Филис Каст - Богиня любви

— Покорный? У тебя? — Губы Гриффина насмешливо изогнулись.

— Она вовсе не говорила, что она покорна, болван! Она сказала, что она всего лишь более покорна, чем дурацкая богиня войны, а это значит — тебе следует быть поосторожнее.

— Это точно, — согласилась Венера.

— Да я уже понял, что она скорее немножко хулиганка, чем милая барышня.

— Это что, оскорбление? — спросила Венера у Шерри.

— Нет, не думаю. Скорее, это такой своеобразный комплимент в стиле Гриффина.

— Эй, я вообще-то рядом стою!

Все четыре сестры одновременно уставились на брата.

— Вы, красотки, утащили у меня Венеру, а со мной обращаетесь как с каким-то бесстрастным, одиноким существом, неким ненормальным старым пожарным-художником, который все свободное время тратит на то, чтобы менять масло в машинах своих сестер!

— И в чем тут, собственно говоря, проблема? — сладким голоском спросила Шерри.

— Эй, а ты не мог бы начать сутулиться и говорить с французским акцентом, как Кевин Кляйн во «Французском поцелуе», и бормотать что-нибудь вроде: «От этих девчонок у меня настоящий геморрой!», и еще курить вонючую сигарету и постоянно пить красное вино? — спросила Кэти.

— Кэт, тебе надо отказаться от подписки на «Нетфликс». Ты слишком много смотришь разные фильмы, — сказала Шерри.

— Я люблю кино, — надула губки Кэти.

— Тебе не хочется удрать со всех ног отсюда? — спросил Гриффин Венеру.

Богиня любви рассмеялась.

— Мне хочется познакомиться поближе с твоими сестрами.

Но ей уже было ясно, что сестры до безумия любят Гриффина и восхищаются им так же, как он восхищается ими. До чего же он оказался сложным человеком! Пожарный и воин, художник и любящий брат... Сестры продолжали спорить о том, в чьей машине надо поменять масло в первую очередь. Венера понемножку попивала шампанское и через край бокала смотрела на Гриффина, ловя его взгляд. Когда он посмотрел на нее, богиня любви взяла надетую на край бокала ягодку клубники и лизнула ее. И увидела, как у Гриффина перехватило дыхание. Да, он безусловно был человеком глубоким, многомерным, и в нем кроме всего прочего таилась, скрываясь под самой поверхностью, и основательная доза страстности, которую Венера уже успела познать. Страстности, которую богине любви хотелось ощущать снова и снова...

— Эй-эй, милые пташки! — со смехом воскликнула Алисия. — Угомонитесь вы наконец?

Гриффин тоже добродушно рассмеялся. А потом предложил руку Венере.

— Ну, моя богиня, ты проголодалась? Я могу отвезти тебя домой и как следует накормить.

Венера улыбнулась, снова услышав от него такое обращение, и вдруг поняла, что как бы она ни волновалась из-за свидания, она действительно ужасно голодна, и ей весьма понравилось, что он приглашал ее домой.

— Да, есть хочется.

Она приняла руку Гриффина, с удовольствием положив ладонь на его локоть, — как будто он был воином-джентльменом, сопровождавшим свою возлюбленную, принадлежавшую ему и только ему. И снова подумала о том, как ей нравится, что с ней обращаются как с обычной женщиной, а не как с божеством. Потом она вспомнила, где, собственно, они находятся, и добавила:

— Но ты ведь не можешь уйти с собственной выставки!

— Почему нет? Моя представительница остается здесь. Она куда лучше разбирается во всех этих делах, — сказал Гриффин, улыбаясь сестре. — Ладно, девочки, увидимся позже.

Он увлек Венеру к выходу из здания.

— До свидания, девушки! — тоже попрощалась с сестрами Венера.

Сестры помахали им вслед и послали воздушные поцелуи.

Снаружи было полно людей — они входили на выставку и уходили с нее, а заодно заглядывали в маленькие магазинчики неподалеку, оставшиеся по такому случаю открытыми допоздна. Вечер стоял прекрасный, безоблачный, но дул ветерок, навевавший заметную прохладу, и Венера прижалась поближе к Гриффину.

— Эй, возьми-ка это. — Гриффин снял пиджак и набросил его на плечи богине любви. — И давай-ка я пойду с наружной стороны тротуара. Никогда не знаешь, не выскочит ли какой-нибудь пьяный идиот с мостовой прямо на прохожих.

Он снова взял Венеру под руку — чтобы она шла слева от него. Богиню словно окутало теплом его заботы, он защищал ее... такие ощущения были совершенно незнакомы богине чувственной любви. Обычно она вносила их в жизнь других. Но разве когда-нибудь кто-нибудь, хоть бог, хоть смертный, тревожился о таких простых вещах, интересовался, жарко ей или холодно, старался ее защитить? Венера слишком хорошо знала ответ. Ей поклонялись бесчисленные столетия. Люди отправлялись в паломничество, чтобы просить ее даров, благословения на любовь в их жизни. Но никогда не заботились о ней самой, никогда не защищали ее. Она была великой богиней — и им даже в голову не приходило, что она может нуждаться в их заботе или желать ее.

Что ж, они здорово ошибались.

— Спасибо, что была так терпелива с моими сестрами. Я знаю, когда они собираются все вместе, это перебор.

Слова Гриффина прервали размышления Венеры.

Она улыбнулась.

— Они расстроились, что ты ушел так рано.

— Нет, просто мне придется поменять жуткое количество масла в машинах.

Он наклонился к Венере и прошептал ей на ухо:

— Но скажу тебе по секрету, я ничего не имею против этого. Девочки всегда так благодарны, и мне нравится думать, что они не лишены заботы. Я и в маминой машине меняю масло каждые три тысячи миль пробега.

Венера не совсем хорошо представляла себе, зачем нужно постоянно менять масло или на что именно его нужно обменивать, но ей нравилось, что Гриффин так много делает для женщин, и почти так же ей нравилось, как его дыхание щекочет ей ухо.

— Плохо, конечно, что ты сегодня не встретилась с моей мамой. Она отправилась в круиз с подругами. Она с ума сойдет, когда вернется и узнает, что пропустила открытие выставки.

— А твой отец?..

Выражение лица Гриффина изменилось, утратив открытость и теплоту.

— Он бросил нас, когда я был еще подростком. Нашел себе женщину помоложе и создал новую семью.

— Извини... — тихо сказала Венера.

Так значит, он был для своих сестер не только братом, но еще и отцом, и он был мужчиной, на которого полагалась его мать. Нечего и удивляться, что он так хорошо понимает женщин.

Гриффин пожал плечами.

— Незачем извиняться. Это случилось слишком давно.

— Он многое потерял, — покачала головой Венера.

— Именно это я и повторяю обычно девочкам, когда они заводят разговор на эту тему.

Они остановились у огромного грузовика Гриффина. И Венера внезапно сказала:

— Ты хороший брат, Гриффин Ди Анжело. Будь благословен за доброту к своим родным...

И она нежно поцеловала его в щеку, посылая вместе с благословением частицу своей магии — не так много, чтобы Гриффин мог это заметить, но достаточно, чтобы ему необычайно везло в ближайшие дни.