Филис Каст - Богиня по выбору [litres]

Divine by Choice

Copyright © 2006 by P.C. Cast

«Богиня по выбору»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

Словно чернила, растекающиеся по листу черной бумаги, темнота на краю обозримой картины дрогнула, разливая холод предчувствия по моей коже. Что за черт? Я вгляделась во тьму. Ничего. Пустая беззвездная ночь, ставшая ветреной и холодной.

Я определенно схожу с ума.

Война с фоморианцами закончилась много месяцев назад. Рядом нет крылатых монстров, готовых в любой момент наброситься на меня. Слава богине, я нахожусь в своем храме, не только красивом, но и недоступном, как настоящая крепость. Даже если одному из чудовищ и удалось ворваться в этот мир (и об этом никто не узнал), я нахожусь в полной безопасности. Откровенно говоря, мне больше грозит быть заласканной сверх меры и избалованной до смерти, чем оказаться захваченной демонами. И все же меня окутало неприятное чувство, как говорят, могильный холод. И сегодня у меня не в первый раз появилось ощущение, что грядет нечто ужасное.

Ступая по мрамору дорожки, ведущей к памятнику, я опять поймала себя на мысли, что дурное предчувствие словно витает в воздухе. Сколько недель это длится? Вот черт! Я припомнила, что это происходит уже две или три недели. У меня пропал аппетит, что само по себе странно, потому что еда — моя настоящая страсть. Возможно, причина тому — внезапное нарушение пищеварения или стресс. Самое странное то, какими мне виделись тени. Они были темными, ощутимо плотными и определенно представляли опасность.

Да, совсем недавно я пережила страшную войну, в которой хорошим парням (конечно, они были на моей стороне) пришлось сражаться со злобными демоническими сущностями, чтобы спасти мир от порабощения, а возможно, и полного уничтожения. В буквальном смысле. От такого девушка может стать немного нервной, особенно если она обычная учительница английского языка из Оклахомы, которую случайно обменяли с Любимицей Эпоны в мире, который больше похож на Древнюю Шотландию и мифологическую Древнюю Грецию, чем на Брокен-Эрроу, штат Оклахома, красивейшее место недалеко от Талсы. Да, война окончена. Демоны уничтожены, а с миром, кажется, все в порядке. Так почему же у меня такое чувство, что мерзкое чудовище готово вот-вот наброситься на меня из темноты? Вот черт, опять начинает болеть голова.

Дойдя до памятника Маккаллану, я в очередной раз попыталась привести в порядок мысли, несколько раз глубоко вздохнула, наслаждаясь покоем и безмятежностью, царившей в этом месте. Высокие изящные колонны окружали выложенное мрамором возвышение с тремя ступенями, на резном пьедестале покоилась массивная чаша с горящим душистым маслом, никогда не иссякавшим и источавшим сладостный аромат.

Серебристо-серый дым лениво поднимался к круглому отверстию в купольной крыше. Медленно приближаясь к чаше, я любовалась тем, как красиво подчеркивает ее желтый цвет беззвездное темное небо. Я настояла на том, чтобы памятник не был заключен в стены, его окружали колонны, поддерживающие купол, и горел неугасимый огонь. Здесь возникало ощущение свободы, символом которой и был монумент. Мне кажется, это понравилось бы человеку, память о котором здесь увековечена.

Легкий бриз коснулся моих волос, и я зябко поежилась. Холодный, пропитанный влагой воздух пробирал до костей. Хорошо, что я позволила Аланне надеть на меня подбитый горностаем плащ, хотя от моих покоев до памятника идти совсем недалеко.

Между колоннами появилась молодая служанка и склонилась чуть ли не до пола в низком реверансе.

— Леди Рианнон!

— Маура, мне ничего не нужно. Можешь идти спать.

Девушка смущенно улыбнулась:

— Да, миледи, — а затем выпалила: — Но вы ведь позвоните, если что-то понадобится?

Я устало улыбнулась в ответ:

— Да, непременно.

Служанка умчалась, а я усмехнулась, закатив глаза, и посмотрела на урну.

— Надоедливая резвость молодости, — пробормотала я, вглядываясь в коптящее пламя. — Хотя кому я говорю. Видимо, ты считаешь и меня полной юношеского задора.

Не получив ответа, которого и не ждала, я поднялась по ступеням и, глубоко вздохнув, села. Обернув плащом колени, я сложила руки и опустила голову.

— Тогда я и не представляла, что ты можешь подумать. Ведь я тебя по-настоящему не знала. — Я вновь вздохнула и раздраженно откинула щекотавший щеку локон.

Я так надеялась, что посещение памятника, как обычно, поднимет мне настроение, однако сегодня не удалось развеять надвигающуюся депрессию. Я потерла правый висок, где с каждым ударом сердца все сильнее пульсировала головная боль. Резкий порыв ветра распахнул полы плаща и растрепал волосы на затылке. Я склонила голову, чтобы поправить кожаную ленту, удерживающую прическу, и тут краем глаза уловила быстрое движение чего-то скользкого и темного, утекающего в сторону. Мгновенно забыв о волосах, я выпрямилась, готовая дать отпор всему, что посягнет на мое уединение.

— Кто здесь? — властно спросила я.

Мне никто не ответил. Я огляделась. Низкие облака затянули ночное небо. Свет шел лишь от пламени. Все казалось таким, как обычно, — кроме темноты, отражавшей мое настроение. Ничто зловеще не шевелилось, таясь или подкрадываясь.

— Что с тобой, Шеннон? Возьми же себя в руки!

Это, наверное, ветер шумит меж веток деревьев и бередит мою впечатлительность. Должно быть, именно так. Все ведь как обычно.

Но снова едва уловимое движение привлекло мое внимание. Я резко повернулась, но увидела лишь угольного цвета мглу, сползающую на темный занавес ночи — черные чернила разлились по черной бумаге. Я поежилась, и мысли неожиданно пришли в движение. Что рассказывала мне Аланна, когда я только появилась в Партолоне? Что-то о темных богах, которых лучше не называть. Черт, так я ведь ничего о них и не знаю. Почему одно воспоминание вызывает в душе страх?

Нет, что-то здесь не так.

Уже несколько недель меня гнетет чувство слишком глубокое и тяжелое, чтобы назвать его печалью или одиночеством. Я закрыла лицо руками и всхлипнула.

— Как бы я хотела, чтобы ты был жив, папа. Мне так надо поговорить с тобой о том, что творится у меня в душе.

«Он ведь не твой отец, — усмехнулся мой внутренний голос. — И мир этот не твой. Самозванка. Мошенница. Узурпатор».

— Теперь это мой мир! — выкрикнула я и разрыдалась. Голос прозвучал неожиданно сильно в тишине ночи. Звуки отскакивали от колонн и эхом разносились в пространстве, как удары колокола. Они окружили меня, возвращаясь, и я невольно попыталась ответить, но опомнилась и рассмеялась своей глупости.