Елена Звездная - Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

— Ыыы, — заныла я.

Стужев, по привычке игноря мое состояние, опять подхватил на руки и понес вниз по ступеням. Из лимузина орал марш Мендельсона, водитель присоединился к издевательству, добавив ‘Горько!’. Князь на это предложение отреагировал нежным поцелуем, и усадил меня в лимузин. Генри с радостным оскалом открыл шампанское, разлил по бокалам и протянул нам. У меня дрожали руки и потому мой бокал придерживал… муж… Мама, мне страшно!

Машина двинулась с мягким шуршанием шин, Генри протянул поднос с раффаэлло, Стужев звякнул нашими бокалами и произнес тост:

— За нас!

Я залпом выпила.

Мужжжж… мля, мой муж, открыл мне конфетку, сунул в рот, и протянул бокалы Генри, чтобы тот их снова наполнил… За окнами лимузина проносился вечерний город, нам сигналили машины и улыбались прохожие, а я… я замуж вышла. Сижу на белоснежном сидении кожаного салона, в замурзанных джинсах, рубашке не первой свежести, с растрепанными волосами и ошалевшим взглядом… и да, с печатью в паспорте!

— Классная свадьба получилась, — заметил счастливый Князь, протягивая мне полный бокал, — быстро, здорово, без суеты и напутственных речей.

— Ыыы… — кажется после свадьбы все тупеют, я так точно.

— У новобрачной шок, — вежливо заметил Генри.

— Ща вылечим, — уверенно заявил Стужев.

Забрал у меня бокал, отодвинул от нас поднос с конфетами, наклонился и поцеловал. Да, стало легче. Сразу. И даже когда, привлекая меня к себе, Стужев усадил на колени, продолжая целовать, было однозначно легче. И когда сжал в объятиях, и не отрываясь от моих губ, простонал ‘Ритка’, тоже легче было, а потом… потом Александр оторвался от меня. Уже сидящей на его коленях лицом к нему, и спросил:

— Рит, а ты чего-нибудь хочешь?

Тяжело дыша и глядя на него изумленными глазами, я прошептала первое, что в голову пришло:

— Книгу.

— О вкусной и здоровой пище? — не понял меня Князь.

— Неа, мою, ягушенскую, — пояснила я, почему-то снова приникая к его губам.

Магия, наверное.

— Угу, — произнес Стужев, даря очередной головокружительный поцелуй. А потом резко оторвался и уже не мне: — Ужин свадебный накрыть к нашему возвращению.

— Понял, — отозвался с переднего сидения Генри.

Зеленое сияние струйкой дыма потянулось из ладоней Стужева, окутывая нас обоих. И глядя на его перламутровые переливы, я откинула голову, подставляя шею умелым губам…

Темень перехода, тихий стон сжимающего меня Стужева, свет… бревенчатый потолок и близкое ‘Хм’. На мне торопливо поправили рубашку, а после я, продолжающая потолок разглядывать, услышала:

— Мам, пап, познакомьтесь — моя жена, Стужева Маргарита Игоревна. Ритка…

Продолжаю смотреть в потолок.

— Ритка, соберись.

Собралась, посмотрела на Стужева.

— Не на меня, — на его губах воцарилась счастливо-ироничная улыбка, — прямо по курсу, на два локтя ниже.

Повернула голову прямо, взглянула чуть ниже — за низкими столиками сидели прямо на подушках, разбросанных на полу, кощеевы потомки и родственники. Индивидов сорок! В различной одежде, от сарафанов до плащей и платьев с высокими воротниками а-ля ‘Дракула убейся’. За ближайшим ко мне столом расположились уже знакомые Снегурка с мужей, Марья Кощеевна, тоже по-видимому с супругом.

— Это короче мои предки, — проявил чудеса этикета Князь, — с ними тетка и дядя, ну ты их уже видела, это предки Яна. На остальных можешь внимания не обращать, я и сам их от силы раза три в жизни видел.

Я в афиге. Присутствующие так же, и только Стужеву море по колено.

— Пап, — крикнул он оторопевшему родственнику, — руку протяни.

Мечеслав, если рассуждать логически и от отчества Стужева отталкиваться, протянул могучую мозолистую длань — в ту же секунду золотые наручники намертво сковали нас с отцом обнаглевшим от наглости няшки.

— Так, дополнительные меры безопасности, — объяснил мне… муж.

Затем развернулся и покинул прибалдевшее собрание.

Осталась я, прикованная к абсолютно неизвестному мне мужику, нервно хихикающая Марья Кощеевна, застывшая Снегурка и почему-то тоже тихо ржущий ее супруг. Ну, Мечеслав молча изучал меня пару секунд, после чего вежливо произнес:

— Присаживайтесь, Рита.

Медленно опустилась на подставленную вторым мужчиной подушку. А отец Стужева, все так же вежливо интересуется:

— Вас уже можно поздравить?

Две пары жадных глаз — Снегурочки и Марьи Кощеевны нацелились на меня.

— Мне можно посочувствовать, — простонала едва слышно.

Мужчины переглянулись, и муж Кощеевны осторожно спросил:

— Так все-таки поженились?

Молча кивнула. Начало трясти. А еще все смотрят шокировано, особенно Снегурочка. А еще…

— Рита, — отец Стужева похлопал по плечу, видимо в попытке приободрить, — понимаю, после всего случившегося вам кажется, что Александр принял несколько…эм… скоропалительное и основанное на негативных эмоциях решение, но…

Внезапно наверху послышался рев, затем грохот, словно там где-то в одной из комнат, разошлись раскаты грома, и вообще буря надвигается.

— Ой, — прошептала я, — а вообще по какому поводу собрание.

— По поводу получения книги Хранительниц Терры, — меланхолично пояснила Марья Кощеевна. — За этим фолиантом наши семь тысяч лет охотились. А вы здесь с Кошей зачем?

— За книгой, — пробормотала испуганно, осознавая весь масштаб важности учебника магии, выданного мне Ягой.

А наверху раздалось:

— Коша, не смей!

По лестнице прогрохотали чьи-то шаги.

— Кошшша! — орал Кощей.

— Попросишь у Риты, — невозмутимо крикнул в ответ Стужев, — она девочка добрая, может и даст.

И Князь размашисто-вальяжной походкой вошел в помещение, где все, затаив дыхание, ждали развития событий.

— Все, нам пора, — весело сообщил всем Стужев и браслеты щелкнули, отпуская меня и Мечеслава. — Ритусь, пошли, — я торопливо поднялась, и тут он добил, — у нас с тобой самое интересное в браке намечается.

С размаху села обратно.

Испуганно посмотрела на Князя и слабеющим голосом спросила:

— Сссупружеский долг?

Мне вернули удивленный взгляд, после чего Стужев покачал головой и укоризненно так:

— Ритка-Ритка, вечно ты только об одном и думаешь… Я ей о духовном, о размере зарплаты, а она… Эх, ты… Хотя что еще от тебя ожидать, после кина в той лживо-порнографической лужице.

Совершенно пунцовая я, поднялась, спасибо Мечеславу, поддержал и помог встать, подошла к Князю и тихо спросила:

— То есть ты мне сейчас зарплату отдавать будешь?

— Конечно, — уверенно подтвердил Стужев, призывая зеленоватый сверкающий дымок, — сразу после того, как ты мне и супружеский долг и проценты, и да — по кредитам, зараза бессердечная, расплатишься.