Лори Хэндленд - Голубая луна

Я тихо выругалась и потянулась к винтовке.

Манденауэр остановил меня.

— Пусть идут, — выдохнул он. — Пока что.

Он не обратил внимания на мою недоверчивую мину. Мне казалось, что мы смогли бы подстрелить достаточно волков, прежде чем они бы поняли, кто стреляет. Но так как здесь больше волков, чем я в жизни видела, а Манденауэр знаток по их части, я опустила руку.

Животные скользнули в лес. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом ветерка в листве, а затем ночь пронзил хоровой вой. Я вздрогнула и ахнула. Казалось, будто волки стояли прямо у нас за спиной.

Но когда я повернулась, там не было никого. Шорох листьев под подошвами ботинок заставил меня вновь обернуться к спутнику. Он шел к пещере.

Я быстро поднялась на ноги и поравнялась с ним как раз вовремя, чтобы войти в темный грот плечом к плечу. Манденауэр достал мой полицейский фонарь — должно быть, я забыла его забрать, так что выставляйте мне счет — и посветил внутрь пещеры.

Ночной воздух обжигал мою похолодевшую кожу.

— Что это за место? — пробормотала я.

— У них всегда есть логово. Всегда.

В пещере было влажно, как обычно под толщей земли. Но я покрылась холодным потом не из-за этого.

Кучи костей по углам меня не беспокоили. Как-никак, мы в волчьем логове. Но меня пробрало, когда я заметила обрывки ткани, непарную обувь, отблеск золотой серьги под белоснежной реберной костью. От живота начала подниматься тошнота, и я отвернулась.

— Волки так не поступают, — сдавленно сказала я.

— Эти — поступают. — Услышав странный грохот, я резко развернулась. Манденауэр пробирался через кучу костей. Его ботинки тонули в грязи, пока он обходил логово.

— Что вы ищете?

— Зацепку.

— Какую еще зацепку? Это же животные.

— Ты удивишься, когда узнаешь, что оставляют после себя подобные звери.

— После вот этого меня больше ничто не удивит.

И снова я ошиблась.

Волчий вой эхом отдался в каменных стенах, так громко, что мы с Манденауэром одновременно вздрогнули и помчались ко входу. Старик выключил фонарь, но слишком поздно. Мы оказались в ловушке.

Я вскинула винтовку. Манденауэр не стал меня останавливать, но тени на скале сделали это за него. Луна освещала вход в пещеру, серебристый свет просачивался внутрь, и в нем возник человеческий силуэт.

Я опустила оружие и собралась окликнуть человека, но Манденауэр прикрыл мне рот рукой. Он покачал головой. Выражение его лица было таким странным — в нем смешались в равной степени ярость, отвращение и восторг, — что я не стала бороться. Вскоре я могла только смотреть, разинув рот.

Сначала мне показалось, что незнакомец наклоняется, чтобы коснуться пальцев собственных ног. Гимнастика в лесу. Подобным мог бы заниматься Кадотт.

Но мужчина не стал выпрямляться. Вместо этого он остался стоять в согнутом положении, и его силуэт начал меняться. В один момент — фигура мужчины, нагнувшегося к земле. В следующий — «спортсмен» уже стоял на четырех конечностях, наклонив голову так низко, что я не могла ее разглядеть. Его фигура менялась. Пещера наполнилась звуками растущих костей, скребущих когтей, рыком и стонами, которые я приняла бы за отзвуки великолепного секса, если бы не видела, что происходит на самом деле.

Я не успела и глазом моргнуть, как человек обратился в волка, запрокинул голову назад и завыл. Другие отозвались, и он убежал.

Где-то в середине этого представления Манденауэр убрал руку от моего рта. Я бы не заговорила, даже если бы он ткнул в меня палкой. Стоять я тоже не могла, поэтому села в грязь и уперлась головой в колени. Манденауэр оставил меня в покое и продолжил искать зацепки.

Не уверена, как долго путались мысли в голове и не было голоса. Когда Манденауэр наконец хлопнул меня по спине, я подпрыгнула на полметра вверх и взвизгнула.

— Пора идти, Джесси.

Я подняла голову:

— Ч-что это было?

Он посмотрел мне в глаза:

— Ты сама знаешь.

Я покачала головой:

— Откуда мне знать?

Он помог мне встать на ноги — сама я бы не смогла — и постучал себе по лбу.

— Забудь о своих знаниях. — Он поднес палец к груди и постучал по ней. — Верь своим чувствам.

— Вы говорите как Кадотт.

— Твой парень?

— Он мне не парень.

— Ладно, любовник.

Я скорчила гримасу. Диалог прозвучал так… по-девичьи.

— Давайте не будем о нем.

— Не я его упомянул.

И снова он прав. Мне нужно вернуться к случившемуся только что. Чем бы оно ни было.

— Вы что-нибудь нашли? — Я повела рукой, вроде как обводя ею всю пещеру.

— Ничего неожиданного.

— А чего вы ожидали?

Он посмотрел на меня долгим взглядом, словно оценивая мою вменяемость. Я позволила ему это сделать, так как сама не была уверена в своем психическом здоровье. Затем, словно приняв важное решение, он опустил голову в своем обычном поклоне и вздохнул.

— Надо поговорить.

— Это точно.

— Поехали обратно в твою квартиру.

— Мою квартиру?

— Информация, которой я хочу поделиться, не предназначена ни для чьих ушей, кроме твоих.

— Звучит серьезно.

— Серьезнее, чем ты можешь себе представить.

Вот черт, не нравится мне все это. Манденауэр посоветовал мне верить своим чувствам. Сейчас я была напуганной, злой и сбитой с толку. Три самых худших эмоции.

— Может быть, поохотимся, прежде чем отправляться на боковую?

— Не сегодня. Сегодня мы побеседуем. Возможно, если ты узнаешь правду, от тебя будет больше пользы. — Он поднял свое ружье и пошел к выходу из пещеры.

— Эй! — Я заспешила, чтобы нагнать его. — Что это значит?

Он остановился у выхода, посмотрел по сторонам, словно собирался переходить дорогу, затем резко выскочил, развернулся и направил ствол на место над пещерой. Я вздрогнула и попятилась. Но Манденауэр опустил оружие, выпрямился и поманил меня к себе.

— Ты больше захочешь докопаться до истины, когда я расскажу тебе правду.

— Хорошо. Говорите.

— Слышала когда-нибудь о Йозефе Менгеле?

По спине пробежал неприятный холодок.

— Нацисте?

— Именно.

— Том самом сдвинутом, который проводил опыты на евреях?

— Да.

— Он мертв.

— Но некоторые из его опытов продолжают жить.

Но как бы я не просила, Манденауэр отказался рассказывать мне что-либо еще, пока мы не доберемся до моей квартиры. Что оставило мне много времени для размышлений.

Но раздумья лишь запутали меня еще сильнее. Теории разнились: от бешеных волков до оборотней, от легенды оджибве до нацистского кошмара. Однако ни в одной из них не было ни капли смысла.

Мы подъехали к моему дому в полночь. По крайней мере, на улицах никого не было. Зи думала, что мы все еще в лесу. Я должна была сообщить ей, где мы находимся, и планировала это сделать, как только мы доберемся до моего дома. Выключив свою рацию еще в лесу, я пока не вернула ее в рабочее состояние.