Лори Хэндленд - Голубая луна

Вздохнув, я проскользнула в комнату для хранения улик и направилась к полке, где оставила пакет с мусором, составляющим улики с места аварии Карен Ларсон. Но его там не оказалось.

Я не стала сразу же паниковать. Просто предположила, что перепутала полки. Тогда я не слишком соображала. Я положила тотем в карман и осмотрела комнату. В ней было не так уж много вещей. Но мои улики точно отсутствовали. Я начала беспокоиться. Ведь помнила же, что положила пакет на вторую полку вместе с распиской Кадотта. Я опустилась на колени и ползком осмотрела помещение. Ничего. Нужно сообщить об этом Зи, а затем Клайду. Безусловно, комната для хранения улик не Форт Нокс [6] Форт Нокс (англ. Fort Knox) — военная база США, находится почти в центре военного городка Форт-Нокс в 30 милях к юго-западу от Луисвилла, штат Кентукки. Также на территории военной базы Форт-Нокс с 1936 года расположено хранилище золотых запасов США, где находится 4176 тонн (4603 американских тонн) золота в слитках (147,4 млн тройских унций). Оно занимает второе место в Соединенных Штатах, уступая лишь Федеральному резервному банку Нью-Йорка. , однако достаточно защищена для Минивы. Чтобы попасть сюда, необходим ключ, а ключи имелись только у детективов. А если мы по какой-то причине выносили улики из комнаты, то делали соответствующую запись в журнале учета.

Журнал!

Я треснула себя по лбу и схватила книгу со стола у двери. Быстро пролистала страницы, ожидая увидеть знакомое имя, написанное на полях рядом с небрежно нацарапанным моей рукой списком улик по делу Карен Ларсон. Здесь не было не только имени, но и моих каракулей. Черт, да здесь недоставало самой страницы.

Я распахнула книгу так широко, насколько позволил корешок переплета, и не увидела ни клочка листа. Либо кто-то умел хорошо вырывать страницы из книг, либо я сошла с ума и вовсе ничего сюда не записывала.

Мне пришлось согласиться с первым вариантом, даже если этому не было никакого объяснения.

Кому мог понадобиться пакет со стеклом и пластиком?

Если только…

Я похлопала по карману, почувствовав у бедра твердый краешек тотема. Неужели преступник искал нечто совершенно другое?

Кадотт сказал, что кому бы ни принадлежал тотем, владелец захочет вернуть его назад. Тогда почему бы просто не попросить?

Если только у хозяина тотема была веская причина не быть узнанным. А если это был не владелец, тогда какую возможную пользу тотем мог принести похитителю?

Сейчас я испытывала большее замешательство, чем когда-либо. Я не могла доказать, что приносила улики. Не могла доказать, что они исчезли. Клайд точно снесет мне голову, когда узнает.

Он и так уже злился на меня за то, что я позволила Кадотту оставить у себя тотем. Но нам повезло, что я так поступила, иначе мы лишились бы и его.

Одно я точно знала: я не оставлю тотем здесь, чтобы он исчез вслед за всем остальным. Пока что камень был в безопасности именно там, где находился сейчас.

Открыв дверь комнаты для хранения улик, я вскрикнула. На пороге стоял Манденауэр с занесенной, чтобы постучать в дверь, тощей рукой.

— А, детектив, добрый вечер.

Произнесенное им слово «добрый» больше походило на «добре», а «вечер» он выговорил протяжно, словно плохо спародировал Дракулу. Я бы рассмеялась, если бы не была готова вот-вот расплакаться.

Шагнув в коридор, я захлопнула за собой дверь. В последние двадцать четыре часа в помещении и так побывал кто-то лишний.

— Что вы здесь делаете? Эта зона закрыта для гражданских лиц.

— Я не гражданское лицо. Шериф выписал мне временное разрешение.

— У вас есть ключ?

— Конечно.

— Вы были в этой комнате?

Он посмотрел на дверь. Его взгляд метнулся к табличке «Улики», и Манденауэр покачал головой.

— Не было нужды.

Я ему не поверила. Это стало уже обычным делом.

— Зачем вы хотели встретиться со мной?

— У вас есть винтовка?

— Винтовка? Зачем, черт возьми?

— Сегодня вечером мы отправляемся на охоту.

Я уже шла к дежурной части, чтобы получить у Зи свое задание, но остановилась и медленно повернулась.

— Меня прикрепили к вам?

— Да.

— Почему? Разве такие, как вы, не работают в одиночку?

Его губы дернулись.

— Я не ковбой.

Я оглядела его от самой макушки — со светлыми волосами, сейчас прикрытыми черной шапкой — до камуфляжа и носков черных армейских ботинок.

— Да ясен хрен.

Он проигнорировал меня, думая о своем.

— Берите винтовку. И следуйте за мной.

— Разве не вы должны следовать за мной? Я знаю эти леса.

— А я знаю волков. Особенно таких, как эти. Я научу вас такому, о чем вы раньше и не подозревали.

За этим заявлением скрывалось что-то загадочное, но мое сознание было по-прежнему одурманено оргазмом и тайной пропавшего пластика.

— А Клайд не будет против?

— Это была его идея.

Я нахмурилась. Почему Клайд меня не предупредил? Я прошла по коридору в оружейную комнату, Манденауэр не отставал. Винтовка, которая числилась за мной для использования в чрезвычайном положении, никогда не вынималась из чехла: в Миниве возникало чертовски мало подобных ситуаций. Во всяком случае, до недавнего времени.

Для стрельбы на дальние расстояния я предпочитала собственную винтовку, но поскольку никто не счел нужным рассказать мне о смене моего позывного с «Три-Адам-Один» на «девочка на побегушках у Манденауэра», оружие осталось дома в специальном сейфе. Что ж, придется воспользоваться служебной.

— И чего такого особенного в этих волках, кроме того, что вы уже мне рассказали? — Я достала винтовку и проверила ее.

— Они слишком агрессивны, чрезвычайно сильны, бесстрашны.

— И умны. — Я взглянула на него, и Манденауэр пожал плечами.

— По-видимому, вирус повышает их умственные способности.

— Вы, должно быть, шутите.

— Нисколько.

Я не удивилась. Достав коробку патронов, я заново заперла оружейную.

— Итак, у нас есть суперзлобные волки, которые, помимо всего прочего, еще и очень умны. — Мой взгляд встретился с его. — Насколько умны?

Что-то мелькнуло в глубине его устрашающе светлых глаз. Не страх, но что-то близкое к нему.

— Насколько умны, Манденауэр? С чем мы имеем дело?

Он вздохнул и отвел взгляд.

— С интеллектом человеческого уровня.

Казалось, я лишилась дара речи — впервые в жизни. Но когда мне удалось обрести голос, единственным, что я смогла вымолвить, было:

— Это… это…

Я хотела сказать «невозможно». Но Манденауэр вставил совершенно другое слово.

— Опасно. Знаю. Я видел, как они составляют план, работают сообща и уничтожают тех, кто пытается уничтожить их. Это…

— Жутковато.

Он поднял бровь:

— Я собирался сказать «восхитительно».