Нора Робертс - Смуглая ведьма

— Пожалуй.

— Мне, во всяком случае, хочется большего, хотя бы со временем. В общем-то, я никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Там, где я жила, что-то всегда казалось мне неправильным, как будто шло наперекосяк. Потом я начала видеть сны — точнее, я стала их запоминать. И поехала навестить бабулю. И все, что она мне рассказала, можно было принять за бред сумасшедшего. В ее словах как будто не было никакого смысла, а на самом деле — был. И все сразу встало на свое место… Что-то я много болтаю. Нервничаю очень. — Она взяла печенье, сунула в рот. — Вкусные! Я..

— Перестань извиняться. Звучит как-то жалко. Расскажи лучше о своих снах.

— Он хочет меня убить.

— Кто?

— Не знаю. Точнее — не знала. Бабуля говорит, его зовут… звали… зовут Кэвон, и он колдун. Злой колдун. Много веков назад наша прапрапрабабка — первая Смуглая Ведьма — его уничтожила. Но какая-то его крупица уцелела. И теперь он жаждет меня убить. Нас. Я понимаю, это похоже на бред.

Брэнна безмятежно потягивала чай.

— Думаешь, ты меня этим как-нибудь поразила?

— Да нет. Вид у тебя совершенно спокойный. Жаль, что я так не могу. А ты красивая! Я всегда мечтала быть красавицей. И ростом повыше. Ты высокая. Опять болтаю. Не могу остановиться.

Брэнна поднялась, открыла буфет и достала бутылку виски.

— В такой день хорошо плеснуть в чай каплю виски. Значит, ты услышала историю о Кэвоне и первой Смуглой Ведьме, Сорке, и решила махнуть в Ирландию для знакомства со мной?

— Ну… приблизительно так. Я уволилась с работы, продала вещи.

— Ты… — Тут Брэнна впервые по-настоящему удивилась. — Ты продала вещи?

— Включая двадцать восемь пар дизайнерской обуви, купленной со скидкой, но все же… Было нелегко, но не хотелось оставлять за собой хвосты. Да и деньги на поездку были нужны. И на поездку, и на жилье. Виза у меня рабочая. Найду место, подыщу, где жить.

Она взяла еще печенья, в надежде, что это остановит словоизлияние, но ее словно прорвало.

— Я знаю, глупо столько платить за номер в Эшфорде, но просто мне так захотелось! Дома у меня ничего не осталось. И, можно сказать, никого. Только бабуля. Правда! И она согласилась приехать, если я ее попрошу. Мне кажется, я могу здесь найти себя. Здесь у меня все может наладиться. Надоело ломать голову, почему я все время чувствую себя не на своем месте.

— А кем ты работала?

— Тренером по верховой езде. Инструктором на конных маршрутах. Конюхом. Надеялась когда-нибудь стать жокеем, но я просто люблю лошадей, а соревнования и тренировки — это всё не по мне.

Наблюдая за гостьей, Брэнна лишь кивнула.

— Ясное дело: лошади.

— Да, с ними у меня хороший контакт.

— Не сомневаюсь. Я знаю здесь одного владельца конюшни, отель возит туда своих постояльцев. Они там устраивают конные прогулки, дают уроки верховой езды и тому подобное. Думаю, Бойл сумел бы тебя пристроить.

— Ты это серьезно? Я и не мечтала сразу начать работать с лошадками. Думала, официанткой, продавщицей… Невероятно… Это будет такая удача, если на конюшне для меня найдется работа!

Есть такое выражение: «слишком хорошо, чтобы быть правдой», но Айона всегда считала иначе. Для нее «хорошо» и «правда» были синонимы.

— Послушай, я буду чистить стойла, ходить за лошадьми — на любую работу согласна!

— Я с ним поговорю.

— Не знаю, как тебя и благодарить! — просияла Айона, протянув Брэнне руку. Их ладони встретились, и между ними проскочила жаркая вспышка света.

Рука Айоны дрогнула, но она не отпрянула и не отвернулась.

— И что это означает?

— Это означает, что, судя по всему, время наконец пришло. А тетушка Мэри Кейт ничего тебе не дарила?

— Бабуля? Дарила. Как раз после того, как она мне все рассказала. — Свободной рукой Айона выудила из-под свитера цепь, на которой висел медный амулет с изображением коня.

— Его сделала Сорка для своей младшей дочки…

— Тейган, — подсказала Айона. — Чтобы защищаться от Кэвона. У Брэнног это была собака… Как же я сразу не догадалась, когда вашего пса увидела? А у Эймона был ястреб. Или сокол? Сколько себя помню, она все рассказывала мне эти легенды, но я как к легендам к ним и относилась. Моя мать уверяла меня, что это все сказки. И не любила, когда бабуля «забивала мне голову». И тогда я перестала делиться с матерью. Моя мать предпочитает плыть по течению.

— Так вот почему этот амулет перешел не к ней, а к тебе! Она не подходила. А ты подходишь. Могла бы приехать и тетя Мэри Кейт, но мы понимали, что амулет предназначен не ей, она лишь его хранительница. Хранительница наследия. Его ей передали такие же, как она, — кто берег его и ждал. И вот теперь он у тебя.

«А ты, — подумала Брэнна, — приехала ко мне».

— Она тебе сказала, кто ты есть? — поинтересовалась Брэнна.

— Сказала… — Айона глубоко вздохнула. — Она сказала, что я Смуглая Ведьма. Но ты…

— Нас трое. Три — хорошее магическое число. Так что теперь нас трое. Ты, я и Коннор. И от каждого требуется способность воспринять и все в целом, и себя, и свое родовое качество. Ты способна?

Чтобы успокоиться, Айона глотнула чаю с виски.

— В процессе…

— Что ты умеешь делать? Мэри Кейт не стала бы ничего тебе передавать, не будь она в тебе уверена. Покажи, что ты можешь.

— Что? — Айона поспешила вытереть внезапно взмокшие ладони о джинсы. — Это нечто вроде прослушивания?

— Я всю жизнь практикуюсь. Ты — нет. Но в тебе течет наша кровь. — Брэнна наклонила голову, на ее красивом лице читался скепсис. — Ты что же, вообще ничего не умеешь?

— Кое-что умею. Только я никогда не… ну, разве что с бабулей. — Испытывая раздражение и неловкость, Айона придвинула к себе свечу на столе. — Что-то я жутко нервничаю, — проворчала она. — Ощущение, как будто пробуюсь на роль в школьном спектакле. И уже провалилась.

— Очисти свой разум. Все само придет.

Айона сделала еще один вдох, неспешный и ровный, и сосредоточилась, направив всю энергию на фитиль свечи. Почувствовала, как в ней поднимается тепло и струится свет. И легонько дунула.

Пламя дрогнуло, покачнулось и разгорелось.

— Ооооххх… — прошептала Айона. — Никогда к этому не привыкну. Я… колдунья.

— Это искусство. Его надо отрабатывать, упорядочивать, уважать. И почитать.

— Ты говоришь, как бабуля. Она показала мне это еще в детстве, и я поверила. Потом решила, это просто фокусы, потому что так сказали мои родители. И я думаю — точнее, знаю, — что моя мать велела ей прекратить, иначе она перестанет давать нам видеться.

— У твоей матери сознание закрыто. В этом она такая же, как большинство людей. Ты не должна на нее сердиться.

— Она ограждала меня. Ограждала от моего же естества!

— Теперь ты это понимаешь. Что еще ты умеешь?

— Несколько вещей. Могу заставить летать предметы, только некрупные, и то — пятьдесят на пятьдесят. Еще лошади. Я понимаю, что они чувствуют. Так всегда было. Пробовала менять обличье, но это был полный провал. Глаза стали фиолетовыми — даже белки, а зубы сияли неоновым светом. Пришлось на два дня взять больничный, пока это все не прошло.