Наталия Ломовская - Шаманское проклятие

Анна Лазарева училась на факультете иностранных языков в педагогическом институте. Факультет занимал старинное здание в историческом центре города, а неподалеку располагалась галерея магазинов, в просторечии называемая «кишкой». Там и работал Вадим – товароведом в магазине верхней одежды «Белочка». Само собой разумеется, студенты часто перебегали дорогу, но заглядывали в основном в «Гастроном» – за кефиром и пряниками, и в «Кулинарию», за пирожными. Анечка, как потом выяснилось, к сладкому была равнодушна, зато питала болезненное пристрастие к мехам. Она заходила в «Белочку» и надолго застывала перед витриной с шубами. Две продавщицы, вечно скучающие, похожие, как близняшки, девицы с одинаковыми пергидрольными прическами, привыкли к ней, даже перекидывались словечком и разрешали ей примерять роскошную доху из голубой норки, которая зависла в магазине ввиду своей непомерной цены.

Доха была Анечке велика. Худенькая девочка просто тонула в ней, из рукавов виднелись кончики розовых пальчиков, из-за высоко поднятого воротника странно мерцали глаза с расширенными зрачками. У нее были темно-русые волосы, черные ресницы и брови, красиво изогнутые, очень заметные на бледном лице. Рот у нее был крупный, со странно расплывшимся, как после плача, контуром, и по вечно обкусанным губам можно было понять, что девушка очень нервна. Она могла бы, наверное, целый час простоять в магазине перед зеркалом, любуясь собой, но вот из здания факультета доносилось дребезжание звонка, и Анечка снимала шубу. Глаза ее гасли, плечики опускались, и она уходила.

Вадим влюбился.

Он решился подойти к ней, заговорить, – девушка даже не посмотрела на него. Он пригласил ее в кафе – она пожала плечами. Не красавец, старше ее, неповоротливый, даже уже начал лысеть, так чем он мог прельстить красоточку-студентку? В ее годы влюбляются в кудрявых однокурсников с гитарой… Но Вадим не отступал. Через три месяца Анечка дрогнула – когда Вадим показал ей два билета на концерт заезжей звезды. Влетели ему в копеечку эти билеты, но когда речь идет о всей будущей жизни, скупиться не следует!

С концерта Аня позволила проводить себя домой. Они прощались у подъезда, и Вадим, презирая себя за ребячью нерешительность, соображал – поцеловать ее? Или пока не стоит? И вдруг с балкончика прямо над ними раздался женский голос – красивый низкий голос, как темный, теплый мед, в котором, однако, попадались иголочки иронии:

– Анна, что же вы стоите у подъезда, как подростки? Поднимитесь, угости своего кавалера кофе…

В огромной квартире с натертым до золотого сияния паркетом Вадим растерялся еще больше. Таких домов он еще не видел и не знал, что в них можно жить. Разве живут в музеях? Ему было страшно взяться за ручку-петельку тонко расписанной кофейной чашечки, ему нравился запах свежесваренного кофе, хотя вообще-то он кофе не жаловал – горечь одна, тем более что положить в чашку сахар Вадим тоже постеснялся. Он любил очень сладкий чай с молоком, и чем больше емкость, тем лучше! Совсем недавно Вадим прикупил для своего домашнего обихода огромные чашки, красные с золотыми петухами, вот это вещь! И Галке понравились…

Вадим родился в глухой пензенской деревеньке. Мать трудилась птичницей на ферме, отец работал трактористом и крепко попивал, так что еще подростком Акатов сбежал в Верхневолжск. Потому что не хотел работать ни механизатором, ни трактористом, не хотел возиться в грязи и навозе, не хотел пить вонючий мутный самогон и круглый год ходить в сапогах… Он надеялся на лучшую участь, он хотел учиться в институте, хотел пристроиться на сытное местечко, жениться на городской девушке с жилплощадью.

Когда Вадим заканчивал восьмой класс, его мать поехала навестить своего среднего сына, Игоря – тот сразу после армии женился и осел на побережье теплого моря. Поехала мать и не вернулась – только письмо прислала. Так, мол, и так, решила остаться, внучат нянчить. Дом тут большой, сад, хозяйство… А муж пусть как сам хочет, да и сынок уже взрослый. Вадим сильно тогда обиделся на мать и, едва окончив восьмой класс, уехал в город – в чем был, с картонным чемоданишкой, в котором громыхали новые ботинки. В Верхневолжске у него была родственница, первая жена отцовского брата. Его давно уже не было в живых, а до того, как погибнуть при исполнении воинского долга, родной, но незнакомый Вадиму дядя успел жениться еще пару раз, так с чего мальчишка решил, может рассчитывать на расположение давно оставленной этим дядей женщины? Но оказался прав: Дарья Ивановна приветила его как родного, наказала звать себя тетей Дашей. Она была одинока. Бодрая, живая, как ртуть, старушка, хотя и была давно на пенсии, но все еще работала библиотекаршей в школе. Она завивала и подкрашивала синькой седые волосы, одевалась элегантно – строгие черные и синие платья, старомодные лакированные туфли, шляпки… крахмальные, кружевные воротнички она закалывала красивой брошью с рельефным женским профилем.

– Это называется камея, – объяснила она племяннику при первом же разговоре, заметив, что он глаз не сводит с необычной безделушки. – Старинная вещь, настоящая драгоценность. Досталась мне от бабушки.

Вадим только кивнул, но простые слова тетки вызвали в его душе целую бурю эмоций. Его, деревенского мальчишку, поразило то, как она просто сказала о том, что вещица дорогая. Сказала ему, чужому, в сущности, человеку, которого видит в первый раз, которого знать не знает! Какая она… доверчивая. Совсем не знает жизни. Да за ней самой глаз да глаз!

Они зажили ладно. Помогали друг другу, как могли, кое-как перебивались на зарплату Дарьи Ивановны. Вадим пошел учеником на завод, потом его призвали в армию. Дарья Ивановна проводила его, даже всплакнула.

В армии Вадиму понравилось – там все было ясно, все понятно, и кормили по часам. Командир даже советовал Акатову стать военным, предрекал ему блестящее офицерское будущее, но тот только скреб пятерней в стриженом затылке. Это сколько ж надо служить-то, пока до, скажем, генерала дослужишься, а сладко пожить теперь уже охота! Нет, в жизни надо определиться по-настоящему!

Вадим демобилизовался и поступил в институт, хотя сам не очень-то верил, что сможет, что мозгов хватит. Выручило его упорство и особого рода, крестьянская, от корней, сметливость. Выбрал институт себе по плечу – сельскохозяйственный, факультет технологии кожи и меха. Знакомые говорили, что специальность это престижная, с такой не пропадешь. Но уже и стипендия стала подмогой, Акатов если и не был в первых рядах, то и не прогуливал, не отсыпался с похмелья на «камчатке», не отличался в студенческих гулянках, не водился с нехорошими девушками. Дарья Ивановна гордилась им… Жаль только, что она не дождалась, когда Вадим получит свою престижную профессию. Вадим заканчивал институт, когда ее не стало. Но тетка успела прописать племянника в своей квартире. Таким образом, мечта Акатова начинала сбываться…