходил за полотенцами, я прислушалась к мыслям Бек, но она, вероятно, уже уснула. Рэйчел сидела за столом с Экстази, доедавшей миску равиоли.

– Привет, – произнесла я, чтобы сообщить о нашем приходе.

Калеб протянул мне полотенце вытереть руки.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросила Рэйчел.

– Нормально.

– Калеб, как ты?

– В порядке, мама. Извини за резкость. – Она кивнула, и Калеб плюхнулся на стул напротив Экстази. – Ты как, надумала, куда хочешь пойти? – поинтересовался он.

– Ну… – промямлила Экстази. – В общем-то нет. Да это и не имеет значения. Я уже говорила, что никого не знаю. И денег особо нет. Так что мне все равно.

– Ладно, утром мы уезжаем, давай поедем вместе с нами в аэропорт. Там разберемся.